Лорд моей мечты (СИ) - Силаева Ольга - Страница 31

Он не попытался меня остановить. Он вообще ничего не сказал. Не позвал меня, не швырнул чайником в стену, не зашуршал бумагами. Просто в кабинете воцарилась странная, болезненная тишина. Тишина, которую мне вдруг безумно захотелось разбить криками, смехом, упрёками, поцелуями – как угодно, лишь бы прервать её, лишь бы здесь снова можно было дышать.

Но я лишь молча закрыла за собой дверь.

Глава 14

Когда экипаж привёз меня домой, я немедленно наткнулась на Росситера и Клару, которые вполголоса обсуждали что-то у столика в холле, склонившись над горой бумаг. Я запоздало вспомнила, что я вроде бы являлась здесь хозяйкой и было бы неплохо ознакомиться с, собственно говоря, хозяйством, но сейчас у меня не было на это сил.

– Что-то интересное? – только и спросила я.

– Миледи!

Росситер поклонился.

– Сегодня необыкновенно много писем, адресованных вам, миледи, – подчёркнуто произнёс он, сделав упор на слове «вам».

– И все они были присланы сегодня?

– Именно, миледи.

Клара кашлянула, показывая несколько карточек с золотым обрезом:

– Простите, миледи, я случайно прочла надпись. Здесь выражено сочувствие по поводу постигшего вас… несчастья.

Я нахмурилась. Рука машинально дёрнулась к вуали, закрывающей моё лицо.

– Несчастья? Но кто может знать… – начала я.

Я осеклась. Глупый вопрос. Майя Хмаль собственной персоной. Или моя тётя, с которой Майя поделилась по доброте душевной.

Я мрачно посмотрела на конверты. Я легко могла представить, что было внутри. «Ах, дорогая леди Таннис, мне так жаль… а не хотите ли выпить со мной чаю и показать своё милое личико, чтобы я смогла рассказать подругам?»

Конечно, там могли быть искренние предложения дружбы и желание лучше меня узнать. Вот только я в это совершенно не верила. Слишком уж сильно всё совпадало. Будто кто-то ловкий нашептал о моём несчастье всем светским кумушкам одновременно.

Что ж, если кто-то искренне хочет со мной подружиться, нам ещё выпадет случай. Но сейчас я не желала встречаться ни с кем из посторонних. По понятным причинам.

И что теперь делать с письмами? Я призадумалась. Хотя… это было просто.

– Не хочу рисковать вами и собой. Вдруг там снова будет пыльца или ещё какая-нибудь гадость, – решительно сказала я. – Просто сожгите их.

Скептический взгляд Росситера ясно спрашивал: «Вы уверены, миледи?»

– Понимающие леди поймут, что мне не до выражений сочувствия. – Я сжала губы. – А я это сейчас читать не хочу.

– Безусловно, миледи, – наклонил голову Росситер. – Но осмелюсь заметить: если среди этих безусловно искренних доброжелателей найдётся намёк на ценную информацию, думаю, милорд и его люди хотели бы эту информацию получить.

Как ни грустно, он был прав. Я бы с радостью отмахнулась от этих конвертов, а вот мой муж – нет. И если я скажу, что не хотела его тревожить тем, что о моей внешности вовсю трубят в свете, лорд Таннис просто рассмеётся мне в лицо.

Хотя я действительно не хотела его тревожить или огорчать. Глупое чувство, да ведь? Он намного сильнее меня, раз выжил и преуспел за эти годы.

– Хорошо, – коротко сказала я. – Оставьте эти письма милорду. Я пойду к себе. Ужинать я сегодня не буду.

Мне действительно не хотелось есть после таких новостей. Новостей, которым я была обязана Майе Хмаль. Может, всё-таки уговорить лорда Танниса объявить её аккарской шпионкой и прикопать где-нибудь втихаря?

Я вздохнула. Я шутила, мечтая побыть всесильной женой великого визиря-дипломата, но я понимала, как хрупко его положение. Особенно сегодня, когда он сделал первый шаг вперёд.

Вечер не задался. Да, я была рада новым знакомствам, да и пирожные, украденные Реми с общего стола, были очень ничего. Но слова моего мужа перечеркнули всё.

«Если вы захотите уйти через год – уходите».

Впрочем, куда неприятнее было вспоминать о своём лице под вуалью. И о десятке писем на столике, писем, кричащих во всё горло: «Лиза, мы знаем!»

Мне не спалось. Дверь между спальнями в эту ночь была закрыта, но сейчас мне хотелось, чтобы соседняя постель не была пуста. Чтобы мой муж не проводил вечер в департаменте. Чтобы мы вдвоём вновь оказались в саду колено к колену, рука к руке.

«Возможно, когда-нибудь у вас будет своя звезда, но не со мной».

Не будет. Я прикрыла глаза. Непохоже было, что моё лицо придёт в норму. Кто в меня влюбится? Как наивно-то: я сочувствовала лорду Таннису, представляла его уродливым, гадая, каково ему, а потом сама оказалась в подобном положении. Теперь он, должно быть, сочувствует мне. Жалеет. Жалеет!

А я ною, ною, и ною. Ну и пусть! В конце концов, имею же я право поныть. Или повыть. На луну, унитаз, зажжённую лампу, пушистые тапочки – по обстоятельствам.

Я села в постели. Мне внезапно захотелось что-нибудь разбить. Или поесть. Всё-таки без ужина оставаться не стоило.

Я оправила длинную, до пят, ночную рубашку и босиком прошлёпала к двери. Где-то там внизу была овсянка. Не соорудить ли себе ранний завтрак? Или просто нарубить колбаски, раз уж всё равно не надо следить за фигурой?

…Нет, следить за осиной талией и соблазнительными бёдрами надо, конечно. Но кто оценит?

А потом я вошла в освещённую кухню и тут же поняла кто.

– Вот уж кого не ожидал здесь увидеть, – невозмутимо заметил лорд Таннис. – Проголодались?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Запах по кухне плыл ошеломительный. Я моргнула:

– Вы… жарите блинчики?

– Разумеется, нет, миледи. Вам показалось.

Ну вот ещё! Деревянную лопатку в руке лорда я видела очень хорошо. А также масло, шипящее на сковороде, и вторую сковороду, на которой пузырился ещё не вполне пропечённый блинчик. А на столе стояла… о-о-о, пиала с черничным вареньем! И его аромат сводил меня с ума даже отсюда.

– Это завтрак-на-ужин? – уточнила я. – Или просто завтрак?

– Это просто неблинчики, – рассеянно произнёс мой супруг. – С невареньем.

Словно подтверждая свои слова, он вытянул руку, и нелопатка в его руке змеёй метнулась ко второй сковородке и с ловкостью перевернула неблинчик. Нелопатка оказалась на подставке, а лорд Таннис зачерпнул половником из миски с жидким нетестом, и на сковородке оказалась заготовка для нового блина.

– Вы ведь ими поделитесь? – осторожно спросила я, подходя ближе к черничному варенью. – Я подозреваю, в вас все эти неблинчики определённо не поместятся. Вы же не собирались сожрать их в одиночестве?

Лорд остановил на мне задумчивый взгляд. А потом посмотрел на горящий напротив камин. Я перевела взгляд вслед за лордом и тихо ахнула: на решётке камина трепетал обрывок бумаги. Я узнала один из тех надушенных конвертов, что лежали на столике в холле, когда я вернулась.

– Когда у меня скверное настроение, я думаю о матери, – негромко сказал лорд. – Она отсылала всех с кухни, сама становилась к плите, делала тесто для блинчиков, а я наблюдал за ней, складывая из бумаги журавликов, и мне казалось, что всё всегда будет хорошо.

– Должно быть, вы очень её любили, – тихо сказала я.

– Настолько же, насколько я ненавижу мерзавца, который подстроил её гибель, – в голосе лорда на мгновение сверкнула ледяная сталь. – Но он мёртв. Не будем об этом сейчас.

Я кивнула на решётку камина:

– Из этой прекрасной корреспонденции, я смотрю, вы журавликов собирать не стали.

– Вообще не стоило брать это в руки, – поморщился лорд, вновь подхватывая деревянную лопатку. – Вы были правы, все эти письма предсказуемы. Майя проболталась о вашем отравлении, и вот результат. Пожелания, просьбы встретиться, требования, чтобы вы рассказали им весь инцидент с пыльцой в деталях как можно скорее… Ничего ценного.

– Совсем?

– Увы.

Ну вот. Похоже, поимки коварного злопыхателя, подвешивания оного над камином и выпытывания явок всё-таки не будет.

А фантазия меня всё время заводит куда-то не туда. Страшно подумать, в какое русло я направила бы её в пансионе, если бы мне выдали там влиятельного мужа-лорда, способного казнить и миловать.