Шантаж девственницы (ЛП) - Райли Алекса - Страница 1

Внимание!

Текст книги переведен исключительно с целью ознакомления, не для получения материальной выгоды. Любое коммерческое или иное использование кроме ознакомительного чтения запрещено.

Любое копирование без ссылки на переводчика и группу запрещено.

Создатели перевода не несут ответственности за распространение его в сети.

♔Переводчик: Алекс

✎Редакторы: Evgeniya A.

✎Обложка: Ника М.

✎Вычитка: Надежда Ф.

♛Специально для группы: Золочевская Ирина || Б. Б. Рейд

Фелисити

Может ли кто-то одновременно любить и ненавидеть город? Холодный зимний поток ветра ударяет по моим щекам, пока я стою на балконе квартиры моего отца в центре Манхэттена в то время, как его вечеринка в честь Дня Благодарения бушует в полном разгаре на другой стороне здания. Более пятидесяти человек пришли отпраздновать и выпить, но только богу известно, сколько их там в действительности. Я знаю только пятерых людей, поэтому и прячусь здесь.

Мы с отцом давно живем вместе, и я знаю, что он чувствует необходимость делать праздники более значительными, чем они есть на самом деле для нас. Я бы предпочла провести этот день только с ним. Я не люблю быть рядом с большим количеством людей, и вечеринка доставляет мне неудобства в моем собственном доме. Тем более, что я даже толком не знаю этих людей. У моего отца, ведущего юриста Нью-Йорка, много людей как в его жизни, так и вне ее. Кажется, всегда появляются новые лица.

Я здесь всего на несколько дней, прежде чем снова вернусь в университет, так было в течение последних восьми лет. Я прихожу домой из школы-интерната или универа, чтобы составить список дел и мероприятий, которые мы будем делать. Или он хочет, чтобы я занималась, никогда не уделяя нам много времени наедине. Как будто мой отец боится тишины между нами. Я знаю, он меня любит. Я просто не уверена, что он знает, что со мной делать. Иногда, когда он смотрит на меня, мне интересно, видит ли он во мне мою маму. Женщина, о которой он никогда не заботился. Может, даже ненавидел, хотя пытается делать вид, что это совсем не так.

Положив руку на прозрачные стеклянные перила балкона, я смотрю через край на людей, спешащих вниз по улице, направляясь по делам или еще куда-то.

Я подношу скрипку к ключице, держа ее в левой руке, кладя лицо на бок и закрывая глаза. Музыка льется, заглушая звуки города, и напряжение покидает мое тело. Я чувствую, что это единственное место, где я могу играть для публики, чего я никогда не хотела делать. Люблю ли я играть? Да, больше всего на свете. Но я никогда не чувствовала необходимости делать это для других. Мой отец говорит, это потому, что я стесняюсь, и это правда, но я не думаю, что меня останавливает только это. Потому что это слишком личное. Я вкладываю в свою музыку больше, чем хочу поделиться с кем-либо.

Я знаю, моя мама любила быть в центре внимания. И устроить представление для всех, кто привлечет ее внимание, по крайней мере, так говорили слухи. Никто не знает, что на самом деле было правдой. В детстве всегда было много слухов, и я знаю, что мой отец пытался защитить меня от этого. Он говорит, я очень похожа на нее, но если истории правдивы, он ошибается. У меня нет желания материальных вещей и нет желания прыгать с постели одного мужчины к другому. Я так же не хочу использовать ребенка, как уловку для получения финансовой выгоды. Еще я не люблю, когда на меня смотрят, и не привлекаю к ​​себе внимание. Это черта, которую я, по-видимому, не унаследовала ни от одного из родителей.

Я играю для всего города, но никто не знает, что я здесь. Музыка льется из меня, и это заставляет меня чувствовать, что я каким-то образом связана с моей матерью. Я видела всего несколько ее фотографий. Когда мне исполнилось четыре года, ее уже давно не было, и остались только фотографии. Я ничего не помню о ней, только маленькие фантазии, которые я культивирую на основе того, что есть у других девочек в школе.

Это единственное шоу, которое я могу воплотить в реальность. Я не могу вспомнить свою жизнь без скрипки в руке. Всегда застенчивая девушка, но что-то в этом заставляет меня чувствовать, что я оживаю. Каждая нота покидает меня и выходит в мир. Это произведение, которое я поставила, и оно принадлежит только мне. Сказать так много, ничего не говоря.

Музыка скользит через меня к сердцу, я вкладываю в нее все, что у меня есть, чувствуя, как мир начинает подниматься с моих плеч и опускаться вокруг меня. Обычно я нахожу покой здесь, в этом месте, но сегодня я как будто не могу добраться до этого места. Так близко, но все еще так далеко. Наступает одиночество, но я не хочу быть одна.       Я чувствую, что наклоняюсь вперед, пытаясь приблизиться к людям внизу.

Они ничего не делают в ответ; мир молчит. Я играю усерднее, двигаю рукой быстрее, движения подталкивают меня к ним. Но чем усерднее я играю и чем быстрее пытаюсь достичь их, тем дальше они уходят.

– Красиво.

Это глубокое слово пугает меня, заставляя резко повернуться. Мужчина хватает меня, тянет к себе. Мое тело легко подчиняется, растворяясь в его. Я смотрю в самые голубые глаза, которые я когда-либо видела, и нахожу немного покоя, который искала несколько минут назад.

– Не стоит играть так близко к краю, – его низкий голос касается моей кожи, согревая зимний холод, окутавший меня. Его забота сладка.

Я должна сказать ему, что он не должен стоять так близко ко мне, но слова не покидают мой рот. Я просто смотрю на него. Его темные волосы немного длинноваты, что контрастирует с яркостью его глаз. Все в нем контрастирует с его глазами. Остальная часть его кажется темной. От волевого подбородка до небольшого изгиба, который я вижу на его носу, и даже небольшого шрама на одной из его бровей.

Он совсем не похож на мальчиков, с которыми я хожу в институт или даже на профессоров. Они несут в себе мягкость, а у него ее, кажется, нет. За исключением этих глаз.

Я просто смотрю на него, но слов у меня нет. Не то чтобы они у меня были до этого.

Затем он наклоняется, его рот приближается к моему. Я задыхаюсь, когда его губы касаются моих. Одна из его рук касается моих волос, хватая меня за голову и запрокидывая её назад. Я даю ему полный контроль над поцелуем. Доминирующий и мощный язык проникает в мой рот.

Я даже не целую его в ответ. Он берет на себя инициативу, а затем и всё на себя. Мое тело расслабляется, его другая рука ловит меня, он прижимает меня к себе, пожирая мой рот. Пожирая меня.

Мой рот наполняется сладким опьяняющим скотчем. Я не знаю, исходит ли стон от него или от меня, но я пытаюсь прижаться своим телом к ​​нему. Он такой большой, что я легко могу утонуть в нем. По мере того, как поцелуй продолжается, одиночество уходит, и меня окутывает чувство покоя. Вот оно. Это то, что я искала, когда пришла сюда.

Затем очень скоро он отстраняется от меня и отталкивает.

– Что это было, черт возьми? – спрашивает он. Я подношу руку к губам, мне хочется снова что-то там почувствовать. Это мой первый поцелуй, и я хочу большего.

Я подхожу к нему. Для меня это смелый шаг, но я ничего не могу с собой поделать.

– Фелисити? – услышав голос отца, я отпрыгиваю от человека, имени которого не знаю.

– Я здесь, пап, – он стоит в дверном проеме, выходящем на балкон. Я бросаю взгляд на мужчину рядом со мной, который склоняет голову, словно пытаясь понять, кем я являюсь на самом деле. Теперь я действительно хорошо его разглядываю. Свет из открытой двери льется на балкон. Понятно, что он не беден, его костюм показывает каждый дюйм его тела, но татуировка выглядывает из-под его манжетов, как будто пытается сбежать. Хотя я стою намного дальше от него, он выглядит еще крупнее. Ему, должно быть, пришлось сильно наклониться, чтобы поцеловать меня. Он больше меня по крайней мере на полтора фута, а я на каблуках, которые надела для вечеринки.