Колхозное строительство 6 (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 25

— Канал. И обязательно вручную. Нет, с другой стороны и на других участках будут рыть и механизированные бригады. А вот для всех преступников — пустыня и лопата. Никаких тюрем и зон, где работа в комфортных условиях. Свежий воздух — он в чувство быстро приводит. Но отвлеклись. Георгий Георгиевич, на вас — добыча племенных животных за границами нашей прекрасной родины. Михаил Георгиевич, — Пётр повернулся к министру сельского хозяйства, — на вас выбор места. Где-нибудь в горах. Ну, и строительство зверокомплекса. Дома для рабочих, навесы, клетки. Продумать, что с водой. Река должна быть рядом. Ориентировочно пока рассчитывайте на сто тысяч животных. А вообще — будем доводить до десятков миллионов. Всех необходимых учёных тоже домиками и лабораториями нужно обеспечить. Дома будем строить из оцилиндрованного бревна. Отправьте человека в Краснотурьинск, пусть ознакомится с производством. И вы, Масымхан Бейсебаевич, тоже с ним человека отправьте — нужно организовать производство такого бревна в республике. Будем из Сибири завозить брёвна и здесь превращать их в стройматериал. С этим пока всё.

— Пётр Миронович, вы про расстрелы браконьеров серьёзно? — не успокаивался предсовмина.

— Ну, если сдадутся — то десять лет земляных работ, а вот если окажут сопротивления — то огонь на поражение. Или что, дать им перестрелять егерей и милиционеров?

— Люди ведь.

— Точно? Люди — это законопослушные граждане. А человек, стреляющий в егеря — это не людь. Это нелюдь. Ну, а с животными бешеными все знают, как надо поступать. Всё закончили с этим, полно вопросов впереди. Следующий прожект. Разведение альпак. Через товарища Козьмецкого нужно закупить их в Южной Америке. В Чили, в Боливии — ну, где побольше, получше и подешевле. С ними закупить пастухов и ветеринаров. Всех их привезти в наши горы, и пусть разводят и наших обучают. Это в десятки раз рентабельнее обычного овцеводства. Для начала много не надо — несколько тысяч голов. Будем экспериментировать.

— Непривычно, — министр сельского хозяйства Михаил Георгиевич Рогинец, почесал подбородок. — Думаете, осилим эту «инновацию»?

— Они же разводят, и продают шерсть — очень, надо сказать, задорого. Просто в разы дороже овечьей. Надо пробовать. Учителей ведь тоже привезём. Кстати, по шерсти. Нужно ещё и по другим экзотическим животным посмотреть. Яки. Верблюды. Проработайте вопрос.

— Вот озадачили, так озадачили.

— Ещё не начинал. Следующее. Нужно опять с помощью товарища Козьмецкого привезти несколько десятков страусов и организовать в окрестностях Алма-Аты парочку страусиных ферм. Естественно, страусов нужно брать тоже с хозяевами и ветеринарами.

— А их-то зачем? — воскликнул Мельник Григорий Андреевич, министр производства и запасов сельскохозяйственной продукции.

— Ну, они, конечно, дают огромные яйца — но это ерунда. Будем развивать туризм. А для привлечения туристов нужна экзотика! Вот страусиная ферма — это экзотика.

— А и на самом ведь деле. Даже сам бы рубля не пожалел посмотреть на это чудо, а если ещё и омлет из страусиного яйца предложат…

— Дальше…

— Подождите, Пётр Миронович, — перебил его Бейсебаев. — Экзотика — это хорошо. А вы в курсе, сколько у нас урожаю гибнет из-за саранчи? Вот о чём нужно думать. Или у вас есть экзотический способ и с саранчой бороться?

Пётр, работая министром сельского хозяйства, про саранчу, понятно, слышал — и даже видел в графе «расходы» в одном из документов приличную цифру истраченных денег на химию. Борются. Бедствие. А вот сейчас, когда председатель совета министров произнёс слово «экзотический» про способ борьбы с саранчой, то в голове, что-то щёлкнуло — и он вспомнил.

Давненько, лет десять назад, купил бабочку под стеклом Пётр Штелле. На стенку повесить. И решил в интернете посмотреть регион обитания. Есть ведь под бабочкой название. Загуглил — и получил страничку какого-то сайта про насекомых. Узнал, откуда бабочка, и прокрутил колёсико мышки, посмотреть, есть ли там чего интересного. Наткнулся на красивую фотографию кузнечика. Оказалось — саранча. И ниже — экзотический способ борьбы. Лет через двадцать так будут бороться с ней на Ближнем Востоке. Страну не помнил. Сирия? Ирак, Израиль? Да не важно. Главное — способ давал стопроцентный результат, и никакой химии.

— Вам хочется песен? Их есть у меня! Есть, Масымхан Бейсебаевич, экзотический и очень действенный способ. Считайте, нет у нас больше саранчи в республике. Весной и попробуем.

— Поделитесь?

— Конечно. Единственное — Гагарин нам понадобится.

— В космос саранчу отправлять? — прыснул Козьмецкий.

— Лучше. Итак. Дело в том, что саранча сначала не имеет крыльев и отъедается до взрослого состояния строго по месту рождения. Прикончив всё что только можно, стая встаёт на крыло и летит в ту сторону, где виднеется что-то зелёное. Никакие яды, хищники, болезни и погодные условия не способны остановить такую армаду. Но мы с вами, хитрые дети Востока, попробуем безотказный способ… С помощью малой авиации Гагарина учёные будут внимательно наблюдать за состоянием насекомых и ждать момента окрыления вредителей. Как только саранча начинает подниматься в воздух, на перехват посылаем… сверхзвуковой истребитель с ближайшего аэродрома ВВС. Нет, не разбрызгивать ДДТ и не бросать бомбы с напалмом! Он просто-напросто перейдёт звуковой барьер в момент пролёта над стаей. Мощным акустическим ударом саранче переломает крылья, и она попадает назад. Не в силах перемещаться на большие расстояния, сама передохнет от голода. Всё — не травим природу, а удобряем. Тонны саранчи на следующий год перегниют и удобрят почву. Ни навоза не надо, ни удобрений.

— Фантастика какая-то! — чуть не хором.

— Увидите, господа Фомы неверующие. Обещаю покончить с вашей мелкой проблемкой. Теперь давайте вернёмся к моим крупным. Канал…

P.S. Вот опять ни комментариев, ни сердечек. Обидно.

Событие двадцать восьмое

— Ваша фамилия?

— Ослик.

— Хм, не повезло вам с фамилией… а инициалы?

— И.А.

— Ну, ну, не отчаивайтесь. У румын в сборной по футболу так вообще играет защитник Взад Стамэску.

У Петра зазвонил телефон. Кто говорит?

Никто и не говорил. Рычали, сипели, визжали. Неужели это один человек? Группу Motörhead прислали? Аж зубы заломили! Нет, эти ребята ещё дети, не они.

— Сволочь ты, Тишков!!! Ты что же это тут творишь? Как чувствовала, что ты меня в конце концов угробишь! Знала, что ты капиталист и эксплуататор! Но чтоб такого…

— Катерин Алексеевна, успокойтесь, глубоко вдохните и выдохните, и так десять раз подряд, — трубка булькнула, потом послушно попыхтела. — Теперь говорите.

— Ты… ты фашистов недобитых тут развёл! Ты знаешь вообще, что… я с утра на работу… первый день… только пальто сняла, а секретарь мне сразу же — к вам Геринг!

— Какой Геринг? — Пётр обрадовался. Приехал-таки. Упирался.

— Такой… Геринг! Большой! Толстый! А зло-ой! Я велела, чтоб в приёмной подождал, а сама дверь приоткрыла, посмотрела, — настоящий Геринг, живой!!! Милицию мне сюда, быстро!

— Так, товарищ второй секретарь ЦК. Ты про Геринга что знаешь?

— Ну… фашист он! Правая рука Гитлера! Я хронику видела, он там все с дубинкой такой ходил разукрашенной — колотил ей всех, наверное! Фашист же!

— А сколько ж ему сейчас должно быть лет?

— Да откуда я знаю?! Что я, справочная?! Я знаю, что мне — пятьдесят семь, и вот столько же мне и в свидетельство о смерти и запишут, если ты сейчас же что-нибудь не сделаешь!

— Катерина Лексевна, вы ещё разок рискните на него посмотреть. Тому Герингу, когда в сорок пятом яду наелся, пятьдесят два было. Проверьте — тянет этот на семьдесят пять?

В трубке посопело, потом брякнуло. Через пару минут голос Фурцевой вернулся, чуть повеселевший.

— Нет, этому и сорока нет, молодой ещё. Но я его все равно боюсь! У него такая рожа, будто тоже всех тут палкой отлупить хочет!