Не ешь груши! (СИ) - Колотилина Октавия - Страница 22

– Как же?! – Изгнанник развёл руками в отчаянии. – Что я могу против невидимок!

Доктор взял его за плечи.

– Послушай меня. Ты можешь победить этих тварей. Но ты не должен этого делать.

– Почему? – Расни сжал кулаки. – Столько людей погибло, никому из племени не пойти в лес, ни собирать плоды, ни охотиться. Пусть даже Длинный Дом не возьмут приступом – он всё равно погибнет от голода! Если ты знаешь способ одолеть демонов – скажи.

Раздался треск. Напротив, в лесу, упала большая ветка. Хотя ветра не было, по всей опушке с деревьев осыпались пригоршни зелёных листьев.

Галлифреец жевал губу, хмурил брови; он отступил на шаг, опустил голову. Потом вскинулся и указал отвёрткой на Расни:

– Помнишь, как погибли Меранавана с Шелли? Они соткали Покров – доказали, что лучше всех из мастеров своих народов освоили технику прядения и ткачества. После Древо поглотило девочек и забрало эти умения.

– А рыцарь тут же принялся их использовать, – вмешалась Инга.

– Да. Значит, вам устраивают испытания – насколько вы хороши в своём деле. И если ты пройдёшь своё испытание, Расни, награда в итоге – смерть.

Он рубанул ладонью.

Вот в чём дело! Древо, тот огромный организм с рыцарями и зубами, специально отправило всех на Неклиду, чтобы испытать Пряху и Ткачиху: насколько они владеют своими искусствами. Те справились, значит, подошли – тогда их забрали, обглодали «лейкоциты». А теперь, получается, очередь Расни?..

– Мне всё равно. – Красный Кот сглотнул. – Я должен очистить лес от демонов. Говори – как.

Доктор вздохнул и покачал головой. Прошептал:

– Тогда завяжи глаза.

«У обычных богомолов нет сердца, подобного человеческому, мелкие насекомые дышат через кожу. Но такие гиганты не могут этого: кислород не поступает достаточно глубоко за счёт диффузии. Значит — у них должно быть подобие лёгких, верно? А если есть лёгкие, нужно сердце», — непонятно объяснял Доктор.

Самое главное: у врагов есть сердце.

Глаза плотно закрывал вышитый платок, подаренный Ритайей, теперь ни блики, ни игра теней не отвлекали напряжённого внимания. Расни слышал пение птиц, крики носачей, вечный шелест джунглей. Ко всем этим звукам он привык с детства, гомон не мешал; но было в общей песне леса нечто инородное.

Фальшивый голос выбивался из стройного хора, выдавал незваных гостей: биение чуждого пульса.

Стук приблизился. На три ладони выше сердца чудовища должно было находиться шейное сочленение.

Расни дунул в сумпитан, потом ещё. Огромное тело повалилось, ломая кусты. Отлично! С дозой угадал, и сок упаса в масле ним действует.

Второй богомол нацелился на Ингу — щёлкнула, распрямляясь, лапа. Красная стрела угодила прямиком в стык зазубренных «ножей», вторая отправилась в шею, и враг с треском обрушился.

Двойной ритм слышался слева — зачем Доктор так далеко отбегает? Как бы его падающим насекомым ни придавило.

— Расни! У большого сандала Сури. Быстрей! — позвал галлифреец.

Инга топала сзади, не переставая удивляться: как Красный Кот с завязанными глазами перепрыгивает через корни, об которые она спотыкается?

По тропе навстречу бежала связка бананов, из-за бананов выглядывало перекошенное от страха лицо Шурика. Молодой каян отпрыгивал то вправо, то влево, сзади с чмоканьем появлялись ямки от «лома». С невидимых ног богомола быстро опадала грязь — водоотталкивающее покрытие?

Преследователь схватил мальчика, потащил вверх, к скрипнувшим челюстям.

Стрела вошла прямо в рот чудовищу. Великан зашатался, теряя маскировку, и отпустил жертву, которая, не бросая бананы, поползла к людям.

Гигантское насекомое рухнуло в болото, но даже там не запачкалось.

Увидев Ингу, Шурик настолько испугался, что чуть не сиганул следом за богомолом. Она милостиво улыбнулась и махнула — дескать, проехали, не обижаюсь.

— Странное дело. — Доктор скептически поднял бровь, переводя взгляд с одного дерева на другое. — Эти создания совсем не общаются друг с другом, не издают волн ни на каких известных мне частотах, язык тела им недоступен — но всё-таки они действуют согласованно, словно подчиняются общему приказу.

Он достал отвёртку, обвёл синим огоньком деревья. Прямо перед ним осел очередной нападающий, дёргая треугольной головой и пытаясь ножами-лапами дотянуться до людей. Из ноздри торчало алое оперение.

Сури протянул «бледнокожей» большой плод цвета солдатской шинели, заискивающе произнёс:

— Прости за прошлый раз. Вот этот точно тебе понравится.

— Не-ет, — Инга отпрянула, — я больше не поведусь на твои приколы! Сам ешь.

— Да нет, никаких шалостей, очень вкусно, кусай...

Зеленоватая дыня аппетитно пахла бульоном.

— Есть! — закричал Доктор. — Радиосигнал из тех кустов!

Расни оказался шустрее всех — он уже срубил мечом половину веток, пока остальные подбежали.

Среди скошенной листвы сидел некто невысокий, голый, с собачьей головой и задними ногами, как у кенгуру. Взгляд существа был недовольный, пришибленный; тут же валялся разрубленный пополам пульт с кнопочками и антенной.

— Чупакабрисы! — воскликнул галлифреец, брезгливо морщась. — Опять вы. Что, мало кроликов и овец? На людей перешли?

— Помилуйте, Доктор! — провыло существо. — Какие же это люди? Полуразумные существа, никакой цивилизации.

— Что вам от них понадобилось? А-а, вижу.

Он дёрнул из-под чупакабриса чемоданчик, раскрыл и вытащил...

— Это кожа моего дяди! — завопил Расни, разглядев узор. — А вот Солнечный Медведь, и отец Быстрой Тигрицы, и ещё... Вы убили столько человек ради кожи?!

— Вы убиваете ради голов, — парировал инопланетянин и указал лапой на Ингу. — А вы — экономя дорогие лекарства. Все ищут прибыли. — Он вздохнул. — Просто хобби. К тому же неплохой доход — сто двадцать кредов за шкурку с редким рисунком.

— Ага, — Доктор сверкнул глазами, — значит, поэтому твои биороботы выбирали воинов-даяков и не трогали нас с Ингой: без татуировок вам неинтересно. Инга, как ты можешь сейчас — жевать? У нас тут бой, вообще-то!

— Точь-в-точь борщ со сметаной. — Она с сожалением оторвалась от жёлтой мякоти и протянула второй шарик цвета хаки галлифрейцу. — Сам попробуй!

— Спасибо. Не люблю всякие сочные плоды, — скривился тот.

Чупакабрис самодовольно оглядел поляну:

— Ну вот, последние подтянулись. Вас порежут. Тебе не успеть, маленький гадёныш с трубкой.

Расни прикрыл веки. Вокруг не осталось свободного просвета — в пяти метрах стояли богомолы, готовые рвать людей по приказу. Он усмехнулся:

— Хорошо. Но я могу т е б е снести башку.

Расширенный на конце меч выскочил из ножен.

— Нет, не получится, — хихикнул демон и повернул собачью морду к великану слева. Богомол склонил треугольную голову, что-то щёлкнуло и послышался грустный знакомый голос:

«— Я не могу убить человека. Никак».

— Так уверен, что похож на человека? — вспыхнул Расни и занёс меч.

Это существо не тряслось от страха, как несчастный шаман-пурун. Оно не внушало такой ненависти, как Чёрный Бык — тот всегда колотил Расни, а теперь ещё и Ритайю против воли возьмёт. От вида голой собаки в животе поднималась холодная, честная ярость. Почему бы не отрубить скалящуюся голову?

Но что-то внутри не давало, как будто глиняная стена закрыла врага, и меч всё равно скользнёт по ней мимо. Даяк, который неспособен никого убить. Прав отец, что изгнал?

Прав.

Лезвие метнулось молнией... И остановилось возле безволосой собачьей шеи.

— Демон! — Расни отбросил клинок и отвернулся, пока никто не увидел его лица.

Ветки кругом трещали, падали листья от невидимых движений.

— Пульт у тебя для антуража, так? — спросил Доктор, подкидывая и ловя отвёртку. — Знаешь, Оммеллин, — чупакабрис напрягся, услышав своё имя, — я тут недавно гулял по джунглям. Гулял-гулял и набрел на небольшой грузовой транспортник с ангаром, а в ангаре стоят двадцать две капсулы для межзвёздной перевозки биороботов. Так вот. — Инструмент взметнулся на полтора метра вверх, вернулся в руку владельца и уткнулся куда-то в джунгли.