Довериться Судьбе (СИ) - Мороз Настя - Страница 15

Даже мне, неопытному оборотню, можно сказать — новорождённому, было понятно, что передо мной Вожак, и он привык повелевать. Это читалось в тёмных внимательных глазах, в двух складках меж бровей, в седине на висках, упрямом подбородке и твёрдо сжатых губах, которые привыкли отдавать приказы и получать в ответ полное подчинение. А ещё он был крупным, мощным и обманчиво спокойным. Спокойным ровно до того момента, пока ему не перечили и выполняли все его приказы с точностью до мелочей.

Одним словом — Вожак, альфа-самец.

И оба оборотня были такие серьёзные, что я почувствовала слабость в коленях и двумя руками вцепилась в ладонь Кевина. Сразу вспомнилась та боль, от которой я чуть не умерла в лесу, когда этот мужчина в своём зверином облике заставил меня обернуться.

Что ещё он может? Как далеко распространяются его возможности в воздействии на себе подобных?

— Отец, я привёл маленькую ласку, — начал Кевин. — Её зовут Яна, и она очень вкусно пахнет, а ещё… — тут эта зараза кинула на меня быстрый взгляд из-под густых ресниц и загадочно-радостно выдала: — Она очень много ест.

Последние его слова прозвучит так, словно он рад этому. Словно и собирался меня сначала хорошенько откормить, а потом… А что потом? Я во все глаза смотрела на оборотня, пытаясь понять, что это он про меня тут наговорил и главное зачем? Но тот сделал непроницаемое лицо и в мою сторону не смотрел.

И тут меня посетила невероятная мысль, от которой противно сжался желудок, и съеденная не так давно булочка запросилась обратно: «А что если они едят не только мясо, бегающее на четырёх ногах, но и двуногое?!»

— Кевин, мальчик мой, — послышался низкий голос Вожака, — такого я скорее ожидал от Сербина, но никак не от тебя. Посмотри на Яну, ты же напугал её. Что она теперь о нас подумает? Бедная девочка и так натерпелась, а ты испугал её своей нелепой шуткой.

Так это была шутка? Шутка?!

Я возмущённо уставилась на парня. Тот смущенно кашлянул и повернулся ко мне.

— Прости Яна, что напугал, — произнёс он, поглаживая мои дрожащие ладони. — Отец прав, шутить я совсем не умею.

— А что ты подумала, маленькая ласка? — с холодным интересом спросил Вожак.

— Я подумала, что вы меня хотите откормить и… ну… — видя моё замешательство, два оборотня ещё больше распалились любопытством, а Найтур так вообще, подался вперёд, ожидая ответа. И я еле слышно прошептала: — Решила, что вы хотите меня съесть.

В полной тишине скрип кресла, когда Вожак откинулся на его спинку, зловеще прошёлся по моим напряжённым нервам.

Всё, такого оскорбления они мне не простят…

А дальше я поняла, что совершенно, ну вот ничуточки, ни граммулечки и абсолютно не разбираюсь в оборотнях. Стояла и смотрела, как двое мужчин откровенно и безудержно ржут надо мной словно они не волки, а кони! А ещё думала, что если они по жизни такие «юмористы», то мне повезёт, если не спросят про ту нелепую ситуацию в лесу, когда я их почти поженила.

Но этот смех помог разрядить напряжённую обстановку и позволил мне немного прийти в себя.

Отсмеявшись, Вожак грациозным движением смахнул несуществующую слезинку с уголка глаз, хмыкнул напоследок и, выдохнув, обратился ко мне:

— Ещё при нашей первой встрече я понял, что ты очень необычная девочка, а теперь убедился в этом наверняка. — Мне стало неуютно под изучающим взглядом мужчины, уж больно пристально он смотрел. — И мне очень хочется понять, Яна, как оборотень мог дожить до твоего возраста, ни разу не побывать в зверином облике и не знать простых вещей про свой вид? — Пока я собиралась с мыслями, он обратился к Кевину: — Принеси девочке стул и можешь идти, — непререкаемо бросил Найтур, и сын не посмел возразить, но судя по насупленному виду, очень этого хотел.

Когда парень выполнил поручение и закрыл за собой дверь, я несмело посмотрела на мужчину.

— Не бойся, Яна, здесь никто тебя не обидит. — От вкрадчивого голоса по телу разбежались мурашки. Найтур пытался меня успокоить, но получилось наоборот — снова напугал до чёртиков. — Ты находишься среди своих, а оборотни не причинят вред друг другу без веской на то причины.

Ага, Яна, читай между строк: будешь рыпаться, пожалеешь! Причина всегда найдётся.

— Хорошо. Как мне к вам обращаться? — настороженно спросила у него, чтобы уменьшить риск этого «пожалеешь!».

— Очень мудрый вопрос, Яна, для такой юной девочки, как ты, — он «мило» улыбнулся, а у меня от его улыбки волосы на голове зашевелились. И не понять, похвалил или «опустил»? — Большинство называют меня Вожаком, но самые близкие обращаются по имени. Ты можешь звать меня Найтур. — Я промолчала, мысленно делая себе пометку: никогда так не поступать. — А теперь я хочу услышать от тебя правду, Яна. Как ты попала в мой лес? Где до этого жила? И почему не оборачивалась?

Очень мудрые вопросы, для такого… такого… не юного мужчины, как он.

Пока собиралась с мыслями, обвела рассеянным взглядом многочисленные книжные полки и через минуту начала свой рассказ. В первую очередь упомянула, что до встречи с ними считала себя обычным человеком и не замечала в себе ничего странного. Про родителей тоже не могла сказать, так как совсем их не помнила. Про то, как попала в поместье, пересказала, что узнала от бабули. Вряд ли его интересовала моя жизнь среди людей с детальными подробностями, поэтому, коротко поведала, чем занималась до побега, и что подвигло совершить этот побег, опуская особо волнительные моменты. А блуждание по лесу вообще описала в трёх словах и когда дошла до встречи с лисёнком, Найтур повелительно махнул рукой, останавливая повествование.

Он удобно расположился в кресле, откинул голову на спинку и погрузился в свои мысли.

Не стала ему мешать, а, ещё раз зацепившись взглядом за книги, подумала: «А умею ли я читать и писать по-здешнему?» Пока жила в поместье даже не думала об этом. Я радовалась, что говорю на местном диалекте так же чисто, как и на родном языке, а книгами интересоваться времени не хватало. Да и где их взять?

А сейчас вот интересно стало, как получилось, что понимаю чужую речь и говорю на чужом языке? Магически на меня не воздействовали, специально не учили, а ведь понимаю всё. И могу не только общаться с местными, но и помню прошлую жизнь и если возьму в руки перо и лист бумаги, то точно сумею написать сочинение на тему попаданства, используя русский алфавит.

На счёт первого могу предположить, что возможность общаться перешла ко мне «по наследству» от прошлой хозяйки, сохранившись где-нибудь в глубинах головного мозга. А вот почему помню прошлую жизнь? Если душа это некая нематериальная субстанция, то, как в ней может сохраниться память прошлой жизни? На этот вопрос так просто не ответишь, но меня сейчас интересует другое: умела ли Хроня читать? И если умела, то смогу ли я, взяв в руки да хоть вон ту толстенную книгу, понять, что в ней написано?

Но вряд ли кто-то в поместье обучал сиротку грамоте. А жаль. Так же легко, как с общением это не прокатит и наверно всё же придётся самой корпеть над учебниками, познавая грамоту этого мира.

Кстати, как мир-то называется?

Замечтавшись, совсем забыла, где и с кем нахожусь, и невольно вздрогнула, когда оборотень нарушил тишину, обратившись ко мне с очередным вопросом:

— Как давно ты носишь медальон?

Медальон? Какой медальон? Ах, э-э-этот медальон. Я непроизвольно накрыла ладонью, спрятанный под одеждой кругляш.

— Пару недель. А что?

— Что внутри?

— Эм… ну…

— Что внутри, Яна? — повторил вопрос Вожак, и я почувствовала противный холодок между лопатками, а ещё мне вдруг очень-очень захотелось ему всё рассказать.

— Там серебряная монетка с непонятным иероглифом, — сами собой вырвались слова.

Я подозрительно прищурилась. Он снова на меня воздействовал?

— Ты её трогала? — как ни в чём не бывало, продолжил он.

— Да и укололась, а кровь впиталась.

Да чтоб тебя! Как он это делает?!

— Прекратите! Пожалуйста, не надо на меня воздействовать, я сама расскажу.