Собственность бандита - Стар Дана - Страница 9

– Ты такая слабая, а я надеялся на большее, – мужчина гладит меня по лицу кончиками пальцев и нежно целует в губы. Его голос звучит иначе. Очень мягко. Как ласковый ветер. Этот бандит может быть другим? Помимо ледяной грубости? – Твой женишок тебя совсем запустил. Такая забитая, как монашка. У вас что, секс только по выходным? Или по праздникам? – хохотнул.

Очень остроумно. Я что-то мычу в ответ, засыпаю.

Он брал меня снова и снова, снова и снова, но я уже никак не реагировала на его сумасшедшие ласки. Сколько продолжался этот ад? Я уже не понимала. Этот демон выпил из меня все соки. Я не чувствовала собственное тело. Лишь раз за разом испытывала острые вспышки жара и видела тьму. Лишь чувствовала везде его пылкие губы, его животные толчки, его хриплый голос, который шептал мне на ухо то пошлости, то грубости, то неземные комплименты. В конце концов, марафон не на жизнь, а на смерть подошел к концу. Я крепко уснула, и хищник, в коим-то веки насытившись, властно обняв свою добычу, усмирился, заурчав в крепком сне.

Я распахнула глаза от яркого солнечного света, который мягко заскользил по моему лицу. Несколько раз моргнула, сфокусировала зрение на часах – почти восемь утра, застонала, не в силах пошевелить ни руками, ни ногами. По мне будто всю ночь ездил бетоноукладчик.

Голая, бережно завёрнутая в шёлковое одеяло, я очнулась в большой просторной постели совершенно одна. В душу закралась странная пустота, когда я неосознанно вдруг провела ладонью по пустой, уже остывшей постели в том месте, где на шёлковом белье цвета золота осталась крупная вмятина. Вздохнула. Мой мучитель ушёл, оставив мне короткое послание на журнальном столике, нашкрябанное на небольшом клочке бумаги красивым ажурным почерком. Там же, на тумбочке, лежал мой телефон и небольшая коробочка из тёмно-синего бархата.

«Проснёшься, набери Серого. Он отвезет тебя домой. Ты была великолепной, Алиса. Я сыт и доволен донельзя. Долг отсрочен, можешь выдохнуть. У меня для тебя есть „скромный“ презент в знак благодарности».

Да, красивый. Безумно красивый почерк. Странно, что такой неотёсанный бугай умеет так красиво писать. Да он, как типичный бандюган, наверное, пять классов закончил и пустился во все тяжкие. Влип в криминал, высоко поднялся. Зачем таким плохишам образование? Если всё можно решить кулаками и пушкой. Предположения никак не сходятся с реальностью. Я зачем-то взяла эту записку, понюхала, смяла в кулак и прижала к солнечному сплетению. Сердце в груди проснулось и затарабанило, ударяясь о рёбра. На той записке будто бы сохранилось его тепло, его восхитительный запах. Запах настоящего, опасного мужчины. В руках которого бурлил целый океан власти.

«Алиса, твою ж мать! – гавкнула ошалевшая совесть внутри меня. – Совсем обалдела?» Господи, прости грешницу! Я несколько раз лихорадочно перекрестилась. Надеюсь, завтра же забуду об этой синеглазой нечисти.

Слава! В голове бабахнул образ кричащего на грязном асфальте любимого.

Дрожащими пальцами я взяла в руки свой телефон, набрала номер любимого. Затаив дыхание, начала считать гудки. Странно, как именно мой телефон оказался на тумбочке? Ну все понятно, мерзавец рылся в моей сумке. И в телефоне, наверное, тоже. Как хорошо, что наши совместные фото с любимым я хранила в папке, защищённой паролем.

– Алиса! – воплем врезалось в ухо.

– Слава! Ты к-как? – по щекам полились слезы. Я закрыла рот ладошкой и чуть не завыла от радости и отчаяния одновременно. – Ты цел?

– Да. Я возле н-нашего подъезда. Жду тебя. Т-ты, как ты? – в его голосе нет жизни. Он глотает слова, задыхается. Бедный мой, любимый.

– Я в п-порядке. Он сдержал обещание. Я скоро вернусь к тебе.

Надеюсь. Они обещали отвезти меня обратно.

– Любимая, скажи, скажи, пожалуйста, он… он тебя мучил, бил?

– Нет-нет, ничего такого, – я замотала и руками, и головой одновременно.

Интонация вышла отнюдь не страдальческой. Будто мне понравилось, что ли? Будто ничего дурного не произошло этой ночью? Вот только не надо радости в голосе, а то я завизжала так, словно мне было, напротив, приятно от заката до рассвета скакать на члене бандита. Пусть лучше думает, что я страдала.

«А что, нет, что ли? – прыснула грёбаная совесть. – Ты получила пять оргазмов за ночь. Минимум».

Я знала, что их было намного больше. Просто под утро я уже вырубилась, как будто потеряла память. Сбилась со счёта, в обморок грохнулась. Уже и не знаю, чем закончилась кульминация вечера, что он там со мной чудил?

– Малыш, прости. Прости меня. Я исправлюсь, я сделаю всё, чтобы искупить вину. Мне плохо. Сдохнуть охота. Я умираю, я так сильно за тебя переживаю. Глупая, что ты наделала? – он начал реально хныкать в трубку. – Лучше бы сукин сын меня пристрелил, чем я позволил им терзать тебя всю ночь.

– Слав, успокойся, – мне тоже захотелось вдоволь проплакаться. – Это был мой выбор, пойми. Я так решила, захотела. Ты в этом не виноват.

Хватит, не надо давить на больное. Ему и без того хреново. Ругать его сейчас – все равно что пинать упавшего посреди улицы старика. Только хуже сделаю. Какой уже толк от ругани и обвинений в том, что он совершил? Что было, то было. Прошлое не изменишь. Время не отмотаешь, как кассетную пленку. Если я сейчас начну возмущаться и воспитывать парня, вдруг он бросится под машину от горя? А я его люблю. Мы столько планов вместе построили, столько всего интересного затеяли на будущее. Я не хочу убивать наше счастье и наши мечты.

– Алисааааа! Малыш!

– Я скоро буду, пожалуйста, жди меня, – с этими словами я сбросила вызов.

Малыш… Этой ночью именно так называл меня бандит. Это прозвище, озвученное хриплым, тягучим голосом преступника звучало намного вкуснее, чем сейчас, в исполнении моего суженого. Бёдра сжались тягучим спазмом, женские лепестки сладко запульсировали. Да, тело помнит. Оно ведь живое. На коже тоже отпечатываются воспоминания, как и в голове.

Я мысленно врезала себе пощёчину. Соберись, Алиса, ты что творишь? Твои мысли гадкие, неправильные. Спятила? Из-за шока, из-за побега и нападения кровожадной банды у тебя мозги явно встали не в то место. Как вернусь домой, у кого-нибудь срочно выбью денег на психолога. Ей-богу, мои гадкие мысли начинают пугать меня не на шутку.

Тряхнув волосами, я быстро переписала номер какого-то Серого на дисплей своего смартфона, разорвала записку на куски, бросила под кровать и невольно перевела взгляд в конец комнаты. Там, в углу, на том самом кресле, на котором мы грязно беспредельничали с бандитом, я увидела свою куртку и сумочку, аккуратно сложенные на сидении кресла. Хм, как мило. Это он сам, что ли, подсуетился? Ты смотри, заботливый какой.

Я встала с постели, пошатываясь, побрела в сторону ванной. Как вдруг на что-то наступила. Скользкое и липкое. Меня взяла злость, когда я, оторвав ступню от пола, подняла её выше и увидела прилипший к пятке презерватив. Использованный. А рядом, под кроватью и возле балкона, ещё несколько. Чертов зверёныш! Не человек он, точно. А бес из ада! Хмыкнув, я сорвалась на бег и побежала в ванную. Нужно поспешить, а вдруг ещё дьявол вернётся, вдруг возжелает изменить условие сделки, вынудив меня работать не ночь, а две или три ночи. О, ужас! Я закрылась там, в ванной комнате, включила душ на максимум, юркнула под теплую воду. Внезапно меня накрыла тоска и подавленность. По щекам покатились слёзы, которые быстро растворились в воде. Я натирала кожу мочалками и шампунем чуть ли не до мяса, пытаясь смыть прикосновения негодяя, его семя, следы его рук, что оставили на мне едва заметные синяки и красные полосы. Как клеймо. На его законной собственности.

Слава, прости, прости, Славочка! Я грязная шлюха, я согрешила. Но я сделала это ради тебя. Ты жив, слава богу, всё обошлось. Я тебя спасла. Мы снова вместе, всё наладится. Я постараюсь забыть вчерашнюю ночь. Раны затягиваются. Мы отработаем долг, уедем в другой город и начнём с чистого листа. У нас же любовь. Мы мир вместе перевернём, ничто нам не помеха!