Особое озарение - Как суфии используют юмор - Шах Идрис - Страница 9

В: "А нельзя ли было связать веревкой волка и козу?"

О: "Если бы у него была веревка), не было бы истории. Если бы ученики могли учиться, как они считают, без учителей, дающих им структуры, - не было бы нужды в мастере!"

Предполагаемая неуловимость суфийских понятий и опыта не оказывается таковой на самом деле. Суфийский опыт трудно отметить лишь тем, кто очень привык к грубым воздействиям: трудно услышать тиканье часов, когда оглушен колокольным звоном или слушаешь фабричный гудок.

Интересно, что веши, которые сильно волнуют людей эмоционально, часто принимаются ими за духовные. Конечно, примитивные или невежественные люди действительно поклоняются (пока не узнают получше) таким естественным явлениям, как гром, или же изготовленным предметам - оружию. Хотя историки, антропологи и психологи знакомы с этими проявлениями и рассказали о них достаточно широко, такая примитивная реакция еще осталась, особенно в "развитых" странах. Там, где имеется грубый опыт, более тонкий, не производящий сильного впечатления, опыт не ищут и не ценят. Может ли человек работать с тонкими восприятиями, видит ли грубость того, что производит сильное впечатление? - это я назвал бы диагностикой его знания о высших восприятиях.

В истории о двух мальчиках, обсуждающих сладости, имеется аналогия.

Познание - в ощущении

- Интересно, - сказал первый, - почему мы всегда покупаем леденцы, ведь мягкие конфеты намного слаще?

- Я покупаю их потому, что мне нравится ЗНАТЬ, что я ем что-то!

Суфийская цель полностью иная. Можно учиться суфизму и не осознавать этого. Более того, можно учиться тонкими средствами, что эквивалентно сосредотачиванию на вкусе леденца, а не на его твердости. В суфийском контексте стало почти классикой, что только после того, как проходит желание грубых стимулов, может начаться реальная учеба.

Можно сказать, что существуют два вида "избирательности". Люди внимательны либо к вещам, которые им знакомы, либо к вещам, которые активизируют одно или несколько эмоционально связанных с ними восприятий. Такие привычки оставляют неиспользованной огромную часть способности к восприятию более широкого диапазона чувствительности, с которым работают суфии. И для того чтобы работать там, суфиям приходится учиться как концентрированному вниманию, так и всеохватывающему вниманию. Избирательное чтение, интерес лишь к тем предметам, которые считаются важными или центральными для суфийского - или любого другого - знания, могут привести к смехотворным результатам, если вообще к чему-нибудь приведут. На этот счет есть выражение: "сделать гребешок без зубьев". Мне весьма нравится одна история, предназначенная помочь учащемуся отметить, что необходимо уделять внимание всем аспектам обучающей истории, или инструкций, данных настоящим учителем, или даже процедурам, дошедшим из глубокой древности.

Медовый месяц

Как-то раз один человек в пышном наряде что-то шумно праздновал на улицах города. Кто-то спросил его, что он празднует.

- Знаете, - ответил он - у меня медовый месяц!

- А где же ваша невеста?

- О, она уже была здесь раньше и поэтому осталась дома!

Сказано: "тактичный учитель - вообще не учитель". Репутация людей с тяжелым характером, традиционно приписываемая некоторым суфиям, несомненно возникла благодаря тому, что в первую очередь они были озабочены достижением своих целей, а не тем, что социально чувствительные, но духовно мертвые люди могли о них подумать.

Если мы применим этот суфийский тест к большинству тех людей, которых обычно считают духовными учителями или мистическими мастерами, то нет сомнения, что это большинство будет настаивать на том, что суфии вообще не духовны (потому что эти люди приравнивают духовность к кротости и мягкости во всех ситуациях), в то же время суфии склонны игнорировать таких людей, как вовлеченных в социальные, родовые, общинные, но не духовные, в широком смысле, дела.

Тактичный гуру

Как-то раз я беседовал с одним широко известным духовным учителем, всегда окруженным учениками и последователями. Из того, что он говорил, я понял, что он не одобряет поведение окружающих его людей и, фактически, жалуется на них.

- Они хотят праздников и говорят: "Конечно, все мы должны много работать для праздника..." Они чувствуют, что им следует молиться, и говорят: "Конечно, теперь все мы должны молиться..." Они приходят ко мне и говорят: "Вы должны дать нам наставление..."

Я сказал:

- Ну почему же вы не велите им подождать до тех пор, пока не возникнут условия для наставлений: пока не соберутся правильные люди в правильном месте в правильное время?

- Я пытался, - сказал он, - но они не слушают, более того, покидают меня.

- Как же согласуется с вашей совестью то, что вы соглашаетесь со всеми их требованиями?

- Мы пришли к некоторому договору. Всякий раз, когда они хотят что-то делать, они должны мне сказать: "Нам ведь необходимо выполнять религиозные обязанности, не так ли?" И я всегда вслух отвечаю "Да", а себе под нос "Еще нет".

Я это называю "юмор ситуации", даже если первоначально ситуации не предназначалось быть шуточной...

Суфиев часто спрашивают, что неправильного в том, чтобы вести себя культурно, и почему бы восприимчивость не сопровождать подобающим поведением. Опыт показывает, что все дело в приоритетах. Если дом в огне, то действовать надо адекватно, отбросив в сторону весь этикет. Это не означает, что вы хам или хотите им быть.

Надо заметить также, что время, ушедшее на церемонность, потеряно, если, вместо этого, может быть сделано нечто более эффективное.

Действие

Насреддин сидел в чайхане и пристально смотрел на двух человек возле ямы на дороге.

- О чем Вы думаете, мулла? - обратился к нему прохожий.

- Как же ленивы люди. Я сижу здесь уже четыре часа, не отрывая взгляда вон от тех людей. Представляете, за все это время ни один из них и пальцем о палец не ударил!

Есть множество шуток о различии между тем, что видит суфий, Реальностью - и тем, чем озабочено большинство окружающих его людей, ритуалом. Суфий часто становится жертвой этой шарады, называемой повседневной жизнью. В самом деле, ему нужна высокая степень мастерства при планировании, чтобы избежать дискомфорта и еще худшего. Величайшие суфии были (а большинство из них и по сей день остаются) почитаемы, их превращали чуть ли не в объекты поклонения - вот пример неправильного понимания людей, жаждущих идолов, а не знания. Многих убивали, даже казнили но решению суда, за ересь. Многих все еще считают идиотами, поскольку только к такому заключению может придти обычный человек относительно поведения, связанного с "чем-то за пределами". Такой феномен просто не мог не породить множества шуток.

Намерение

Однажды некий суфий оказался в большой толпе, окружавшей королевский дворец. Дело было в том, что несколько месяцев тому назад король приказал созвать в этот день всех выдающихся людей королевства и каждого почтить персональной одой. Придворные поэты приготовили свои вирши, и вот настал день Великого Чествования.

Когда королевские стражники отделяли гостей от зрителей, суфий начал говорить:

- Я не хочу, чтобы меня хвалили, я не хочу, чтобы меня чествовали, я не хочу, чтобы хвалебная ода звучала в мою честь...

Однако это было бесполезно, и стражники втолкнули его в зал приемов. Он сопротивлялся столь упорно (прочие противились лишь из-за принятой при дворе скромности), что король велел, чтобы его усадили возле трона. Затем Его Величество приказал Королю поэтов прочесть оду в честь этого наискромнейшего человека. Но стихотворение найти не удалось. У мудреца спросили его имя, но никто не мог вспомнить, кто же он вообще такой. В конце концов, король попросил его сказать что-нибудь, и тот сказал:

- Я не хочу, чтобы меня хвалили!

- Как это - не хочешь? - воскликнул король. - Если ты не хочешь, чтобы тебя хвалили, не надо было приходить на прием!