Колхозное строительство 6 (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 32

Событие тридцать седьмое

Российский фермер поехал по путёвке в Париж. Вернулся, раздал все подарки и рассказывает жене:

— Мань, Париж — это нечто. Аж вааще! Залазишь на Фефелеву башню, а вокруг — мать твою… Посмотришь налево — твою мать, Мань! Посмотришь направо — мать твою итить!.. Вверх посмотришь — мать твою за ногу… Ты что плачешь-то, Мань?

— Оссподи, красотишша-то кака!

Не первый был чернокожий за сегодня. Как обычно, рано утром позвонили домой. Ну, хоть не в четыре часа — в семь. Уже проснулся и зарядку делал. Звонил неугомонный Козьмецкий. Просил же у него кадры?

На! Получай! Просил русских? Ну, напишем в новом паспорте — русский. Или — русская. Цвет лица? Это загар. Ладони-то вон белые. А вообще — в СССР просились негры. Нет! Негры — они в Африке. Просились, будем называть вещи своими именами, афроамериканцы. Много афроамериканцев. Целый колхоз. Это не преувеличение. Это факт! Дело было так. Доехал Георгий Георгиевич, хоть и с приключениями до Пенсильвании. Нашёл Билетникова-старшего. Чего не найти, если там целый городок палаточный образовался? Русские скучковались. Пережидают, когда успокоят «пантер». Пока не очень получается. Вроде разобьют банды в очередном штате, утихомирят. Постреляют, поразгоняют негров. Уедет национальная гвардия тушить пожар в другом штате — а тут опять полыхнёт.

По дороге, не очень и далеко от основного лагеря беженцев, другой лагерь. Негритянский. И боёв нет.

Билетников на вопрос, а чего тут «эти» делают, сморщился и речь задвинул. Типа — на фиг ему такая реклама не нужна.

— Да в чём дело?

— Это коммунисты.

— Как это?

— Слух-то по всем штатам прошёл, что здесь я живу — главный русский. А эти слова «русский» и «коммунист» сделали синонимами. Теперь я ещё и главный коммунист.

— А негры при чём?

— В Джорджии в прошлом году был создан негритянский колхоз-киббуц New Communities — выращивали там свиней, арахис, сахарный тростник, местный американский виноград мускадин, построили коптильню, сахарный заводик. Организатором этого дела был такой Чарльз Шеррод, политический активист, пропагандист ненасильственной борьбы за права черных. Последователь Мартина Лютера. В Джорджии, в Атланте, бои сильные шли — сейчас уже успокоились. Так вот: «Чёрные пантеры» потребовали от киббуца продовольствие. Те отказались давать даром. Ну, кого убили, кого изнасиловали — отобрали и ушли. А Шеррод тогда и решил в СССР подаваться. Вот ко мне позавчера пришли. Я и не знаю, что делать-то теперь с ними? Вёдра у них видел рядом с палатками. Виноград выкопали — ценный, говорят. С собой хотят в СССР везти. К ним сегодня ещё пополнение прибыло. Эдна Льюис, американская коммунистка, шеф-повар, популяризатор негритянской и южной кухни, писательница. Также имела ферму, выращивала фазанов. Жила и работала в Нью-Йорке — тоже разграбили. Свои же, негры. Вот с людьми из ресторана и с фермы тоже сюда подалась. Ума не приложу, как добираются-то в такую даль? Сегодня вот хотел министеру Тишкоффу звонить. Может, заберёт?

— А как их из Пенсильвании отправить в СССР?

— Ну, до Филадельфии недалеко. А там — на пароход. До Санкт-Петербурга.

— Колхоз, коммунистический? На юге США? Чего в жизни не бывает. Пошли звонить Тишкову. Он обрадуется.

— Да ты с ума сошёл! — Пётр прикинул толпу коммунистических негров, пробирающуюся из Ленинграда в Алма-Ату.

— Нельзя отказывать, Пётр Миронович. Это прецедент.

Событие тридцать восьмое

Два мужика в пивном баре:

— Я подарил своей на Новый год бриллиантовые серёжки, а она мне — опять этот долбаный одеколон!

— А ты хочешь бриллиантовые серёжки?

Всё пройдёт. Пройдёт и это.

Царь Соломон, ветхозаветный праведник, сын пророка Давида, имел около тысячи жён и наложниц, и дела любовные отвлекали его от государственных. Для избавления от страстей один старец посоветовал Соломону надеть кольцо с гравировкой из слов: «Все пройдёт».

Понятно, раз аксакал сказал — сделал. А чего, самому-то с напильником не стоять. Но сейчас есть бормашинки — а как у него на кольце это выцарапывали? Но ладно — взгрустнулось праведнику, очевидно, 997-я жена засопливила. Снял он кольцо с указующего перста и понёс через весь город под палящими лучами солнца ювелиру.

— Чего изволите, вашшеесство… — склонился в полупоклоне (кто же? Ага!) Карл Фаберже.

— Ты немец? — сдвинул брови сын пророка. — Подать другого!

— О-ля-ля, сейчас всё будет, — обрадовался визиту Давидовича Луи-Франсуа Картье.

— Да ты лягушатник! — грозно сверкнул очами монарх. — Есть ещё ювелиры в стране?

— Яволь, мой герр! — расшаркался Даниэль Сваровски.

— Опять немец, мать вашу!!! Я же лучших просил! — нахмурился на свиту Соломон.

— Что изволите, мистер президент? — щёлкнул каблуками Чарльз Льюис Тиффани.

— Это просто безумие! — простонал монарх-праведник.

— Есть ещё Фаваз Груози, — пискнули советники по национальной безо… Просто советники.

— Фаваз? Этот должен быть наш — тащите скорее сюда.

— Беллиссимо! — вскричал Фаваз.

— Это никогда не кончится, — повесил голову царь иудейский.

— Не беспокойтесь, ваше величество. И это пройдёт. — Сказали хором.

— Да? Вот это и выгравируйте на кольце.

Правду ведь сказали. Прошёл 1968 год. Вот, ёлку поставили. Игрушки с гирляндами надели. Праздник. Всем семейством собрались, наконец. Цинев дал добро на воссоединение семьи. Нет, не поймали.

— И чего тогда? Под пули? — удивился Пётр звонку.

— Ну, непростое это мероприятие.

— А Кунаев?

— Практически нашли, исполнителя убили свои. След ведёт в Штаты.

— Зачем?

— Преждевременно…

— Ну, спасибо и на этом.

Речь по телевизору никто не говорил. Не вошло ещё в моду. Вот часы показали. Бахнули шампанским. Даже пигалицам налили. Ещё не вернулась традиция с укладыванием подарков под ёлку — так подарили. Детям с Парижу Бик прислал настоящие коньки-фигурки. Белые. Жене Пётр заказал у него же сумочку от Сваровски. Кучу денег вбухал — и ведь ни грамма драгметаллов. Вот как надо уметь! Из стекла — дорогущие шедевры. Самому Петру свитер достался. Холодно в квартире. Поставили обогреватели, но при этом воздух стал пахнуть окалиной — противно.

Дом-терем почти построили. Идут внутренние работы, делают тёплые полы. Оббивают дощечкой из липы стены. Полы сделали из остатков тех морёных дубов, что вылавливали по рекам Западной Украины вояки. Получается красиво. Осталось только дожить. Через неделю обещают.

Произошли два события, которые в Реальной Истории не случились. Всё, разошлись дорожки! Одно событие, точнее, наоборот, не случилось. Американцы не запустили «Аполлон-8». Пётр кучу причин нашёл. Какая правильная? Туман войны! Могли из-за беспорядков. Почти подавили. Так, ещё вспыхивает местами — но там легко справляются. Армия поняла, что это война, и от дубинок перешла к пулемётам и танкам. Сразу «пантерам» поплохело. Победа Пиррова — Нью-Йорк в руинах, и почти весь выгорел. Ещё несколько промышленных городов сильно пострадали.

Наведут порядок. Отстроят. Америка! И, может, одумаются — бросят кормить бесплатно афроамериканцев, а работать заставят. Лифты им социальные построят. Их дело. Союз от этой войны выиграл, и немало. Чуть позже об этом.

Второе событие. Тут Пётр себя даже виноватым считал, хотя пошло СССР опять-таки на пользу. В Румынии какой-то цыган застрелил Николае Чаушеску. Политическая полиция безопасности, «Секуритате», проморгала. Дак ведь и не в политике дело — просто Генеральный секретарь ЦК Румынской коммунистической партии решил заняться перевоспитанием цыган. Несколько человек, оказавших сопротивление при водворении их в фильтрационные лагеря, были убиты — вот отец одного из погибших и решил отомстить. Достал ТТ из заначки, да и грохнул Председателя Государственного Совета Социалистической Республики Румыния при посещении тем православной Нямецкой лавры, вблизи города Тыргу-Нямц, в четырёхстах километрах к северу от Бухареста. Там и отпели.