Тёмный посредник 2 (СИ) - "Amazerak" - Страница 55

Но противник не прекращал попыток до меня. Патроны закончились. Я вставил новый магазин и продолжил строчить, не давая врагу высунуться. В качестве поддержки я вызвал ещё одного демона, и это стало последней каплей: бойцы Гасана обратился в бегство.

Я отступил в коридор, поскольку на лифтовой площадке прямо возле двери, ведущей на лестницу, имелось окно, и я опасался, что меня попытаются достать из тяжёлого оружия.

Сомнений не было: пока остаются патроны, противника сдержать сумею. Кроме как по лестнице сюда не зайти. Конечно бойцы Гасана могли попытаться пробить стены из квартир соседнего подъезда, но я поднимусь выше и буду отстреливаться уже оттуда. Гораздо больше меня беспокоило, что этаж попробуют спалить. Сомнительно, конечно, что у этой «армии» найдётся хотя бы один РПО (хотя чем чёрт не шутит), но «духовные» у них точно имеются в наличии, а у тех — огненная магия. А в ТТХ огненных техник я пока не разбирался, а потому и не знал, к чему готовиться.

Одним словом, вся надежда была на то, что военные выбьют боевиков Гасана. Но от солдат — ни слуху, ни духу. Казалось бы, я тут перебил уйму народа, снял грантомётчиков, ликвидировал пулемёт. Что ещё надо? Но нет: на улице всё затихло, военные больше не проявляли активность на данном участке.

Я спустился ниже, проверил третий этаж — тот пустовал. Пошёл на второй, приоткрыл дверь на лифтовую площадку. И чуть не получил пулю в голову. Вовремя отпрянул, и деревянную дверь прошило очередью. Противник уже был тут. Пришлось отступить.

Я переместился на пятый этаж, и оттуда начал наблюдать за бойцами Гасана. Во дворе никого не было. Зато сквозь прицел снайперской винтовки я снова заметил движение в окнах напротив. А ещё дагестанцы подогнали машину с зенитной установкой в кузове — та выглядывала из-за угла дома. Эта штука уже вызывала беспокойство: за бетонной стеной от неё не укрыться. Так что высовываться не стоило. Зенитка тем временем принялась работать короткими очередями по четвёртому этажу. Пришлось подняться выше, чтобы ненароком не задело. Но когда стрельба смолкла, я снова спустился на четвёртый. Позицию эту я намеревался держать как можно дольше и не позволить выжать себя на верхние этажи.

Следующие полчаса я сидел в коридоре между квартирами и крутил рацию, надеясь поймать волну военных. Но занятие моё успехом не увенчалось, а враг возобновил наступление. Предваряла его артподготовка: зенитка принялась долбить по дому.

Вскоре на лестнице послышались шаги. Я устроился в коридоре так, чтобы держать входную дверь под прицелом. Призвал на всякий случай демона, но тот не справился с задачей — исчез. И вот дверь приоткрылась и в щель закатилась граната. Я дал короткую очередь и, отскочив вглубь коридора, рухнул лицом на пол и закрыл руками голову.

Взрыв жахнул совсем близко. В уши мои словно вата набилась. В воздухе повисла плотная завеса пыли и дыма. Я поднялся, осмотрел себя: кажется цел. На стенах вокруг — следы осколков, а мне повезло.

Я снова ринулся к лифтовой площадке, встал на колено и приготовился стрелять. Один боец высунулся, и я встретил его очередью. Тело свалилось в дверном проёме, загородив проход и не давая двери закрыться. Я вытащил гранату и зашвырнул на лестничную клетку. Грохнул взрыв.

В ответ вылетела ещё одна граната. Но в коридор она не закатилась, а потому достаточно было спрятаться за углом, чтобы меня не задело взрывом. Перезарядился. Бойцы Гасана снова ринулись на этаж, и я накрыл их плотным огнём, выпустив очередной магазин.

На лестнице захлопали одиночные. Я не сразу понял, кто стреляет, а когда сообразил, ринулся к двери и, высунувшись из-за угла, выпустил длинную очередь туда, откуда бандиты поднимались. Один свалился и покатился вниз, остальные бросились наутёк. На лестничной площадке лежали трое убитых, у одного из них голова превратилась в кашу от взрыва гранаты, ещё один раскорячившись на ступенях, закрыв своим телом проход. Поверх трупов лежал раненый и стонал, но я быстро прекратил его мучения.

Ну а на верхней площадке в темноте стояла тощая фигурка, держа в руках большой армейский пистолетом. Я подбежал и отобрал у Олеси оружие.

— С ума сошла? — процедил я, схватил её за руку и потащил наверх, на десятый этаж. «Вот же дура! — злился я. — Куда под пули-то лезешь?» Не знаю, почему это меня так взбесило. Кажется, я боялся — боялся за её жизнь.

Вот и до десятого этажа добрались. Я затащил Олесю в квартиру.

— Ты что творишь? — негодовал я. — Ты куда полезла?

— Помочь хотела, — виновато потупилась Олеся.

— Ну зачем? А если б убили? Я и сам справлялся.

— Не убили же.

— Ладно, проехали, — я немного остыл и теперь снова вернулся к мыслям о том, что делать в сложившейся ситуации. На армию уже надежд никаких. Самим надо выбираться.

Я выглянул в окно. Посреди двора стояли ещё три машины, помимо тех, которые я подбил из гранатомёта. За ними прятались люди. Вскоре на середину двора вышел высокий бородатый мужчина в бордовой черкеске и чёрной папахе. На поясе его висела шашка.

Он встал посреди двора в полный рост, словно его не страшили пули. Вероятно, это действительно было так. Я уже видел, на что способны «духовные», и насколько сильна их защитная магия.

— Посредник! — крикнул мужчина во всё горло. Голос у него был столь громкий, что ему даже рупор не требовался.

— Посредник! — повторил он. — Выходи и сражайся, как подобает мужчине. Ты убил моих людей, а я пришёл убить тебя. И я сделаю это, будь уверен. Если нужно сжечь этот дом, я сожгу этот дом. Если нужно сравнять с землёй этот квартал, я сравняю с землёй этот квартал. Выходи, по-хорошему, посредник. Иначе сегодня прольётся много невинной крови.

— Кто это? — спросила Олеся.

— Гасан, не иначе, — ответил я.

— Вот же сука! Ты же убьёшь его, да?

— Если бы только знать, как…

— Вызови того огромного демона.

— Что? — у меня аж брови на лоб полезли от удивления. — А ты-то откуда знаешь?

— Я на дурочку похожа? Я ещё тогда, когда мастерскую спалили, поняла в чём твоя сила. Ты призываешь демонов.

— Да у, немудрено было догадаться. Но сейчас я не хочу это делать. Представляешь, если среди бела дня эта громадина в городе появится? Да народ вторжений боится больше, чем всех бандитов вместе взятых.

— Какое это сейчас имеет значение? Никто не узнает, кто призвал его.

— Есть и другая проблема: «духовные» умеют сдерживать демонов. Я не уверен, что здоровый справится.

— Неужели совсем ничего нельзя сделать? — Олеся смотрела на меня умоляющим взглядом — таким же, как и тогда, когда мы первый раз встретились и она просила меня взять с собой.

— Можно. Просто подумать надо, — я сказал это лишь для успокоения, чтобы Олеся не волновалась. Сам же понимал, что в сложившихся обстоятельствах шансов у нас мало. Сколько «духовных» внизу? Какими силами обладает Гасан? Может, он здорового одним плевком убьёт? Не зря даже высшие демоны не спешили связываться с «духовными». Значит, есть чего бояться.

Тут требовался комплексный подход.

— Посредник! — снова раздался грозный голос с улицы, заставивший меня выглянуть в окно. — Не хочешь честной схватки? Ты — жалкий трус. Можешь и дальше сидеть за этими стенами, но скоро они не смогут тебя защитить.

К бородатому вышли ещё двое мужчин, одетые в чёрные черкески, и тоже с шашками на поясах. Они выставили руки вперёд, и между ними начал собираться огненный шар, который становился всё больше и больше. Его диаметр достиг метров двух, но шар продолжал увеличиваться. И я понял, что сейчас случится нечто страшное. Если шар запустят в дом, половина подъезда мгновенно выгорит вместе с запертыми в своих квартирах жильцами. Надо было действовать немедленно.

— Уйди из комнаты! — приказал я Олесе, да таким тоном, что та сразу же убежала в коридор.

А я уже мысленно призывал существ. Надо было во что бы то ни стало отвлечь Гасана и его людей. Выиграть хоть немного времени.

Демоны появлялись возле меня и летели вниз. Существ неслись на врагов мрачной чередой теней с горящими глазами. Демонические сущности заполняли двор, они кружили в воздухе и бросались вниз хищными птицами. Они исчезали, сталкиваясь с защитой и клинками горцев, но на их место приходили новые. А я чувствовал, как с каждым призванным керибу становлюсь слабее. Душевное изнеможение и апатия наваливались непосильным грузом, который, казалось, вот-вот раздавит меня.