Воспитанник (СИ) - Дронт Николай - Страница 6

– Знаешь, как тяжело в лесу такое найти? – посетовал он. – А для пищеварения металл очень полезен.

Ещё через несколько минут мы пошли к дороге. Точнее, я пошёл, Пузик сидел на плече и хвостом указывал дорогу.

В деревню я вернулся засветло. Уезжая, планировал пересечь графство и выйти в людские земли другой дорогой, но получив такого необычного спутника, очень захотел похвастать им перед Учителем. При демонстрации Пузик робел и боязливо прижимался ко мне, а Учитель смотрел на моего дракончика весьма критически и из хорошего только сказал:

– Забавная тварь, иногда бывает даже полезной. Хотя по мне гомункул более практичен для лабораторных работ и исследований. Приказ его сиятельства выполнен, ты подготовлен к жизни во внешнем мире. Завтра же уезжай. В поощрение за хорошо исполненный призыв получишь письмо, найденное у убийцы твоих родителей.

Передо мной был выложен пожелтевший конверт. В нём нашлась записка:

Бонифаций, Теодор выкрал Виолетту с ребёнком. Ему помогал Франц, её старший брат. Он ранен, но смог направить преследование на ложный след и выиграть время. Осталась надежда только на тебя. Бросай всё, скачи вдогон, найди след беглецов. Догонишь, постарайся убедить, что жена и сын в заложниках – это нормально, так все делают. Реально им ничего не угрожало, а угрозы были пустыми словами. Делай, что хочешь, лги, подкупай, валяйся в ногах, но верни Тео. Иначе милорд рассердится и нам всем не сносить головы. В крайнем случае, убей кузена. Увы! Это единственный надёжный способ сохранить нашу тайну. Твой отец, Эммануил.

Пока мы возвращались из замка, дракончик обижено молчал. Как же! Его, такого хорошего, обозвали тварью и с кем-то сравнили в чужую пользу! Как дальше жить в этом суровом мире?! Зато в трактире Пузик получил полную меру признания, а так же женского внимания, поглаживания и подкармливания. Он буквально купался в лучах славы. Но разговаривал только со мной. Предупредил, что многие в зале мне завидуют, а кое-кому я совсем не нравлюсь. Хорошо относится вообще лишь одна Мара.

Вообще-то, понятно – я какой-никакой дворянин, хоть и прожил всю жизнь на виду у всей деревни. Опять же волшебник. Есть чему позавидовать.

Сижу в комнате, думаю про вычитанное в письме. Бонифаций кузен моего отца. Эммануил отец Бонифация, а значит дядя отца. И они или, по крайней мере, при их участии, маму и меня держали в заложниках. Нам угрожали, хотели, чтобы отец что-то сделал или наоборот не делал. Милая семейка. От такой родни надо держаться подальше. И ещё есть какой-то "милорд", который может рассердиться так, что "всем не сносить головы".

Может, ну её семейную тайну? Двадцать лет жил без неё, и ещё проживу. Здоровее буду. Вот только маминого старшего брата, Франца, моего дядю, стоит найти. Если он живой после таких приключений.

Где только его искать? Хотя… Имя есть, фамилия тоже. Есть имя младшей сестры, есть место, где выдали свидетельство о рождении её сына. Наверное, где-то в тех краях имеется поместье фон Каппелей. Надо навести справки. Один раз кое-что узнал о своей семье, во второй, узнаю больше, теперь стало понятней, с чего всё начиналось. Получается, мой путь ведёт в Триогерг. Надо только по пути завези письмо Арны. Благо Вуперфельд, где находится главная контора гильдии "Серебряная Звезда", находится почти по дороге, придётся сделать лишь маленький крюк. А мне особо спешить некуда. Кстати, может, при Университете на время пристроюсь. Может, поучусь чему.

Если выехать с ближнего перевала Проклятых Земель, то в конце дневного перехода увидишь постоялый двор. Названия у него нет, чай не город с десятком заведений, здесь он один такой. Комнаты для постояльцев там, конечно, есть, но кто хочет, может в общем зале на лавках переспать. После того, как посетители разойдутся, конечно. Всего одна медяшка и ты под крышей, а коли нужда, так ещё и засаленный плед дадут укрыться. Не без краснокожих насекомых, правда.

Но здесь народ всё больше торговый, предпочитает ближе к своим телегам лечь. Оно для сохранности товаров оченно пользительно. А то есть ловкачи, мимо тебя прошли – куля недосчитался.

Те, которые чистого ночлега желают, квартируют на втором этаже. Однако цены там больше – по три щита за ночь комнатушка сдаётся. В комнате ждёт тюфяк, набитый свежим сеном, войлочное одеяло и свеча, размером с мизинец.

В рассуждении покушать, с утра готовится похлёбка, чаще музыкальная, то бишь, гороховая. Густая, сытная. Для вкуса туда добавляют овощи, какие есть по сезону. Щит за большую миску и хороший ломоть ячменного хлеба в придачу. Кто побогаче, может мяса приказать покрошить к гороху. Отказа не будет, копчёный окорок всегда висит у стойки. Если капиталы позволяют, тебе могут и сыра, и колбасы принести, но это уже роскошество.

Коли кто деликатной пищи желает, велит приготовить пулярку, либо каплуна. На заднем дворе в птичнике они ждут своего часу. Но тогда надо ждать, пока поймают, ощипят, приготовят. В запасе такое не держат – дорогое блюдо, не каждый день его заказывают. Бывает, кто и поплотнее чего закусить захочет – утку, гуся, поросёнка, а то и барашка, тогда в деревню приходится бежать, там всё есть.

Выпить здесь тоже можно. Сидр, пиво, домашнее вино наливаются из бочонков. Привозные напитки – из запечатанных бутылок и кувшинов. Но на крепкое спрос маленький, оно дороговато выходит. Разве когда сделку обмыть или улестить кого потребуется. Просто привозное редко когда спрашивают.

Сегодня в зале было многолюдно, сошлись два торговых каравана, один возвращается туда, другой тоже возвращается, но оттуда. Одни подданные проклятых господ, другие местные, с недальних деревень. И те, и те не купцы, а крестьяне. Отвозили урожай на продажу соседям. Признаться, которые с проклятых земель, поглаже выглядят. Их узнать легко – чёрные одежды с жёлтыми манжетами и воротником. Телеги тоже покрашены в чёрный цвет с намалёванными жёлтыми полосами. А чтобы от местных отличали!

Сидят оба каравана вместе и спорят за жизнь. Не на сухую, понятно. Распродались удачно, можно себе позволить. Тутошний уже подпил чуток лишка и агрессивно наседает на жителя Проклятых Земель:

– И земли ваши проклятые – солнышко их не греет, и владыки ваши злые, да и сами вы после смерти в мире не покоитесь!

– Ты наших господ не замай! – отругивается оппонент. – Они за нас горой! Мою одёжку видел? А телегу? Вот! Нас даже разбойники не трогают. Даже стража мзду не требует. А потому, что господа за нас спрашивают. Пять лет назад, одного нашего ограбили, так к вечеру уже за разбойниками стражи пришли. Пошто, говорят, людишек обидели? Ваши вас совсем распустили, вот от своих и воруйте, а наших трогать не надоть! Уворованое забрали, а грабителей удавили.

– Ваши сами купцов ограбили! Третьего года было.

– А потому они под нас нарядились! Их остановили и грят: "Коли графские цвета надели, повинны налог платить!" Купчишки было в отказ пошли, но одёжка выдала. Вот стража раскрашенные телеги с товаром и забрала. На штраф! А вот нЕчего! Даже не казнили никого.

– У вас всех казнят!

– Не всех, а только преступников! И кто нас защищает? Наши же предки! Ваши стражники, про господ даже не говорю, только и ищут, как вас потиранить. Поборы, штрафы, взятки. То поле потопчут, охотившись на зайцев каких. То всех девок разом перепортят, праздник себе устроят. А вы терпите! Вот, к примеру сказать, вы какие налоги платите?

– Вестимо какие…

– О! А мы только десятину! Разве, если захочешь, в храм чего отнесёшь. Но на то твоя добрая воля! Ни потрав, ни глумлений у нас нет. И девки только по желанию юбку задирают. А что после смерти служить идём, так своих детей-внуков защищаем! Ваши промеж себя воюют, а наши – ни боже мой! Только супротив захватчиков войско поднимают. И кого? Наших же! Родных! Предков!