Шелковая лента - Романовская Ольга - Страница 25

Кобылка взбрыкнула задними ногами, и виконтесса едва кубарем не полетела под копыта. Она чудом удержалась в седле. Рот наполнился привкусом железа – Стефания прокусила язык.

Волк! Совсем рядом! Снег ему ни по чем, заходит справа. Один, но виконтессе хватит. Или за теми деревьями еще парочка? Серые хищники редко охотятся в одиночку. Надо бы закричать, позвать на помощь, но нельзя, виконтесса не желала снова угодить в руки мужа. Тут каждый крестьянин за господина.

Серый хищник все ближе. Бледная виконтесса видела его острый загривок, поджарое тело и понимала, на зимней бескормице волк не побрезгует худосочной женщиной. Суров и мрачен, ни вздыбленной шерсти, ни оскаленных клыков. Он загонял добычу, а не разменивался на эффекты. Стефанию бросило в холодный пот. Она обречены, кобыла скинет ее, избавится от всадницы – ненужного груза, замедлявшего бег.

Слух резанул резкий свист. Все трое: волк, лошадь, и Стефания, – замерли на мгновение, однако из леса вылетела не свора, а человек. Виконтесса пронзительно закричала и закрыла лицо руками, когда он бесстрашно прыгнул на спину зверю с ножом в руках. Кобылка воспользовалась моментом, осуществила давнюю мечту – молодая женщина полетела в снег, больно ударившись плечом о корень. Она еще крепче зажмурилась, ожидая нападения хищника, но оно не последовало. Тогда Стефания осторожно открыла глаза.

Сигмурт вытирал нож о шкуру поверженного врага. На лбу – две красных полосы. То ли собственная кровь, то ли кровь зверя.

Неподалеку замерло две лошади: в минуту опасности их инстинктивно потянуло друг к другу. Мерин младшего из Сибелгов косил карим глазом на хозяина и выглядел куда спокойнее прядавшей ушами кобылки виконтессы.

– Ну, и куда вы собрались? – сердито поинтересовался Сигмурт и, убрав оружие в ножны, направился к невестке.

Стефания отвернулась, чтобы не видеть его лица. Не в силах придумать правдоподобную ложь, она молчала. Деверь и так все понял, незачем притворяться. Какой бес привел его сюда? Не иначе, у Сигмурта нюх охотничьего пса! С другой стороны, он спас ее.

Господи, она едва не погибла!

– Тут ведь звери водятся, Стефания, нешуточные звери, – как ребенку, выговаривал Сигмурт. – Загрызут, никто не найдет. Испугались? – его смягчился. – Ничего, он мертв.

– А вы?… Зачем?

Стефания дрожала. Она кое-как села, но не могла подняться. Тело ломило, казалось, не осталось ни одного места, где бы не болело. А еще немного подташнивало.

Деверь наклонился и вытряхнул снег из-за ворота ее куртки, бережно оправил амазонку.

– Каждый северянин должен уметь завалить волка. Главное, все рассчитать и нанести верный удар. Раньше так проверяли мальчишек: достойны ли получить земли, титул, сейчас просто забава. Кровь не моя, волка, – добавил он, заметив, как пристально невестка рассматривает его лоб.

– Мне страшно! – сама не зная почему, призналась Стефания.

Наверное, на нее так подействовал обволакивавший голос деверя, но виконтесса быстро напомнила себе: Сигмурт участвовал в пытке, он не друг.

– Успокоить? – усмехнулся младший Сибелг и присел рядом на корточки.

Стефания сжалась и отвернулась.

– Хорошо, не стану, – без борьбы сдался Сигмурт. – Так куда торопились? Овмен совсем в другой стороне, ваш муж и гости тоже.

– Прошу, не говорите супругу! – взмолилась молодая женщина, порывисто ухватив его за руки. – Я все, что угодно сделаю, только не говорите! Он убьет меня, если скажете, – чуть слышно объяснила Стефания.

Если сравнивать, деверь внушал больше доверия. По крайней мере, он не накинулся в спальне оголодавшим псом, не заставлял брать в рот омерзительный орган, сейчас тоже, кажется, беспокоился, а не злорадствовал. Может, Сигмурт смилостивится и не выдаст?

– Его здесь нет. Ноэль упоенно травит волков, а я случайно заприметил одинокую цепочку лошадиных следов, когда отзывал собак. Решил проверить, кто разъезжает по угодьям брата без разрешения. Оказалось, вы. Бежать вздумали?

Сигмурт пристально посмотрел ей в глаза. Стефания потупилась. Кажется, уши покраснели от стыда.

– Молодая жена во время медового месяца, – укоризненно цокнул языком деверь. – Ноэль так плох? Или, наоборот, вы слишком хороши?

Он помог невестке подняться на ноги и смахнул снежную крупу с подала амазонки.

Стефания всхлипнула и молитвенно сложила руки на груди.

– Пожалуйста, не говорите ему! – шепотом повторила она.

Виконтессу трясло. Она едва держалась на ногах, если бы не рука Сигмурта, плюхнулась бы обратно в сугроб. Внезапно накатила такая слабость – сказывалось нервное напряжение.

– Столько страха, столько мольбы!

Деверь улыбнулся и участливо поинтересовался:

– Больно ударились?

Стефания покачала головой. Да, наверняка остались синяки, парочка ушибов, но сейчас это неважно. Она попалась, и ее ждет наказание.

Сигмурт снял перчатку и провел пальцами по щеке невестки. Она вздрогнула, попятилась и, вновь запнувшись, едва удержала равновесие.

– У вас кровь. Дура вы, могли остаться без глаза с такими скачками. Радуйтесь, что шею не сломали, – попенял он. – Дайте посмотрю.

Младший Сибелг осторожно коснулся ее кожи. Пальцы очертили абрис лица, замерли на краешке губ.

– Скажите честно: где-то болит?

Виконтесса безмолвствовала.

– Ну хватит! Хотите умереть назло мне?

– Нигде, право слово, я больше испугалась и замерзла, – пролепетала Стефания.

– А если не врать? – он пытливо заглянул в глаза и положил ладони на плечи.

Молодая женщина хотела скинуть их, но Сигмурт качнул головой: не стоит.

– Много где, – туманно ответила виконтесса. – Но все пустяки, заверяю!

– Дайте!

Прежде, чем Стефания сообразила, что он собрался делать, деверь наклонился и, задрав намокшие тяжелые юбки, ощупал ноги. Ушибы нашел быстро, хотя молодая женщина мужественно терпела, сдерживая охи.

Прежняя Стефания бы осадила наглеца, напомнила о недопустимости столь фривольного поведения, но нынешняя молчала. Что толку, если он видел ее голой, обладал ей?

– Так, отлежитесь, пройдет, – вынес вердикт Сигмурт. – Ничего не сломали, и то хорошо. Попросите горничную сделать растирку для локтей, а вот к бедру приложите компресс. Что с головой? Болит?

Пришлось признаться в легкой тошноте.

– Сотрясение. Покой и еще раз покой, Стефания.

– Скажите, что теперь со мной будет? – упавшим голосом поинтересовалась виконтесса, когда осмотр закончился, и Сигмурт подвел ее к лошадям.

Молодая женщина боялась смотреть Сигмурту в глаза, прочитать в них приговор.

– Отвезу вас обратно, запомню долг. Впрочем…

Деверь усмехнулся, заключил в ладони лицо и поцеловал. Стефания ожидала страсти, но его губы словно изучали ее, исследовали каждый уголок. Руки прижали к себе, лаская. Виконтесса задержала дыхание, а затем обмякла. Если нет боли, зачем противиться? Сейчас он очень аккуратен, запомнил все синяки и ушибы, не касается их.

– Я же вижу, кто тебе больше нравится, – отстранившись, шепнул Сигмурт. – Братец так торопится, хочет взять сразу, а тебе нужно терпение.

– Так вы этого от меня хотите? – Стефания окаменела, когда руки деверя оказались под курткой. Но он не спешил расстегивать амазонку, с легкой самодовольной улыбкой поглаживал сверху. – Супружеской измены?

Сигмурт расхохотался и крепко обхватил невестку за талию. Виконтесса против воли уткнулась лицом ему в грудь, ощутила студеный морозный запах, перемешавшийся с теплом кожи. От дыхания деверя возле уха по телу разбегались мурашки. Стефания не удивилась, когда Сигмурт игриво прикусил мочку. Следующий поцелуй пришелся чуть ниже, в полоску не защищенной воротником расстегнутой куртки кожи.

– Пусть Ноэлю досталась первая кровь, тебе больше нравилось со мной.

– Милорд, ваши слова непристойны!

Хорошая жена обязана хранить верность мужу, только вот Стефания не знала, кому из двух она стала супругой. В любом случае Сигмурта лучше осадить.