Когда Кузнечики выходят на охоту (СИ) - Ли Марина - Страница 45

Я с подозрением покосилась на Морриса, но тот выглядел невозмутимо и уверенно шагал к нужной двери. И при этом совершенно не походил на кого-то, кто станет манкировать своими обязанностями. Как человек он мне, может, и не нравился, но вряд ли бы во главе северного отделения Цитадели стоял бы плохой целитель.

Прием начался с визита двух дам и девочки, которую опекунши привели к целителю. У малышки неделю назад случилась магическая горячка, приведшая к почти полному опустошению резерва, что в таком юном возрасте могло привести к осложнениям, тяжелым хроническим заболеваниям и даже смерти.

Я внимательно изучила записи, сделанные целителем, производившим лечение, осмотрела девочку, выслушала старших родственниц, подробно рассказавших о том, как себя вело и чувствовало их чадо последние несколько дней, а затем прописала ванны, успокоительный эликсир и массаж.

— И каждые три дня показываться целителю.

— Как долго? — уточнила одна из женщин.

— Хотя бы до конца месяца. Думаю, к этому времени резерв восстановится достаточно для того, чтобы можно было забыть об угрозе здоровью.

Дамы еще с минутку поохали, вздыхая и любовно рассматривая свое ненаглядное дитятко, а затем, попрощавшись, положили на край стола семь толстеньких золотых монет (ничего себе расценки!) и удалились.

Я посмотрела на Морриса. Выглядел он как обычно — хмуро и недовольно.

— Почему не прописала вливание магии извне? — спросил он, убирая золото в ящик стола.

— Потому что девочка еще мала для этого, — как по написанному ответила я. — К тому же очень ослаблена после болезни. Целитель справился с ангиной и не допустил проникновения заразы в легкие и сердце. Ванны и эликсир укрепят ее здоровье, и тогда уже можно будет говорить о полном восстановлении резерва. Только я все равно не советовала бы вливания. Возможно «качели» или точечным методом...

Моррис кивнул и щелчком пальца отправил Вестника за следующим пациентом.

До обеда мы проработали в верхнем зале и лишь раз скатились до повышенных тонов. Случилось это из-за одного молодого человека, который пришел с раной ладони. Каким-то образом — о подробностях он отказался рассказывать — ему удалось частично содрать кожу с ладони и всех пяти пальцев. Рана выглядела пугающе, но я точно знала, что если все промыть и обработать, заживет за неделю, а то и того меньше.

Однако молодой человек требовал немедленного магического исцеления.

— Мне нет времени заниматься ерундой, — отмахнулся он от моих мазей. — Эрэ, прикажите вашей ученице исцелить меня немедленно. Я готов заплатить по двойному тарифу.

По двойному тарифу?

Эрэ шевельнул бровью, молча приказывая мне приступать, но я набычилась и тряхнула головой. Ни за что! Рана пустяковая и сама заживет. Да, пощиплет немножко, но от этого еще никто не умирал.

— Агава, — надавил на меня голосом Моррис.

— Считаю это излишним, — ответила я.

Парень вспылил, вскочил на ноги.

— Излишним? — возмутился он. — Да знаешь ли ты, кто я? Мой отец вас в порошок сотрет, если…

— Рана не опасная, — перебила я. — Первую помощь я оказала. О том, как ухаживать за ладонью, чтобы она побыстрее зажила, рассказала. На этом свои обязанности считаю исчерпанными и вообще не понимаю, почему вы пришли на прием к эрэ Моррису. С таким пустяковым ранением без труда справился бы любой лекарь. Магия для лечения вашего случая совершенно не нужна.

Пациент даже позеленел от злости.

— Да как ты смеешь? — прошипел он не хуже змеи. — Да я...

— Дайте вашу руку, господин Сайни, — перебил эрэ Моррис, наградив меня таким взглядом, что сразу стало понятно: хорошего не жди. — Я сам займусь вашим исцелением.

И он действительно сделал это. Потратил магию на ерунду. Он, человек, решивший назваться моим наставником. Не он ли не далее как вчера днем рассказывал мне о том, как важно правильно расходовать свои силы. Мне оставалось лишь молча смотреть и недоумевать.

А когда Моррис закончил и отпустил пациента, не взяв с него ни гроша, пришло время расплаты.

— Этому тебя в БИА научили? — просипел он, разгневанно сверкая глазами.

— Помогать людям? Да.

— Дерзить и отказывать в помощи! Этот мальчишка сын начальника полиции. Считаешь хорошей идею, стать одним из его врагов?

— Считаю, что наставник должен быть последователен в своих поучениях. Вы бы уж определились, дорогой эрэ, что вам ближе к телу, теплое или мягкое! А то вы меня вечером учите правильно силы растрачивать, а утром требуете выплеснуть четверть резерва на ерунду.

— Это не ерунда! — рявкнул Моррис с такой яростью, что в окнах зазвенели стекла.

— А что же это? — негромким голосом спросила я. — И что вы предлагаете? Тратить резерв на царапину, пусть и глубокую? Знаете, если бы я была в замке Ордена, каждый из обитателей которого маг, способный поделиться резервом в случае необходимости или помочь тебе простейшим целительстким заклинанием вроде Третьего глаза, которому обучают на первых курсах бойфака, я бы не задумываясь залечила этому болвану его рану. Но здесь?.. А если следующий больной окажется носителем Порченной чумы? Тут без магии не обойдешься. И не мне вам напоминать, что заклинание, не позволяющее чуме выбраться из тела, очень тяжелое и требующее немалых затрат. К кому обратиться за помощью?

— Здесь много специалистов, которые.

— Которые должны думать о своих пациентах, а не о том, сколько каждый из них заплатит и кем приходится раненый мэру или начальнику полиции.

Моррис оскалился.

— Ты обвиняешь меня в том, что я плохо исполняю свой долг?

— Нет, — сцепив зубы, процедила я. — Просто пытаюсь объяснить, почему я никогда не хотела становиться частью Цитадели...

Последнего пациента мы принимали в атмосфере взаимной ненависти, и стоило ему покинуть кабинет, эрэ вскочил на ноги и с отвращением выдавил из себя:

— Значит, ерундой тебе заниматься неинтересно? Что ж, будет тебе не ерунда...

И мы спустились в нижний зал.

Здесь было гораздо больше людей, чем наверху, но и целительских кабинетов было аж три. К тому же между ожидающими своей очереди прохаживались милосердные сестры, а на посту у окна дежурил седоусый лекарь.

— Всех тяжелых ко мне, — распорядился Моррис, едва войдя в зал.

— Кэрэ Пханти, — поправился через секунду. — Она специально прибыла к нам из столицы и горит от нетерпения оказывать помощь всем нуждающимся.

— Как любой выпускник БИА, — невозмутимо согласилась я, но уже через два часа работы мне было не до язвительности и принципов, а о невозмутимости я могла лишь вспоминать.

Потому что в нижней палате больные были действительно тяжелые. Большинство случаем были очень запущенными. А все из-за дороговизны целительского лечения. В столице наставник не раз жаловался на то, что в Империи непозволительно мало госпиталей и больниц для бедных.

— Я ведь не говорю о том, что мы с вами должны работать бесплатно, — вещал он с кафедры на одной из лекций. — Любой труд должен оплачиваться, и оплачиваться хорошо, чтобы не возникло желания работать спустя рукава. Но помилуйте, дорогие мои! Я в три раза больше энергии и сил трачу на то, чтобы вылечить мужика с воспалением лишь потому, что он тянул до последнего, надеясь, что все само рассосется и отказывался обращаться к целителю, пытаясь сэкономить лишний золотой. И что получается в итоге? Он тратит в десять раз больше, а мы опустошаем резерв там, где можно было изначально обойтись жаропонижающей настойкой.

Так было и в тот день. Я достала камень из почки десятилетнего мальчишки — ни секунды не задумываясь и не жалея потраченный резерв. Нет, можно было бы прибегнуть к лекарствам, да и операционный метод никто не отменял. Но ему было только десять, и он плакал от боли, а его бледный отец мял в руках кепку и непрестанно бормотал:

— Мы-то думали, ерунда. Ну, яблок моченых переел или еще чего. А тут вона как...

Была девушка, которой мясорубкой отсекло два пальца на руке.

Младенец с грыжей.