Танец огня (СИ) - Амеличева Елена - Страница 27

— Чего хулиганишь, Эринния? — донесся до меня голос. Похоже, он принадлежал молодой женщине.

Я облегченно выдохнула, опустила руки и…

Крик сипением вырвался из горла, будто сжатого сильной рукой. Передо мной стояло существо, которого не могла породить и самая изощренная фантазия! Торс женский, с обычной головой со светлыми волосами, а то, что ниже, паучье!

— Да, вот такая я, Мать демонов. — Она горько усмехнулась. — Нравится? Это полюбовничек твой, Люцифер, превратил меня в чудовище! Думаешь, хотела такой быть? — она развела в стороны и руки, и лапы, которые росли из фиолетового брюшка. — Не спрашивал. Заточил здесь, чтобы плодила ему армию — таких же, как сама, пауков. И ты от него наплачешься еще!

— Я ребенка от Люцифера родить хочу, помоги! — сказала, как есть, и замерла, ожидая ответа.

— Зачем? — голубые глаза паучихи впились в мое лицо.

— Чтобы Королевой своей сделал.

— Одна у него Королева, навсегда. Ею только бредит. Другие не нужны ему.

— Риэра! — выплюнула я ненавистное имя и сжала кулаки.

— Она, да.

— Мать демонов, мне дитя нужно! Пусть любит свою Риэру, наплевать. Я рожу дитя, не она!

— Ребенок у тебя будет, — паучиха кивнула. — Эринния, дай ей зелье. — Выпей перед тем, как возляжешь с ним. — Она взяла у старухи и передала мне маленький невзрачный пузырек с пробкой. — Вот только не желает уж Люцифер тебя. Трудно будет в постель заманить.

— Это уже моя забота, — я прижала к груди свое сокровище.

— Глупая ты, Фафнира, — прошептала Мать демонов. — Думаешь, с дитем, без любви, сладится?

Я вздернула нос.

— Сладится! Рожу единственного наследника, никуда он не денется!

- Зачем ты явилась? — холодно осведомился Люцифер, сидящий за столом, когда я зашла в его спальню. — Не звал тебя.

— Решила преподнести тебе сюрприз, Повелитель. — Моя рука потянула за край черной, вышитой золотыми нитями накидки, которая соскользнула с меня на пол.

Долго искала, какие платья в то время носили. Мучила портного, пока не сшил. Еще больше времени потратила на поиск парика — длинные золотистые кудри, как у Риэры, теперь лежали на моих плечах и спине. Пара капель заговоренного отвара в глаза, и взгляд тоже стал подобен огню — как у нее.

— Что ты?.. — изумленно выдохнул он, встав из-за стола.

Договорить не смог. Как и оторвать от меня взгляд. Вернее, от нее. Даже зная, что это подделка, Люцифер все равно смотрел в мое лицо с трепетом. Внутри вспыхнувших голубых глаз протаяла нежность, которой никогда не удостаивалась Фафнира. Мужчина берег ее для призрака, от которого остались лишь воспоминания, которыми он и жил.

— Это мой дар вам, Повелитель, — прошептала я и, обойдя стол, дернула за шнур, заставив плотные шторы закрыть проем окна и наполнить комнату сумраком. — Наслаждайтесь им.

Легкий выдох, и пламя свечи, заметавшись, погасло. Теперь лишь кристаллы по углам опочивальни наполняли ее рассеянным светом и томно вздыхающими тенями.

Люцифер промолчал, но сияние его глаз было заметно и в полутьме. Он подошел ближе, обошел вокруг меня, пропустил между пальцами прядь парика. Положил ладони на мои плечи и медленно погладил предплечья. Я вспомнила наше первое соитие и напряглась.

Но нет, в этот раз он не был равнодушным и грубым. Наоборот, Риэра удостоилась трепетного объятия, горячее мужское дыхание — прерывистое от сдерживаемой страсти, опалило шею. Руки обвили талию — крепко, но осторожно, чтобы не причинить боли, потом медленно погладили бедра.

Одна ладонь скользнула в вырез платья и сжала грудь. Другая потянула край подола вверх и открыла доступ к самому нежному местечку, которое мужчина начал бережно ласкать. Мое тело впервые ответило ему — доверчиво, по-женски отдаваясь прикосновениям пальцев.

Внутри взметнулась злость — Фафниру он никогда не пытался воспламенить! Просто брал, как вздумается, удовлетворял за счет ее тела инстинкты, усмиряя похоть, но не более.

Захотелось вырваться, убежать, напоследок бросив что-то колкое и глупое. Но вкус снадобья, что терпким привкусом все еще чувствовался во рту, не позволил совершить эту ошибку.

Пусть. Я со стоном откинулась назад, спиной прижавшись к его груди. Пусть Люцифер ласкает свою давно почившую возлюбленную. Мне никто не помешает представить, что все эти нежности и трепет предназначены только Фафнире. Я тоже в полной мере получу удовольствие от этого представления!

Почувствовав ответное возбуждение, мужчина не спеша стянул платье, покрывая поцелуями кожу, уложил на кровать и долго ласкал, заставив гореть желанием так, что я умоляла его взять меня.

Самодовольно улыбаясь, он сделал это и любил ее, свою Риэру, жадно, страстно, но в то же время так нежно, что когда меня захлестнула волна наслаждения, из глаз потекли слезы.

Люцифер покрывал поцелуями мокрое лицо, когда я пришла в себя. Он дал мне время, но не отпустил, вновь притянул к себе, завладел губами и усадил сверху. Сегодня все было впервые. Пусть. Не хочу думать, только получать удовольствие, чувствуя себя желанной, защищенной, забрать все то, что он и без того уже задолжал бедной Фафнире.

Когда осталась совсем без сил, он прижал меня к себе, словно баюкал ребенка. Прижался щекой к волосам, втянул носом их аромат. Выпустил сквозь стиснутые зубы тихий стон.

— Уйди утром, когда я еще не проснулся. — Донесся до меня его тихий голос.

Не приказ, а скорее мольба прозвучали в нем. Сердце сжалось — он хочет, чтоб я осталась на ночь. Впервые за все время.

Вернее, чтобы Риэра спала в его объятиях в эту ночь. Я одернула себя и с горечью усмехнулась. Пусть. Лишь бы только Мать демонов не обманула, и от этой странной чарующей ночи мне и в самом деле удалось понести. Пусть любит свою Риэру. Королевой преисподней станет та, что подарит Повелителю дитя!

МАКИЛА

Танцовщицы приняли меня плохо. Фыркая, как ары с дурным характером, они сбились в кучку, когда я вошла в зал. Понятно, бывшая поломойка, над которой они издевались, кидая мусор на только что отдраенный до блеска пол, вдруг поставлена вровень с ними. Кому такое понравится? Не глядя на них, я молча встала в сторонке.

— Эй, а ты туалеты не забыла вычистить? — бросила ближайшая соседка.

— И в купальне пол вылизать? — присоединилась другая.

— Чего вы к девочке пристали? — протянула третья.

Не успела я с благодарностью на нее посмотреть и подумать, что вот, не все тут заразы, как та захохотала и бросила:

— Она просто залы перепутала, явилась в тот, где репетиция будет, а надо в тот, где кого-то из малышни сегодня вырвало!

Я смолчала, помня наставления госпожи Раханы. А вот и она сама.

— Ишь, расшипелись, как пустынные пауки! — фыркнула демоница, быстро подойдя к нам. — Всем молчать! Недовольных продам в бордель, там не боятся конкуренции! Что, нет желающих? Тогда работать всем, живо!

Мне пришлось учиться в процессе, не обращая внимания на косые взгляды и смешки за спиной. Но тело словно само повторяло нужные движения, ловило ритм и ловко прогибалось в красивых движениях. Постепенно смеяться надо мной перестали, но насмешливые взгляды сменились на куда более опасные — злые и завистливые.

Фафниру, к счастью, на репетициях почти не видели, она уезжала к Люциферу. Иначе несдобровать бы бедной поломойке. Зато дочь Раханы, Ровена, меня невзлюбила сразу. В присутствии матери девица помалкивала, но когда той не было рядом, могла и едким словцом хлестнуть, и подножку подставить.

В конце концов я просто сорвалась, и когда она в очередной раз толкнула меня так, что едва не заставила полететь лицом прямо в пол, развернулась и ударила ее по руке. На защиту Ровены тут же встали остальные танцовщицы. И быть бы мне битой, если бы в зал не вошел Гуно.

— Разошлись в стороны! — громко крикнул он и, выхватив меня из гущи озверевших девиц, прикрыл собой. — Быстро упражнения на растяжку, весь круг, поехали! Кто будет лентяйничать, пойдет на второй заход.

— Мака, ты как? — Учитель оттащил меня в сторону. — Сильно досталось?