Год дурака (СИ) - "Литтмегалина" - Страница 1

Эта книга написана на основе реальных событий. Все совпадения с реально существующими людьми и начальниками считать неслучайными.

Глава 1: День дурака

Я находилась в огромном мрачном помещении, стены которого покрывали порыжевшие от ржавчины металлические пластины. Не очень-то уютно. Что я вообще здесь делаю? Кто-то шел ко мне из темноты… человек, одетый в коричневую военную форму и черные сапоги. Косая, прилипшая ко лбу челка и усы щеточкой не оставляли сомнений, и все равно я глазам своим не поверила. Это же…

В руке его болтался обитый железом, очень тяжелый на вид дипломат. Пока я размышляла, будет ли уместным приветствие (с одной стороны, промолчать невежливо, с другой — человек нехороший), Гитлер раскрыл дипломат, и на бетонный пол, жалобно звякая, посыпались жестяные и пластмассовые будильники самых разных форм и расцветок.

— А… а зачем вам столько будильников? — спросила я, робея пред столь зловещей персоной.

— Я их ловлю и убиваю, — ответил Гитлер со слабым немецким акцентом.

Внезапно у него в руках появился большой тяжелый молоток. Замахнувшись, он обрушил на груду будильников несколько ударов, и осколки цветной пластмассы брызнули во все стороны.

— За что вы так поступаете с ними? — ужаснулась я, глядя на останки поверженных будильников.

— Они очень противно кричат.

Смутно чувствуя, что Гитлер не прав, я начала спорить:

— Но разве можно убивать кого-то только за то, что у него неприятный голос?

— А ты послушай сама, — предложил Гитлер и, подняв большой жестяной будильник, завел его.

Будильник начал звонить, и его пронзительный вопль усилился эхом от металлических стен. Я почувствовала боль в ушах и закрыла их ладонями. Но продолжала слышать эти трели внутри, прямо у себя в голове. Как иглы, они вонзались в мой мозг.

— Убей эту штуку! — закричала я истерически. — УБЕЙ!

И проснулась. Я тяжело дышала. Будильник (настоящий, мой), судя по его охрипшему писку, надрывался уже полчаса. Я выключила его и минут пять лежала бревном, успокаиваясь и приходя в себя. Потом я вспомнила, какой сегодня день, и покой как ветром сдуло. 2011 год, очередное первое апреля. Тот самый день. Ну все, жди беды. Я выбралась из постели и накинула розовый халат. Обеспокоенно взглянула на пасмурное утро за окном и сдвинула шторы обратно. Какое там все депрессивное, брр.

Я почистила зубы, сварила пару яиц, налила кофе в веселенькую кружку в горошек, но все еще ощущала гадостный холодок внутри. Когда был мой последний день рождения, не отмеченный скорбью, сожалением и фрустрацией? В день, когда мне исполнилось шесть, умер мой хомячок. На девятилетие я обварила руку кипятком. На одиннадцатый день рождения я подарила сама себе любовный роман, но мама заявила, что это порнография, и выбросила его вон. Кажется, мне не везло с самого начала…

Мама родила меня первого апреля, в День дурака. Пытаясь компенсировать это обстоятельство, она отменила Александру и назвала меня София — «мудрость». Вся моя дальнейшая жизнь свидетельствовала, что номер не прошел. Зато дома меня звали Соней, и вот это, к несчастью, подействовало. Сейчас, стоя на крошечной кухне съемной квартиры, я не могла избавиться от ощущения, что проспала все, что только можно. Пока мои знакомые и приятельницы выходили замуж, рожали детей и продвигались по карьерной лестнице, я валялась под утолщающимся слоем пыли, и кроме мелочей, вроде расцветшей фиалки или покупки новой помады, со мной не случалось ничего хорошего.

Этот день рождения хуже всех предыдущих. Столько лет мне еще никогда не исполнялось.

Я попыталась утешить себя. В конце концов, когда мне стукнуло двадцать девять, это было ненамного хуже двадцати восьми. Почему же в тридцать я чувствую себя совершенно растоптанной? «Потому что Миллисент было двадцать девять, и Розалин, и Мелоди», — ответила я себе. Я попыталась вспомнить роман, где героине уже исполнилось бы тридцать, и не смогла. В моей скромной коллекции из пятисот экземпляров таких не нашлось.

7.20. Пора бы уже одеваться. Я распахнула шкаф, и тут оно сверкнуло, как луч света в темном царстве, заставив меня забыть, что Дженни из «Королевства грез» было всего-то семнадцать. Я провела по платью ладонью — белая, глянцевитая ткань. Учитывая цвет, оно должно было полнить, но чудесным образом подчеркивало нужные изгибы и скрадывало лишние выпуклости так, что я переставала узнавать свое тело. Правда, в магазине я даже не смогла застегнуть молнию. Но платье все же купила, потратив половину зарплаты. Есть одежда на вырост, а есть на похудение. В качестве мотивации. Хотя я больше нуждалась в стимуле — именно в изначальном древнеримском значении слова: «палка для погоняния скота», которой бы меня отгоняли от шоколадок и булок.

Уже год платье висело в шкафу, ожидая своего часа. Судя по состоянию моей фигуры, час еще не настал, так что я решила его поторопить. Скинув халат, я отважно пролезла в узкую белую трубу и заломила руки за спину, дергая за молнию, чтобы ее застегнуть. Грудь подобрать! Живот втянуть! Зад уменьшить силой мысли! Поехали, как сказал кто-то в не менее ответственной ситуации. И я влезла! Запыхавшаяся и гордая собой, я с удовольствием рассматривала свое отражение, лелея мысль, что может, за год похудела даже на целый килограмм, а что касается весов, так они просто завышают из вредности. Ведь застегнулась же молния. Пусть в платье дышать было страшно, но зато оно так замечательно меня стягивало, что я действительно выглядела изрядно постройневшей. Так и пойду! Пусть все попадают в обморок! Декольте казалось немного провокационным для офиса, но меня уже было не остановить. Где каблуки? В таком платье, и без шпилек?! Да, хожу я на них будто на ходулях, но как учиться, если не пробовать?

Через двадцать минут, накрашенная словно китайский клон куклы Барби, с липкими от лака волосами, взбодренная успешным преодолением опасного для жизни спуска по лестнице, я шла к остановке и чувствовала себя суперзвездой. В конце концов, Дженнифер Лопез тоже не худышка. Проезжающий мимо автобус поднял фонтан брызг, и, когда мне удалось уклониться, я почти поверила, что смогу сломать систему. Утро было промозглым, и иногда, теряя самоуверенный вид, я по-птичьи втягивала голову в плечи.

В маршрутке я впилась в Кэтрин Коултер и потеряла связь с действительностью, едва успев опомниться, когда маршрутка остановилась возле громадного, похожего на замок офисного здания. Странно, но после стольких лет работы здесь это мрачное строение все еще вызывало у меня трепет.

Я вышла из лифта и по бежевому ковру коридора направилась к белой с золотом двери, обозначенной табличкой «Синерджи». Компания «Синерджи», занимающая большую часть четвертого этажа, предоставляла медицинским и фармацевтическим компаниям такие услуги, как: подбор персонала, поддержка системы CRM и прочее-прочее, по большей части до сих пор для меня малопонятное.

Я открыла дверь картой, шагнула в людный вестибюль, и в меня полетело со всех сторон: «С первым апреля, Днем дурака!» К сожалению, моего шикарного вида никто не замечал, а упитанный, облаченный в розовую рубашку менеджер отдела аутстаффинга Александр чуть было не врезался в меня, как будто я была заметна не более, чем бледный призрак в дневном свете. Я ускорила шаг, продвигаясь к своему отделу мимо неотличимых друг от друга стеклянных клетушек. Офис не только походил на пчелиные соты своей ячеистой структурой, но и гудение его наполняло соответствующее.

— Доброе утро, — сказала я Диане, и вместо приветствия она достала из ящика ярко-красный пакет, который протянула мне.

— С днем рождения.

— Что это? — я извлекла из пакета книгу. «Вытяни себя за уши, или как стать человеком, уверенным в себе», гласила обложка. — Забавно.

— Боюсь, прежде чем станет возможным поднять тебя за уши, придется хорошенько пошарить багром.