(не)родной (СИ) - Ильина Настя - Страница 17

Так как квартирант уже прислал сообщение, что освободил его квартиру, Руслан решил поехать именно туда и напиться, пока голова окончательно не взорвалась от всего свалившегося на него.

— Руслан, я люблю тебя! — крикнула вслед Лариса, но он уже захлопнул дверь и решил, что даже на развод подаст без её присутствия. Не желал её видеть.

— Вот и кто тут сволочь, Василий? — спросил у кота, который недовольно зашипел и постарался выбраться.

А когда Руслан сел в машину, ему сообщение на телефон пришло. Сообщение, которое просто лишило остатков разума и выбило воздух из лёгких. Сообщение пришло от медцентра, где он делал анализ ДНК. Оно касалось его родства с Милой.

***

Алисе действительно стало лучше. Кашель появлялся редко. Она мучилась только из-за насморка, и к вечеру, совсем немного, поднималась температура. Мила привезла ей раскраски, игрушки и пообещала, что снова купит вкусняшку, если до вечера дочь будет хорошо себя вести, а медсёстры не будут жаловаться на неё. Она даже разрешила Алисе пойти в игровую комнату, если врач после обхода позволит.

На работу уходила с тяжёлым сердцем, потому что жаль было оставлять малышку одну, но и не идти нельзя было.

Вникнув в новые задания и сообразив, какие заказы следует выводить первыми, Мила принялась заполнять документацию и разбирать документы. Она успела сходить в цех, чтобы проверить качество материала, а когда вернулась в кабинет, то увидела сообщение. Сообщение, от которого слабость в ногах появилась, и слёзы подступили к уголкам глаз.

«Результат тестирования отрицательный».

Стараясь подавить слёзы внутри, она сделала глубокий вдох, заставила себя встать на ноги и подошла к окну. Широко распахнула его и втянула полной грудью воздух.

— Ну и что, что неродная? Роднее и не придумаешь, — прошептала Мила.

Она прикрыла глаза и облизнула губы, а в голове снова прозвучал голос помощницы акушерки, той девчушки молоденькой: «Кажется, её ребёнок дышит!». И в груди ёкнуло что-то, ведь могла быть ещё одна дочка, ещё одна малышка, и она могла сейчас где-то в роддоме или в чужой семье страдать.

«А если она и правда родилась нездоровая?!»

«Ей же забота нужна»…

Мыслей в голове крутилось много. Мила не знала, за какую из них ухватиться. Ей до слёз хотелось верить в то, что их с Русланом кровный ребёнок жив, но в то же время говорить Алисе правду было бы жестоко, ведь она родная, любимая и ничто уже не поменяет этого. Ничто не заставит начать относиться к ней иначе.

Не выдержав, она всё-таки позвонила в больницу и выяснила, что по счастливой случайности, как раз сегодня, заведующая задержится чуть дольше и уйдёт после семи. Мила успевала попасть к ней на приём. Как только закончила работу, поспешила туда. Она приехала без двадцати семь, но оказалась обманутой.

— А кто вам сказал, что она будет тут? — спросила медсестра, сидящая в приёмном покое.

— Ну так сюда звонила, в приёмную…

— Не знаю. Помочь ничем не могу. Вы приходите уж лучше пораньше с утра.

— Не могу я пораньше. Не могу с утра. Работа у меня. И ребёнок.

— А что хотите-то?

— Узнать хочу, что с моим ребёнком во время родов сделали…

— Вы же сами говорите, что ребёнок дома, — удивилась медсестра.

— Мне анализ ДНК пришёл… Моего родного ребёнка забрали у меня шесть лет назад. Я хотела бы поговорить с акушеркой…

— А какая акушерка? Сейчас я посмотрю в журнале, когда у неё дежурство, и работает ли у нас такая ещё.

— Я не помню, как её звали, — всхлипнула Мила. — Шесть лет же прошло…

— Ну тогда надо в архив. Там по журналам посмотрят, кто дежурил, когда вы рожали.

— Спасибо! — выдохнула Мила.

Надежды на то, что её ребёнок жив практически не осталось. Да и внутри что-то странное происходило. Непонятно было, что это за ощущение такое. Хотелось найти своего кровного ребёнка, но не могла принять, что Алиска неродная. Не желала. Казалось, что если признает, то предаст свою малышку.

В квартиру вернулась ни с чем. Накормила Принца, поменяла у него подстилку, вспоминая, как Руслан привёз мышонка. Руслан. По щекам слёзы потекли, как только вспомнила о нём. Захотелось извиниться перед ним за то, что сорвалась и накричала тогда, он же к ней со всей душой, а она… Нельзя было так жестоко. Но номера телефона его не знала, а он вряд ли снова появится в жизни, обещал же, если сделает анализ она, то он оставит в покое. И она сделала. Он обещаний своих никогда не нарушал. И сейчас не нарушит.

Купив сок и любимые пирожные Алисы, приехала в больницу. Обняла дочку, к себе прижала и забыла обо всех горестях, но лишь на мгновение, потому что вдруг подумала, что если вторая дочь жива и сейчас страдает где-то — в семье, где её не любят, или в детском доме, сердце тисками сжалось.

Когда зазвонил телефон, Мила уже читала Алисе сказку на ночь. Она взглянула на экран. Номер незнакомый. Подумала, стоит ли отвечать, но ведь могли и с работы позвонить.

— Я вернусь через минутку, милая.

Вышла из палаты и ответила. Услышав родной голос, до боли прикусила губу и прикрыла глаза.

— Мила, я обещал, что оставлю тебя в покое, но не мог не позвонить. Номер твоего телефона в клинике, где делали анализ ДНК нашли… Я сейчас в пути, еду к вам, если позволишь. Я хочу с вами быть! Не отталкивай меня, пожалуйста, я ведь неродной брат тебе. Они всё придумали. Обманули. Я дополнительно оплатил сверку нашего с тобой ДНК. Неродные мы, слышишь? Неродные. Не знаю, зачем это надо было маме моей и бабушке твоей, но они обманули!

Внутри боролись самые противоречивые чувства. Мила не понимала, что одерживает верх больше — радость, ведь они с Русланом теперь могут быть вместе, или горе из-за того, что семь лет были разлучены.

— Мила, ты слышишь меня? — задал вопрос, а она прислонилась к стене и выдохнуть с трудом получалось.

Руслан нужен был. Она любила его. Больше всего на свете любила… И он должен знать, что их родная дочь могла выжить. Да и Алиса любит его уже, как отца. Вот только едва вспоминала, как его оберегает мама, которая и теперь может непонятно что сотворить ради своего сына, так всё сжалось внутри.

— Мила?!

Она услышала свист тормозов.

— Руслан! Руслан! Всё в порядке? Русечка, ты слышишь меня? Всё хорошо?

Руслан чертыхнулся, выйдя на улицу. Будь он неладен проклятый мотоциклист, появившийся непонятно откуда. Аж сердце в пятки прыгнуло, когда он вылетел. Если бы не хорошая реакция, то сбил бы его. Точно сбил бы. Обернувшись в сторону, куда тот умчался, оставляя клубы пыли, Руслан покачал головой, потёр виски и вернулся в машину. Нашёл на полу мобильник, который выпал при столь резком торможении и снова набрал номер телефона Милы. Пришлось постараться, чтобы получить её номер в медицинском центре, куда она сдала своё ДНК.

— Мила, прости, что я не сразу перезвонил, — произнёс хрипловатым голосом и пятерню запустил в волосы, взъерошив их.

— Живой! Руслан! — всхлипывала она. — Что стряслось?

— Мотоциклист непонятно откуда выскочил. Едва успел затормозить. Всё хорошо. Все живы. Наверное…

— Что значит наверное?

— Ну… Мотоциклист умчался на огромной скорости, и я не знаю, что с ним там приключилось дальше, ведь так гонять — испытывать судьбу.

На том конце провода послышался рваный всхлип.

— Слава богу! Я так испугалась!

— Прости, что телефон выронил и напугал так!

— Всё хорошо! Не извиняйся. Приезжай. Я жду тебя…

От её последних слов внутри так хорошо стало, что даже плевать на все горечи. Ради этого «я жду тебя» можно было терпеть семь лет.

— Я мчусь!

— Руслан?!

Сердце стало отбивать учащённый ритм… Скажи она сейчас главные слова, он действительно будет гнать, как тот мотоциклист, лишь бы скорее оказаться рядом с ней и прижать к себе. Уже не опасаться родства, поцеловать и насладиться близостью, просто обнимая её и заявляя все права на неё.