Могильный червь (ЛП) - Каррэн Тим - Страница 1

Annotation

МОГИЛЬНЫЙ ЧЕРВЬ.

По ночам он ползает по кладбищам. По ночам он оскверняет могилы. По ночам он спит с мертвецами. И по ночам он выслеживает новых жертв. Его новая жертва - Лиза Кумбс.

МОГИЛЬНЫЙ ЧЕРВЬ.

Его послание Таре Кумбс простое: он похоронил Лизу заживо. У нее кончается воздух. Пришло время поиграть в эту игру. И если Тара не сделает в точности то, что он говорит, и не выполнит все назначенные ужасные задания, в следующий раз, когда она увидит свою сестру, она будет трупом.

МОГИЛЬНЫЙ ЧЕРВЬ.

Он танцует с мертвыми, и именно через его рот они кричат...

Тим Каррэн

Пролог

Часть 1

Часть 2

Часть 3

Тим Каррэн

"Могильный Червь"

Пролог

Под неосвященным светом полной, жирной кладбищенской луны мертвенно-бледный человек легко ступал по кладбищу. В своем гладком черном пальто гробовщика и высокой шелковой шляпе он был точно, как готический Бела Лугоши: его ухмыляющееся лицо – череп, его кожа – как рыбье брюхо, белая и блестящая, как вазелин. Пальцы, беспокойно сжимавшиеся, были длинными, тонкими, изящными, почти паучьими. Пальцы хирурга. A его глаза, погруженные в мертвое белое лицо без загара, были лужами черного, пузырящегося масла, темными зеркалами, отражавшими одинокое отчаяние и застывшую абсолютную злобу; молчаливые и червивые, как кости в саване.

В левой руке он держал лопату. Он крепко держал ее.

Он оглядел кладбище, тяжело дыша от страсти. Оно было пустым, стигийским, унылым и каким-то пустым, как его собственный разум. Дул холодный сентябрьский ветер, срывая осенние листья со скалистых деревьев и стеля их, как ковер, на склепы и могилы.

Перед ним была усыпальница, расположенная на склоне поросшего травой холма. Лунный свет отражался от фамилии, высеченной на камне над кованой железной дверью. Это была фамилия его семьи.

Он стоял там, позволяя одиночеству наполнить его. Он был неподвижен, как одна из выветренных каменных статуй на холме. Он медленно выдохнул, сжимая лопату в руках. Она была тяжелой. Крепкое дерево и кованое железо. Их делали для землекопов, которые знали, что вскрытие и засыпка могилы – это искусство.

(а теперь сделай это, сделай это)

Оглядевшись в последний раз вокруг и увидев в темноте что-то похожее на сову, он начал копать. Лезвие лопаты гулко отразилось от мраморных граней громоздящихся надгробий, впиваясь в холодную черную землю. Звук эхом отражался от кованых железных ворот гробниц и склепов на холмах. Все остальное молчало. Тогда он с омерзительным изумлением подумал, слышат ли они его. Погребенные. Те, кто отдыхал далеко внизу, щека к щеке с влажной кладбищенской землей и лаской червей. Как он завидовал им, плотно закутанным в саваны и погруженным в свои шелковые глубины.

(копай, копай скорее)

Он облизал свои тонкие, как кожа, губы и сосредоточился на работе, позволив лезвию лопаты глубоко вонзиться в землю. Он продолжал копать, врезаясь глубже.

Чем дальше он копал, тем больше возбуждался, пока им не овладел какой-то истерический религиозный пыл. Когда он добрался до ящика, то чуть не сошел с ума. Обливаясь потом и ругаясь, ломая лопатой зацепы на крышке гроба, он разгребал рыхлую землю, пока его пальцы легко не соскользнули с края крышки.

(вытащи меня отсюда)

С ужасной и сморщенной усмешкой на губах он начал хихикать в приступе безумного смеха. Это было похоже на осколки искореженного железа, царапающие в темноте.

(торопись)

Его горло пересохло, в животе свернулось зло, сердце бешено колотилось, он открыл крышку и заглянул внутрь. В ярком свете восходящей полной луны его глаза замерцали, как осколки стекла, когда он посмотрел на высохшее пугало в гробу. В голове – и только в голове – он слышал ее непристойный смех.

- Я здесь, - сказал он.

(самое время)

Он опустил руку в гроб, чувствуя, что его содержимое похоже на сгнивший холст, плоть, похожую на бумагу, и изрытые язвами торчащие кости. Он погладил кончиками пальцев спутанные, сухие, как солома, волосы, прижался дрожащими губами к ухмыляющейся зубастой маске смерти, которая смотрела на него снизу вверх.

(хороший мальчик, хороший мальчик)

Затем, вздыхая, как листья на деревьях, он забрался в гроб поверх сморщенных останков, прислушиваясь к воркующему звуку в своей голове.

- Мама, - сказал он.

Часть 1

Пойдем Со Мной На Кладбище

1

Она была красивой девушкой и Генри Борден очень внимательно наблюдал за ней.

Так парень с сачком мог бы наблюдать за бабочкой, которой собирался пополнить свою коллекцию. Он смотрел, как ее длинные загорелые ноги стучат по пыльной окружной дороге, как светлые волосы ласкают обнаженные плечи.

Такая одинокая девушка.

Он знал, что будут неприятности.

Он не сводил с нее глаз, внимательно разглядывая и запоминая увиденное. Он застыл внутри, горячий и беспокойный. По его лбу стекала струйка пота. Он определил, что девочке шестнадцать-семнадцать лет. Молодая... милая... одна. Что такая хорошенькая девушка делает здесь, в глуши? В этом не было никакого смысла, но, возможно, в этом был смысл всего мира. Иногда судьба все устраивает по-своему.

Генри огляделся.

Никого и ничего.

Он судорожно сглотнул. Где же ее здоровенный парень? Где ее друзья? Здесь не было ничего, кроме пустоты: извилистые поля с желтой травой, темные участки леса, несколько заброшенных ферм. И кладбище, конечно. У такой девушки просто не было мозгов. Здесь, в одиночестве, какой-нибудь сумасшедший урод мог схватить ее и изнасиловать. Убить. Да и кто бы мог знать? В самом деле, кто бы мог подумать? Парень мог бы посадить ее в свою машину, а потом...

Mожет, тебе стоит просто проехать мимо, - сказал он себе. - Просто продолжай ехать.

Но машина замедлила ход, и он даже не заметил, как сбросил скорость. Такая девушка должна быть в безопасности. Если с ней случится что-то плохое, это будет ее собственная вина. Сердце Генри бешено заколотилось, на лбу выступили капельки пота, а пальцы на руле задрожали. Он плотно сжал губы, как цветы в книге, зная, что именно так всегда начинаются неприятности.

Но я заблудился, - сказал голос в его голове. - Может быть, она сможет мне помочь.

Даже если это была ложь, она немного расслабила его – его мозг придумывал что-нибудь, когда возникала необходимость. Конечно, эта девушка могла бы ему помочь. Она выглядела очень милой. Конечно, нужно быть осторожным и все такое, потому что в наши дни ничего не знаешь о девушках. Некоторые из них выглядели милыми, но в глубине души были злыми свиньями. И, возможно, так оно и было. Может быть, она искала кого-нибудь, чтобы ограбить.

Таковы уж эти девушки, Генри. Горячие, быстрые и распущенные... - он слышал, как монотонно каркает мать. - Они как пауки, приглашающие тебя в свою паутину, чтобы высосать досуха. И если время от времени их давит сапог, тем лучше. Длинноногие, ползучие существа, они ставят себя в такие ситуации, и если что-то плохое случается, то это их собственная вина.

- Прекрати, - прошептал Генри своим горячим дыханием.

Он хотел было проехать мимо нее, но в последний момент остановил свой большой черный "Линкольн". Девушка снова посмотрела на него. Обеспокоенно, но не слишком.

Генри вытер пот с лица и вышел, держа в руке дорожную карту.

- Привет, - сказал он, и, боже милостивый, как небрежно и ободряюще прозвучал его голос. - Не могли бы вы мне помочь? Кажется, я заблудился.

Сначала девушка даже не пошевелилась. Вот как это происходило. Они либо убегали, либо попадали в ловушку. Глупые девчонки.