Жестокое счастье - Черненок Михаил Яковлевич - Страница 33

• Предыдущая
• 33/34
• Следующая

Вечером, когда со стороны танцплощадки послышались звуки настраиваемых инструментов. Цветков пошел на условленную встречу с Воронкиным. На душе было муторно, тревожно. Тревога превратилась в безотчетный страх, когда показались идущие навстречу по аллейке дружинники с красными повязками на рукавах. Вася мгновенно повернул назад, решил, что лучше встретиться с Воронкиным в сумерках. Чтобы убить время, побрел по оживленной улице. У табачного киоска нерешительно мялись мальчишки. Вася сообразил, что они хотят купить курева. Вспомнил, как впервые застал Ирину, накурившуюся от «расстройства», и решил попробовать успокоиться табаком. Обмануть доверчивых мальчишек оказалось пустячным делом. Хотел сразу же закурить, но у самого не оказалось спичек, а прижечь сигарету у проходящих курильщиков с непривычки не хватило смелости.

Сумерки наступали очень медленно. Стараясь хоть как-то сгладить томящее ожидание, Цветков направился к железнодорожному вокзалу. При входе на мост, возле танцплощадки, встретилась толпа приехавших в райцентр с вечерней электричкой. Внимание Васи привлек одиноко идущий бородатый мужчина. Лицо его показалось знакомым. «Это ж отец Ирины!» — тревожно подумал Цветков, припомнив портрет похожего на Хемингуэя бородача в квартире Крыловецкой. Пока Вася раздумывал, мужчина скрылся за поворотом примостовой насыпи, усаженной с обеих сторон густыми подрастающими кленами.

Вася перешел на другую сторону моста, откуда насыпь просматривалась дальше, и удивился: мужчина уже разговаривал с одетой в ярко-оранжевый батник Ириной. Она вроде бы специально здесь поджидала своего «папочку». Издали нельзя было понять, о чем идет разговор, однако, если судить по выражению лиц и резким жестам, беседа носила явно не ласковый характер. Васе захотелось подойти поближе, но в это время из прибрежных кустов на насыпь вынырнул Воронкин. Оглядевшись, Валера подошел к Цветкову и зашептал:

— Хило мое дело, Васек. Спину, кажись, разбарабанило от дроби, прямо скипидаром жжет. Как бы заражение не подхватить, хана тогда мне будет…

— Деньги принес? — сердито спросил Вася.

Валерка поморщился:

— Деньги есть, но кореша без залога не дают. У тебя не найдется чего-нибудь под залог?

— Только часы…

— Годятся! — обрадовался Валерка. — Давай их сюда. К танцплощадке не суйся — там, кажись, оперуполномоченный угрозыска кого-то пасет, запросто повязать может. Ныряй в кусты к берегу и жди. Проклятым стать, появлюсь с червонцами…

Вася снял с руки часы и передал их Валерке. Показав взглядом на разговаривающих Крыловецкую и бородатого мужчину, спросил:

— Не знаешь, с кем это она?..

Воронкин оттопырил нижнюю губу:

— В натуре, незнакомый «Борода». Чего-то они друг другу права качают. Надо бы «Кошке» рот заткнуть… Короче, бегу к дружкам. Жди на берегу…

Валерка юркнул с насыпи по тропинке в прибрежные кусты. Крыловецкая вроде бы заметила стоящего на мосту Цветкова. Несколько раз она бросила в его сторону кроткий взгляд. Мужчина тоже покосился. Вася подумал, что оказался в роли подглядывающего, и сразу стал спускаться по тропинке следом за Воронкиным. Спустившись к реке, он прошел вдоль берега. Отыскал в кустах небольшую травянистую полянку, сел. Вечер угасал. На танцплощадке играла музыка. Цветков вытащил из кармана отнятую у мальчишек пачку «Космоса». Хотел закурить, но вспомнил, что нет спичек.

Сколько прошло времени, Вася не знал. Ему казалось, будто сидит он здесь уже целую вечность, а Воронкин с обещанными деньгами как в воду канул. Наступила ночь. На безоблачном небе замигали яркие звезды. От реки повеяло прохладой и сыростью. Страшные мысли давили Васю. Внезапно на тропе со стороны танцплощадки послышались частые шаги. Думая, что наконец-то появился Воронкин, Цветков обрадованно встал. Вместо Воронкина из кустов вышла Ирина Крыловецкая. В ее руке дотлевал огонек сигареты.

— Кое-как нашла тебя, Мастер. Ты что прячешься? Видел, как я храбро срезалась с папочкой? — нетрезвым голосом, словно заискивая, спросила она.

Цветков молча достал сигарету и грубовато попросил прикурить. Ирина чиркнула зажигалкой. Чуть не задохнувшись дымом от первой же затяжки, Вася раздавил подошвой ботинка сигарету и со злостью швырнул пачку «Космоса» через кусты.

— Что молчишь, Мастер? — спросила Ирина.

— Зачем сюда пришла?

— Чтобы переговорить с тобой.

— Нам не о чем больше разговаривать.

— Ой ли?.. — Ирина бросила окурок и сразу же закурила вновь. — Как ты все легко решаешь… Пусть я была замужем. Что от этого меняется?

— Ты подло обманывала меня с самой первой встречи. Я не могу этого простить, — сухо отрубил Вася.

Ирина в несколько затяжек прикончила вторую сигарету. Тихо спросила:

— Если ты такой принципиальный, то как же посмел без разрешения заглядывать в мой паспорт?

— Я не заглядывал в него.

— Стыдно признаться?

— Я не заглядывал в паспорт, — повторил Вася.

— Трус ты, Мастер, и к тому же — подонок…

— А ты… ты… — от оскорбления у Васи перехватило дыхание. — Шлюха!

Крыловецкая ловко, почти не размахиваясь, залепила хлесткую пощечину.

— Кошка! Гадина! — по-детски выкрикнул Вася.

И тотчас от пощечин у него засверкало в глазах. Инстинктивно прикрывая лицо ладонью, Вася почувствовал, как из носа на подбородок потекла теплая струйка. Он замахнулся, чтобы дать сдачи, но как раз в этот момент из кустов выскочил невысокий парень, и вся сила Васиного удара досталась… Славе Голубеву.

Чувствуя погоню. Цветков ломился напролом через кусты. Затемненными аллеями он обогнул танцплощадку, крадучись перемахнул примостовую насыпь и вбежал в тополевую рощу возле озера, у старого пожарного настила. Прислонился к толстому тополю, кое-как перевел дыхание. Сердце стучало так учащенно и сильно, что, казалось, вот-вот вырвется из груди. Отдышавшись, поразился необычайной тишине, нарушаемой лишь легким шелестом листвы да приглушенно доносящейся от танцплощадки музыкой. Чтобы успокоиться, поднялся на пожарный настил. Подержал ладонь у носа, долго разглядывал ее — кровь как будто остановилась. Вася сел у края настила и уставился на зеркальную гладь озера с отражающимися в ней звездами.

Крыловецкая появилась за спиной Цветкова так же внезапно, как и там, на берегу реки в кустах. Вася скорее почувствовал ее приближение, чем услышал. Вскочив на ноги, он разглядел в темноте оранжевый батник. Ирина была босиком. Она подошла к Васе, показала туфлю и опять, вроде заискивая, заговорила первой:

— Видишь, из-за тебя осталась без новенькой туфельки… Фирма «Олимпия», размер тридцать шесть… Сейчас по радио на танцах объявили, что мою потерю нашла директриса Дома культуры. Пойди, забери туфлю у нее, а, Мастер?..

Чувствуя нервный озноб, Вася сухо спросил:

— Еще что скажешь?

— Ты — цель моей жизни.

— Считай, что промазала. Между нами все кончено.

— Нет, не все… Где мое фото? Не люблю оставлять визитных карточек кому попало.

Цветков быстро достал из нагрудного кармана рубашки подписанную Ириной в памятный день паспортную фотографию, рванул ее на две половинки и бросил.

— Теперь все?..

— Нет, от меня так просто не отделаешься… Из-за тебя я потеряла обеспеченную жизнь…

— Какая связь между мною и твоей обеспеченной жизнью? Разве я что-то обещал тебе?

— А кто в любви до гроба клялся?.. Пушкин?.. — Ирина приблизилась к Васе. — По-твоему, это не обещание? Не обещание это, Мастер?!

«Больше хлестать по щекам не позволю!» — с отчаянной злостью подумал Вася.

— Если замахнешься — получишь сдачу, — угрожающе предупредил он.

Крыловецкая пьяно расхохоталась и вскинула руку с туфлей. Ударить она не успела. Вася кулаком вышиб туфлю, оттолкнул Ирину от себя. Крыловецкая, пятясь, повалилась навзничь. Цветков со всех ног бросился от озера. Ни удара от падения Ирины на трухлявые плахи настила, ни всплеска воды он не слышал…

В эту суматошную ночь, как и в предыдущую. Цветков лежал у тети Маруси на сеновале, не смыкая глаз. В голове творился невообразимый сумбур, словно на заевшей пластинке, крутились одни и те же слова Ирины: «Нет, от меня так просто не отделаешься…» Догадка, что Воронкин обманул его с часами, будто наивного младенца, почему-то пришла к Васе лишь перед рассветом. С горячечной отчетливостью он наконец осознал, в какую страшную историю влип, обхватил руками голову и готов был биться лбом об стенку. И еще сильнее, чем вчера, застучало в мозгу: «Домой!»

• Предыдущая
• 33/34
• Следующая