Колхозное строительство 6 (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 23

— А я ведь вам говорил, уважаемые гости, что такого больше нигде и нет! Мы умеем и добывать такую древесину, и правильно сушить её. Опыт! — расплылся в хитрой улыбке технолог.

— Невероятно… Но это наверняка очень дорогой материал, его можно будет использовать только на инструментах высшего класса, по спецзаказу — как это у нас называется, custom shop. А что-нибудь попроще у вас есть?

— А вот на что-нибудь попроще мы пилим старые яблони в садах. Конечно, в основном идут на дрова… но кое-что отбираем, сушим, как полагается. Такой редкостной доски, понятное дело, из них не выйдет, но я уже прикинул: ведь инструменты подешевле всё равно будут выпускаться под цветным лаком, так для них деку можно сплачивать из трёх или даже пяти дощечек. Зато дерево тоже отличное — плотное, звонкое! Ой-бай, я бы сделал себе из него прекрасную домбру! И сделаю! Но сначала давайте сделаем вашу гитару.

Вот тут Штелле и совершил ошибку. Вспомнив, как приятно было развеяться за укладкой паркета, решительно сбросил с плеч пиджак от Габбаны и потянулся за фанерными шаблонами, которые всю ночь вырезали по его эскизам и размерам, привезённым Фендером, модельщики фабрики.

Спустя бесконечный час оглохший, покрытый кашей из перемешанной с потом мельчайшей стружки и злой как миллион Бжезинских Пётр проверил лекалами все изгибы свежевыпиленной деки и с величайшим облегчением доверил дальнейшую работу опытным краснодеревщикам.

Упав на принесённый кем-то стул, Первый Секретарь краем уха слушал, как Фендер через Козьмецкого сокрушается, что некогда сделать переклейку грифа хотя бы из трёх частей, а мастера убеждали его, что скорее у верблюда отвалится горб и из него потечёт вино, чем поведёт гриф, сделанный из этого редкостно ровного и длинного отрезка ствола долана (боярышника), который специально для такого случая нашли на самом старом складе. Потом сокрушались уже мастера, что не подумали подготовить такой-то и такой-то крепёж, а Лео с видом Хоттабыча извлекал искомое из бездонного чемодана. Потом на ГАИшной машине с мигалкой отправляли гонца в магазин радиотоваров за батарейками «Крона», которых в Фендеровском чемодане все-таки не обнаружилось.

И вот наконец первая электрогитара Казахстана, ещё не лакированная, с собранной на соплях начинкой, утвердилась на коленях у Тома Уокера — больше никто из присутствовавших, включая самого Лео Фендера, играть не умел. Тоже успевшие устать старички расселись полукругом на резных стульчиках местного изготовления.

Подключили небольшой «комбик», который американцы привезли с собой, надеясь также развернуть его производство. Уокер посмотрел куда-то в бесконечность, щёлкнул тумблером… и заиграл вступление к песне «Отель Калифорния». Украли нетленку! У врагов ведь можно воровать. Это и не воровство, а промышленный шпионаж.

Демонстрация привела всех бабаев, независимо от национальности и подданства, в буйный восторг, несмотря на то что ещё накануне вечером, пожалуй, ни один из них не нашёл бы доброго слова для такого явления, как электрогитара. Американцы не в счёт. Пётр предложил сообща придумать для инструмента название.

— «Абай»! — вдохновлённо, будто послушал самого великого акына, высказался Байбаев.

— «Стингрей» («скат»)! — смотря на инструмент влюблёнными глазами, предложил Фендер. Он давно хотел назвать так новый инструмент — и назовёт в будущем, но, видимо, уже не в этом.

— «Ариран»! — задумавшись о чём-то своём, выдохнул Ким.

— «Медео»! — катнул пробный шар Пётр. Имя там оно или фамилия — но слово-то красивое.

— «Имени XXIII Съезда КПСС»! — бахнул какой-то мужик, чей вклад в создание инструмента ограничился метанием по комнате и попытками раздавать ЦУ всем подряд. Парторг фабрики, что ли? Под синхронным испепеляющим взглядом всех собравшихся, даже тех, кто не владел русским, выскочка на глазах уменьшился в размерах и улез в задние ряды.

— «Алатау»!

— «Эдельвейс»!

— «Акжелен»!

— «Октава»! — кто-то щегольнул подкованностью в музыкальных вопросах.

— «Космос», — вдруг басом произнёс Батуров, перекрыв всеобщий галдёж. За весь день до этого он, кажется, не проронил ни одного слова — только вертел в руках радиодетали, привезённые американцами, и похмыкивал.

Базар-вокзал на секунду прекратился — и поднялся с новой силой. Предложение сразу понравилось всем, и под радостный гомон успевший немного очухаться Пётр торжественно нанес свежепридуманный логотип на узкое, невиданной формы перо грифа. Никакого «мьюзикмена» не будет. Cosmos Guitars — побеждать в космосе русские будут даже на земле!

Интермеццо 10

Чтобы кожа рук не шелушилась от мороза, возьмите половину лимона, щепотку соли… бутылку текилы, и не выходите на улицу.

Кавалер ордена «Ленина», кавалер ордена «Красной Звезды», кавалер кубинского ордена «Плайя Хирон», кавалер ордена «Почётного Легиона» Кадри Лехтла была выдернута из санатория в Крыму и доставлена в Ереван военным бортом вместе с ещё десятью военными. Сначала её вертолётом добросили до Краснодара, а потом, выдав сухой паёк, сразу перегрузили на самолёт. В Ереване тоже не задержались. Опять вертолёт, и под самый вечер они, наконец, прочно утвердились на земле. Встречающий майор сообщил, что находятся они сейчас армянском городке Цахкадзоре. Жить будут в санатории Дома писателей Армении. Недалеко в горах имеется тир. Сам санаторий — весь в шапках снега. Архитектура необычная. Оказывается, от Еревана всего километров пятьдесят, но вчера был сильный снегопад и дороги ещё не расчистили.

Поселили Кадри в двухместный номер с единственной кроме неё девушкой.

Всего же — человек пятьдесят. И даже не надо гадать, кто они. Все — снайпера. И ни одного юнца — всё матерые, повоевавшие убийцы. Молчаливые, спокойные, наблюдательные, вежливые. К одному при Кадри подбежал лейтенантик и козырнул: «Разрешите доложить, товарищ полковник». Все в штатском.

В тире постреляли немного, приноравливаясь к новеньким СВД. Кадри всегда считала себя хорошим стрелком — но среди этих зубров были, получается, и очень хорошие. Потом пристрелка в горах. Интересно, а для чего готовят? Не одного-двух. Пятьдесят человек! В горах. Что-то серьёзное намечается. Соседка Света обмолвилась как-то про Казахстан. Кадри там ни разу не была, но горы и Казахстан у неё в голове не соединялись. Бескрайние степи. Целина. Огромные стада сайгаков, про охоту на которых с вертолёта ей как-то рассказывал один из преподавателей года три назад.

Тёплые тут, в Армении, зимы. Почти как у неё на родине. Только там зимой сыро, а здесь такой волшебный воздух! Жаль, тренировки скоро кончатся. Через пять дней их на самом деле отправят в Казахстан — так утром на разводе объявил приехавший с инспекцией генерал.

Что там в Казахстане? Да ну?! Китай?!

Событие двадцать шестое

— В Монголии есть такой обычай: когда в семье рождается сын — отец сажает дерево. Если сын вырастает дураком — то это дерево срубают…

— Был я в той Монголии… Степь до горизонта…

Дома было холодно. Жены нет. Детей нет. Даже Маши-Вики нет — поехала под охраной в местный Дворец Пионеров посмотреть на ансамбль народных инструментов. Дома — только присланный сегодня двойник Лии. Если честно, то постарались там на славу. Ну, может, и не сестра-близнец, но с десятка шагов точно не отличишь. Звать смертницу Дашей. Старший лейтенант милиции. Сидит в своей комнате, закутавшись в одеяло, и книжку читает.

Пётр решил чайку себе горячего сварганить — согреться. Самое интересное, что в квартире газ. Баллона не видно — странно, вроде разводки на стенах не заметил. Нужно потом узнать, что за чудо. Достал из спичечного коробка с изображением какого-то местного заповедника спичку, чиркнул — сломалась, достал вторую — вспыхнула и не загорелась.

Вспомнил анекдот не анекдот — историю, про Сталина.

Сталин, как известно всякому встречному и поперечному, курил трубку. И разжигал табак он простыми спичками — одна советская копейка за коробок, такими же, как и все смертные. Ничем не отличался Вождь от миллионов подданных Красной империи.