Я тебя у него заберу (СИ) - Савицкая Элла - Страница 29

Меня начинает бросать из жара в холод, когда мужские пальцы давят сильнее, а потом любимый рывком вжимает меня в себя и резко подается вперед бедрами, упирая в меня свою каменную эрекцию. Слышу собственный вскрик, и то, как по моему телу несется град ярких вспышек, распространяясь под кожей, подобно лаве, испепеляющей все живое. Тело сотрясает, а Демьян прижимает меня к себе и прикусывает кожу на шее, пока меня колотит крупной дрожью.

Дыхания не хватает… В легких только аромат мужского тела, с этого момента ставший для меня еще более глубоким и жизненно необходимым.

Я взяла такси обратно, чтобы хотя бы немного привести мысли в порядок после случившегося. По мере приближения к дому эйфория от проведенного вечера становилась все тяжелее, словно туча, набирающаяся влаги и все ниже опускающаяся к земле.

Чувство вины росло, затмевая собой все призрачное счастье, испытанное за последние пару часов. Как теперь в глаза родителям смотреть? Мне кажется, они все поймут, как только увидят этот лихорадочный блеск в моих глазах. Отец не простит. Мать… мать просто отвернется и никогда больше не посмотрит в мою сторону. Они даже мысли не допускают о том, что их дети могут спутаться с другой кровью. А я предаю их веру в меня. Их любовь, уважение и доверие…

Реальность буквально ворвалась в сознание, на ошметки разрывая шлейф счастья, испытанного с Демьяном.

Открываю дверь и осторожно захожу в дом, надеюсь, что они уже спят. Вот только свет из кухни говорит об обратном.

Мама с папой пьют чай, что-то рьяно обсуждая и замолкая, стоит мне показаться в дверном проеме. Сердце сходит с ума, пока я очень стараюсь выглядеть естественно и улыбаться им.

— Мариам, как Оля? — отец отпивает из чашки, бросая взгляд на настенные часы.

Не подхожу, потому что мне кажется, что запах Демьяна буквально пропитал мою одежду, кожу, волосы. Я даже губы покрыла двойным слоем блеска, чтобы не видно было, насколько они истерзаны его жадным ртом.

— Уже лучше, спасибо. — в глаза не смотрю. Подойдя к холодильнику, беру оттуда воду. — А вы как?

— Мы нормально. Что с нами будет?

Ощущение взгляда матери на себе вызывает зуд. Встречаюсь с ней глазами, очень стараясь не выдать того, как бешено бьется сердце. Как будто, она видит меня насквозь. Отпиваю из бутылки, используя этот момент, чтобы разорвать зрительный контакт.

— Как прошла фотосессия? — папа вопросительно выгибает бровь. В голове возникает совсем не та сессия, о которой спрашивает отец, и я быстро гоню прочь из воспоминаний картинки того, как позировала для Демьяна.

— Хорошо, фотограф остался доволен. Сказал, что нужно будет еще несколько снимков около фасада ресторана, а потом небольшое видео в зале, когда будет готов обновленный дизайн.

— Да, конечно. Демьян говорил. Снежана молодец. Уже приступила к работе. Так что мы должны успеть в срок. Долгий простой нам совсем не на руку.

Кивнув, я желаю им спокойной ночи и ретируюсь в спальню. Долго стою под душем, невольно касаясь пальцами тех мест, на которых оставил незримые отпечатки Демьян, и снова чувствую ту мощную волну, опоясавшую сегодня мое тело.

Боже, это было непередаваемо. В момент, когда я дышала только Демьяном, думала, что меня разорвет на части от силы этих восхитительных пугающих ощущений.

И самое ужасное, что в ногу с растущей виной шло желание сейчас оказаться рядом с любимым. Чтобы снова к себе прижал и шептал свои порочные слова, от которых у меня мурашки табуном по коже бегали. Закрываю лицо ладонями, прячась от обличающего мира. Делаю воду ледяной, надеясь, что она смоет все постыдные мысли, но нет. Я только замерзаю до дрожи и, выбравшись из ванны, укладываюсь в постель, прячась под тяжелое одеяло.

Что мне делать, Господи? Помоги мне, потому что я совсем запуталась.

— Прости, пап, задержалась, — усевшись в машину, целую папу в щеку и пристегиваюсь. Он предложил подвезти меня после зачета, а судя по тому, что на небе снова собираются тучи, предложение пришлось в самый раз.

— Ничего, я пока кофе выпил, — автомобиль отъезжает с парковки и вливается в общий поток. — Как прошло все?

— Хорошо. Я закрыла сессию на отлично.

В глазах отца загорается гордость.

— Умница моя. А Оля?

— Тоже сдала все.

— Легче ей?

Смотреть в глаза становится неудобно, когда приходится снова врать, поэтому я отвожу взгляд на дорогу.

— Да. Уже лучше. Мы сегодня встретили Лауру, помнишь, я рассказывала тебе? Из параллельной группы.

Отец хмурится, силясь вспомнить о ком я говорю.

— Девушка из Еревана.

— А, это та, которая там никогда не была?

— Да. Оказывается, она встречается с русским парнем.

Произношу и дыхание задерживаю. Понятно, что рассказываю это не просто для того, чтобы поделиться сплетнями. Со вчерашнего вечера места себе не нахожу, разрываясь на части.

— И что? — хмыкает папа.

— Просто, — с усилием растягиваю губы в подобии улыбки, — говорит, что собираются жениться.

— Ну пусть женятся.

— Я просто подумала, что оказывается это не так страшно заводить отношения с человеком другой национальности. Правда?

Отец, фыркнув, резко выкручивает руль, сворачивая на повороте. Упираю руку в дверь, чтобы не удариться.

— Страшно, Мариам! Хорошо, что у вас с Давидом головы на плечах есть, чтобы не делать подобной глупости. Наша семья никогда не опустится до смешения крови. Никогда, дочка, — слова вылетают подобно автоматной очереди, выстреливая мне прямо в грудную клетку и распространяясь болью. — У вас генетика чистая, понимаешь? Вы с рождения впитали в себя правила продолжения рода. Истинные. Благородные. И ни один из вас даже не подумает о том, чтобы так опозорить семью.

— Но ведь иногда чувствам сложно сопротивляться.

Отец, остановившись на светофоре, поворачивает ко мне голову и внимательно всматривается в лицо. Чувствую себя насекомым под микроскопом. Маленьким и беззащитным перед тем, кто может одним ударом ладони раздавить насмерть. Страх сцепил изнутри, но я очень стараюсь выглядеть так, как будто веду обычную познавательную беседу.

— Мариам, чувства сегодня есть, завтра нет, а семья и род останется навсегда. Человек разумный всегда ставит на первое место именно эти критерии и даже не посмотрит в сторону других национальностей. С чего ты интересуешься?

Пристальный взгляд отца сканирует насквозь. Пожимаю плечами и улыбаюсь.

— Да просто пообщавшись с Лаурой интересно стало.

— Твоя Лаура живет здесь с рождения. И видимо ее семья не так блюдит ее честь и достоинство, раз позволяют спутываться с кем попало.

— Наверное…

Отворачиваюсь к окну и зажмуриваюсь. Глаза пекут, грозясь пролиться слезами, но я проглатываю спазмы в горле.

Может, ее семья и не блюдит честь и достоинство своей дочери, но это не мешает ей быть счастливым человеком.

В голове всплывает образ знакомой, всегда улыбающейся, источающей позитив, радость и любовь к окружающим. Она давно не живет с родителями, но, тем не менее, не скатилась вниз по социальной лестнице. Хорошо учится, гуляет с друзьями и, что самое главное, может не прятаться с любимым человеком.

Только закрывшись в комнате, могу позволить слезам обжечь щеки, а себе попрощаться с надеждами на счастливое будущее с Демьяном. Как бы отец ни уважал его и ни ценил помощь, он никогда не примет его в нашу семью.

Сердце разрывается на части, когда экран телефона загорается входящим звонком. Любимое имя шестью буквами выжигает во мне огромную дыру. Не беру трубку, грея в ладонях телефон. Просто не могу. Его голос сейчас последнее, что мне нужно. Демьян звонит один раз, потом второй. Телефон гаснет, а потом приходит сообщение.

“Завтра заберу тебя из университета. Отметим окончание сессии. Уверен, ты сдала ее на отлично”

Кусаю себя за щеку, чтобы не завыть раненым зверем. Не знаю, сколько я так сижу, просто перечитывая раз за разом сообщение. Меня начинает бить колючей дрожью. Становится холодно настолько, что хочется спрятаться под одеяло.