Могильный червь (ЛП) - Каррэн Тим - Страница 34
- Предыдущая
- 34/64
- Следующая
Загадка.
Разберись с этим.
Найди выход из лабиринта.
Лиза теперь была привязана на изношенной верёвке. Но ей пришлось крепко сжать ее. Никакой театральности, - предупредила она себя. - Сотрудничай. Они должны верить, что ты их друг и не представляешь для них никакой угрозы. Ее грудь болела от укусов и сосания Червя, этого ужасного маленького монстра, который разрубил Маргарет на куски.
И она тут же задалась вопросом, будет ли она в здравом уме после этого, а может быть, даже сейчас. Может быть, она сошла с ума, может быть, у нее помутился рассудок, и все это было каким-то истерическим, безумным кошмаром, в котором она жила в пределах своей собственной головы.
Но она в это не верила.
Это было бы слишком просто.
И ничто теперь не было легким.
После того, как Червь... накормилась ее грудью – она ненавидела этот звук – она потеряла сознание, заснула, что-то в этом роде. Когда она очнулась, Червь была там, скорчившись рядом с ней, как какая-то ужасная ухмыляющаяся обезьяна. Ничего не говоря, просто наблюдая за ней, и Лиза почти слышала мысли в ее голове: Я здесь, милая девочка, и всегда буду здесь. Теперь мы друзья, товарищи по играм и сестры по коже, и разве не забавно, что умерла старая Маргарет? Как она кричала, когда я разрубала ее на части, утопая в тумане ее собственной крови? Ты заметила, как выпучились ее глаза, как вывалился язык и как она кричала, выпуская клубки крови, когда я снова и снова вонзала топор ей в горло? Это может случиться и с тобой, сестра моя, если ты не будешь играть со мной, любить меня и позволять мне прижиматься к тебе. Нет, я не разорву тебя на части, потому что ему это не понравится, и я не хочу его злить. Но есть и другие способы. Я буду целовать тебя каждую ночь, и лизать твое лицо, и сосать твои сиськи, и если это не поможет, есть другие вещи, которые я могу лизать и сосать, пока твои мысли не потекут, как теплый липкий воск...
О, Боже мой, Боже мой! Затем Червь исчезла, зная, что причинила свою долю вреда. Но теперь она вернулась. Была где-то рядом. Лиза чувствовала исходящий от нее дикий, неистовый запах, запах могил, в которых она ползала, запах того, что она грызла в неосвященных могилах гнили.
- Я вижу тебя, красотка, - произнес чей-то голос. - Я слежу за тобой своим маленьким добрым глазом.
О, Господи.
Червь выползла из темноты на четвереньках, ее грязное лицо было желтым, как кость в свете свечей, блестело от жира и пота, грязные волосы прилипли ко лбу и щекам. В руке у нее было что-то маленькое и белое, и Лиза с невольным вздохом поняла, что это человеческий череп. Очень маленький человеческий череп, без челюсти и с полым носом, блестящий, как будто его отполировали. Червь держала кость, тоже ужасно маленькую, и била ею по черепу, как по барабану, напевая какую-то непонятную мелодию.
Лиза проглотила страх и отвращение.
- Это очень хорошая музыка... как ты научилась так играть?
Червь перестала играть и напевать. Она просто сидела на корточках, как грызун, склонив голову набок, как сбитое с толку животное, как будто никто никогда не делал ей простого комплимента.
- Я... я... я просто делаю это. Генри это не нравится.
Лиза заметила, что на ней украшения, много украшений – ожерелья из бисера, золотые цепочки, десятки колец, браслетов. Это было безвкусно и нелепо, но у Червя не было никакого чувства стиля. Она была простой маленькой девочкой, играющей в переодевания, дикаркой, очарованной причудливыми безделушками.
- У тебя красивые кольца, - сказала ей Лиза.
Полегче. Не хвали ее слишком много. Не смущай ее.
Червь изучала многочисленные кольца на пальцах в свете свечей. Они поймали сияние и держали его, мерцая, сияя, искрясь. Лиза с нарастающим ужасом заметила, что многие из них оказались обручальными кольцами.
- Они мои, - сказала Червь. - Не твои.
Лиза снова сглотнула.
- Я знаю. Они просто хорошенькие. У меня дома полно красивых украшений. Я люблю украшения.
Червь села на ее покрытые струпьями колени и задрала рубашку. Ее живот был идеально круглым, почти восковым, и не было никаких сомнений, что она беременна. В ее пупке, покрытом старыми пятнами крови, было маленькое серебряное колечко.
- Откуда... откуда у тебя такие красивые штуки? - cпросила Лиза, зная, что не должна показывать страх, потому что Червь была практически животным, и она учуяла бы страх, как собака.
Червь опустилась на грязный пол, все еще держа пальцы так, чтобы можно было любоваться ее кольцами.
- В гробах, - ответила она. - В гробах есть люди, и я беру у них кольца.
Лиза подавила крик. Вандалы, - подумала она. - Вурдалаки и могильщики. Она выдавила из себя тонкую улыбку на бледных губах.
- О. Они очень, очень милые.
Червь подползла ближе, и Лиза увидела, что это действительно животное, потому что она двигалась очень осторожно, быстрыми рывками, останавливаясь каждые несколько футов, чтобы понюхать воздух. Это было немыслимо и отвратительно, но именно это она и делала. В ней был какой-то атавизм, первобытное отступничество, и сама мысль о чем-то подобном была просто ужасающей.
Но она не хотела этого показывать.
Не могла это показать.
Червь была уже так близко, что ее зловоние ударило Лизе прямо в лицо; соленый, гнилой запах, который был огромен и раздут мухами, как гнилое мясо и засохшая кровь, прогорклый жир и землистая гниль. Это был не столько запах смерти, сколько запах существ, питающихся смертью... стервятников, канюков, крыс и гробовых червей. Он исходил от девушки потом, заглушая сильный запах ее тела. Она была им смазана.
- Хочешь одно из моих колец? - прошипела Червь, демонстрируя свои желтые зубы в черных крапинках. - Ты такая хорошенькая, Лиза! Хочешь одно из моих колец?
- Да!
Червь сняла одно из них и опустила на указательный палец правой руки Лизы. Она была не очень осторожна. С костяшки был содран кусочек кожи, и когда Червь увидела кровь, она прижалась к нему губами и стала сосать.
- Уже лучше, - сказала она, ее зубы покраснели. - Так лучше?
- Да.
- Теперь мы друзья, Лиза?
- Да.
- Теперь ты будешь играть со мной?
- Да.
Червь прыгнула вперед. Ее дыхание пахло разложением. Она прикусила мочку уха Лизы.
- Ш-ш-ш! - прошептала она. - Ты не можешь сказать Генри. Это должно быть секретно. Я тебе потом все покажу. Но ш-ш-ш!
С этими словами Червь, хихикая, умчалась прочь. Куда она пошла, Лиза не знала. Она просто ушла в темноту, и Лиза знала, что ей самой здесь грозит смертельная опасность, и если она не подыграет и не придумает, как выбраться, то ее смерть будет очень долгой и страшной.
39
Ночь была временем, когда можно было что-то сделать.
Именно так смотрел на жизнь Деннис Спирс, и невозможно было убедить его в обратном. Спирс был директором Хиллсайдского кладбища, что было не полной занятостью, а скорее частью управленческой работы. У Спирса была настоящая работа с девяти до пяти в "Камберленд Пейпер" в Стивенс-Пойнте, где он занимался маркетингом, зарабатывал кучу денег и имел под своим началом сорок человек, большинство из которых были младшими менеджерами и менеджерами среднего звена, чья карьера в "Камберленде" вращалась вокруг того, как сильно они лизали его задницу.
Директорство в Хиллсайде было чем-то вроде традиции в его семье.
Онa началась с прадедушки Спирсa, который приехал из Йоркшира, Англия, в 1840-х годах, сделал себе имя типа барона-разбойника в своей поездке на запад в Висконсин и превратил Биттер-Лейк из раскинувшегося лесопильного лагеря, рыбацкой деревни, железнодорожной шпоры в настоящий город, которым он теперь был. И с тех пор из поколения в поколение Спирсы всегда управляли Хиллсайдом. Семья Спирс видела в этом что-то вроде общественных работ, но Деннис Спирс видел в этом настоящую занозу в заднице.
- Предыдущая
- 34/64
- Следующая