Знай, что я люблю тебя (СИ) - Мелевич Яна - Страница 23

- Завидую я тебе по-доброму, - подмигнула ей Лана, взяв за плечи, приподнявшись на носочки, выглядывая из-за ее плеча. – Ты невероятно красивая.

- Глупости говоришь, - проворчала Рая, схватив шарф, обматывая вокруг шеи. Сегодня придется ехать без шапки, несмотря на прохладу, совсем не хотелось испортить прическу.

- Я подвезу, - подмигнула подруга, хватая с тумбочки ключи.

Каждая из девушек пожелала в чате ей удачи, даже парни, особенно Канарейкин, прислав глупый смайлик, написав: «Удачи, длинная».

- Как будто смотрины, блин, - пробурчала, закрывая двери своей квартиры, слыша за ней цокот коготков убежавшей в дальние комнаты Пуси и двинувшись к лифту. Успела как раз ответить на все сообщения, когда выходила из подъезда, попав под обстрел взглядами от местной мафии старушек. Пара из них были соседками девушки с верхних этажей, выгуливающих в столь поздний час собак.

- Ишь, вырядилась, дочка полковника, – брезгливо поморщилась Галина Рудольфовна, одергивая свою старую полуслепую таксу от лужи на асфальте, наблюдая, как девушка садится в маленький красный автомобиль. – Стыдоба!

- И не говори. Вот в наше время… - вздохнула завистливо Матильда Николаевна, провожая взглядом сверкнувшую фарами машинку. В свое время она тоже тайком вот так бегала на свидания в ночь к Гришке. Приятные мысли затопили сердце теплотой, отчего она не заметив, выпустила поводок из ослабевших пальцев. Спаниель Белла мигом бросилась к таксе Мартише с громким лаем, пугая четырехлапую коричневую сардельку в красном ошейнике до визга.

- Николаевна, убери свою псину!

- Да ничего он ей не сделает, Галь. Чего ты орешь? - переругивались дамы, пока машина увозила Раю все дальше от родного дома.

Мандраж достиг невероятных размеров. По ночным улицам, забитым автотранспортом добраться до ресторана в центре было довольно сложно. Девять вечера, кто-то в это время только ехал с работы, спеша скорее вернутся в родные пенаты. Маневренная машина пробиралась узкие просветы, ловко объезжая тяжеловесных собратьев, спеша скорее доставить свою пассажирку до места назначения – ресторан «Баболовский дворец». Раиса даже не заметила, как привычное расстояние в полтора часа, заняло всего лишь сорок минут, стоило им подъехать к услужливо распахнутым кованным железным воротам. Освещенная фонарями парковка и крыльцо ресторана, у которого затормозила Лана, улыбнувшись замершей Раисе, всматривающейся в темные окна зала.

- Приехали, - девушка вздрогнула, неуверенно обернувшись, но увидев решительный кивок в сторону дверцы, вздохнув, распахнула ту, выбираясь наружу. Каждый шаг по ступеням давался с трудом, пройдя мимо колон, на секунду остановилась, пытаясь успокоить колотящееся сердце, а затем взяла себя в руки, входя в открытую одним из работников ресторана дверь, ожидавшего ее, послушно застыв рядом.

- Добрый вечер, Раиса Степановна, - приветливо улыбнулся. Несмотря на прохладу и собственную легкую форму работника ресторана.

- Здравствуйте. Спасибо, - пробормотала, спеша в теплый освещенный холл, в панике оглядываясь. Куртку у нее забрали вместе с шарфом, оставив только небольшой клатч. Стук собственных каблуков по мраморному полу разносился до самых потолков, украшенных лепниной и рисунками, на которые можно было смотреть часами. Но задерживаться девушка не стала. Двинувшись прямо к закрытой двухстворчатой двери, ведущей в темный зал. Она даже на минуту засомневалась, но увидев кивок администратора, взмахнувшего рукой в пригласительном жесте, стоило ему отпереть двери – вошла, не задумываясь, погружаясь в кромешную тьму, на секунду задрожав от страха. Когда сзади захлопнулись створки, вздрогнула, прикрыв глаза, а затем распахнула и едва не ослепла от ярко загоревшихся разноцветных огней гирлянд со всех сторон. Сверкающая мишура, перезвон новогодних шариков на огромной искусственной елке в самом центре, украшенной по всем новогодним правилам, а затем легкое прикосновение к щеке. Одно, два, десятки, сотни тысяч белых лепестков различных цветов точно белые пушистые снежинки падали прямо на пол с потолка, словно повинуясь чьему-то приказу, хотя наверняка где-то стояла специальная пушка. А может пара таких пушек - Раисе было наплевать. Она ошарашено огляделась, делая первый шаг, поворачиваясь вокруг своей оси, пытаясь понять сон это или реальность.

- Говорят, как встретишь Новый год, так его и проведешь, - услышала голос Ярослава. Резко оборачиваясь, задохнувшись от его красоты. Сунув руку в карман темных брюк, будучи в костюме, улыбался теплой, такой нежной улыбкой, стояла возле стола, на котором уже было приготовлено шампанское и два бокала. - У нас не было нормального праздника. Я запорол его по собственной дурости. Но ведь никто не запрещает нам отпраздновать свое начало новой жизни, дабы в последующем пройти ее вместе, верно?

Задрожала от нахлынувшей волны невероятных эмоций, чувствуя, что хочет расплакаться. Она такая глупая, сейчас испортит макияж и устроенный праздник своими слезами, но поделать ничего не могла с собой. Чувства рвались наружу миллионами пережитых мгновений в секунду. Стоило Ярику сделать шаг вперед, дабы взять ее руки в свои, заглянув блестевшие от слез синие глаза – хмыкнул. От прикосновения больших пальцев к коже несколько разрядов пробежалось по нервным окончаниям, отчего Рая с трудом вздохнула, бросившись вперед, едва устояв на ногах и крепко обнимая, едва слышно всхлипнув.

- Люблю тебя, - прошептала, прикрыв глаза, пока горячая слеза рассекала щеку. – Я так тебя люблю.

Он, молча, улыбнулся, сжав ее крепче, прикрывая глаза. Зарылся одной рукой в мягких волосах девушки, отстраняясь немного, убирая с глаз шоколадную прядь, глядя ей прямо в глаза, поглаживая щеку.

- Я… - запнулся неожиданно, не способный произнести до конца то, что хотел, но она поняла и без слов, приложив палец к его губам, качая головой.

- Тебе совсем не обязательно произносить эти слова вслух, Ярослав, - выдохнула, стоило ему взять ее руку за кисть, отводя в сторону, переплетая их пальцы, а другой рукой, обхватить лицу. Набрал грудь полную воздуха, прикрывая на секунду глаза, дабы вновь посмотреть на нее, четко выговаривая каждое слово твердым уверенным голосом, не дающим сомневаться в услышанном.

- Хочу, чтобы ты знала: я тоже люблю тебя. Всегда любил, буду любить и никогда не перестану, чтобы со мной ни случилось. Не будет ни одной женщины, которую бы смог полюбить так, как тебя, Рысенок. Больше ничто и никто не встанет между нами. Обещаю.

Для большинства людей в стране магия Нового года наступила в ночь с 31 декабря на 1 января, но для этих двоих отсчет боя курантов начался с этих секунд. Под россыпью белых лепестков среди огромного зала, наступила новая пора в мире, который Ярослав Тасманов создал для них раз и навсегда, прощаясь с холодом в собственном сердце.

Поцелуи сводили с ума, а когда горячая ладонь скользнула по шелковому чулку выше под юбку, Раиса задохнулась от удовольствия лишь на секунду позволяя себе оторваться от желанных губ. Пальцы смяли мягкую ткань темного пиджака, стягивая тот с широких плеч. На голову упал белый лепесток, и девушка услышала тихий смех, закатывая глаза. Удобнее устроившись на мужских коленях, обхватив бедра Ярослава ногами, оперлась о кожаную спинку дивана ладонью, глядя в сверкающие весельем голубые глаза.

- Ты серьезно? – возмутилась, оглядывая пустое помещение ресторана, где они были только вдвоем. Без официантов, поваров, подсобных рабочих, включенных камер и даже охраны, которая сейчас дежурила там за дверьми, дабы никто не смел прервать идиллию двоих.

- Мы можем поехать на квартиру, и отправиться в нормальную кровать, - промурлыкал Ярик хитро, однако ловки пальцы прошлись кончиками по позвоночнику под тканью платья, касаясь тайной молнии, медленно потянув за собачку. Ответом ему был красноречивый возбужденный взор синих глаз, а затем Раи ловко стянула верхнюю часть платья, оголяя плечи и грудь обрамлении темного кружева бюстгальтера из комплекта, что так тщательно подбирала сегодня днем. Не надо было даже спрашивать о том, нравится ли Ярославу вид – выражение лица все сказало за него. Тихий мужской вдох, не позволяя себе распускать руки и предоставляя девушке полную свободу действий. В глазах немного смущения, но еще решительность, пока ладони скользя по груди обтянутой белой рубашкой к бляшке ремня, расстегивая тот чуть дрожащими пальцами.