Жестокий Король (ЛП) - Кент Рина - Страница 67

— Я счастлива, — шепчу я Леви. — Спасибо тебе за то, что ты существуешь, мой король.

Он улыбается.

— Спасибо тебе за то, что ты моя, принцесса.

А потом он снова целует меня.

Бонусная сцена

Астрид

Прямо перед свадьбой

Мое тело почти падает от усталости, когда я открываю дверь квартиры.

Я провела весь день с организатором свадьбы, с организатором букетов и всеми возможными организаторами.

Серьезно, если бы я знала, что свадьба такой труд, я бы предпочла небольшую церемонию. Леви настоял, что хочет, чтобы о нашей свадьбе говорили по всему миру, чтобы все знали, что я его — типичный Леви.

Папа также хочет подходящую свадьбу для своей единственной дочери. Я не могла просто сказать «нет» на это.

Теперь уже слишком поздно сдавать назад. До важного дня осталась всего неделя. Будем надеяться, что до этого я не упаду в обморок.

Не поймите меня неправильно, Леви действительно помогает. Он еще больше увлечен этой шарадой планирования, чем я. Тем не менее, именно мне приходится проходить через бесконечные примерки и все такое. Как говорит миссис Хадсон, наш организатор: «свадьба это про невесту».

Что, если эта конкретная невеста не любит быть в центре внимания? Ну, с этим ничего не поделаешь.

Я в тупике.

У меня звонит телефон. На моих губах появляется улыбка. Сообщение от моего лучшего друга.

Дэниел: Я играю роль подружки невесты. Угадай, кто собирается украсть внимание всех, негодяйка?

Он приложил фотографию, которую мы сделали вчера в примерочной. Я в свадебном платье, а он в шикарном черном смокинге. У него самодовольное выражение на лице, когда он теребит свой галстук-бабочку и обнимает меня другой рукой за плечо.

Боже. Он такой придурок.

Но серьезно, если бы Дэна не было рядом со мной все это время, я бы сошла с ума.

Астрид: Ты в любое время можешь оказаться в центре внимания, жук.

Дэниел: Ты не можешь забрать свои слова обратно. Я поймал тебя, скриншотами и всем остальным.

Я собираюсь ответить, когда глубокий голос прорезает тишину дома.

— Принцесса?

Я быстро блокирую телефон и убираю его в сумочку. Не хочу, чтобы Леви увидел свадебное платье, как бы ни приставал ко мне.

Это не из-за глупого суеверия. Речь идет о том, что я увидела в коллекции миссис Хадсон.

У нее есть фотоальбом, где она делает снимки женихов, когда невесты идут к ним. Их выражения часто наполнены благоговением, любовью и полным счастьем.

Я хочу увидеть это выражение на лице Леви в день свадьбы. Черт, это может быть единственной причиной, по которой я охотно продолжаю весь этот кошмар планирования.

Вот почему он должен увидеть платье только на следующей неделе.

Я бросаю сумочку на кожаный диван и кладу брошюры на прилавок.

— Где ты? — спрашиваю я, на цыпочках идя по коридору.

Хотя мы практически жили вместе в течение последнего года или около того, в последнее время я проводила больше времени с папой. Как будто я прощаюсь с ним перед тем, как уехать навсегда.

Конечно, Леви не был в восторге от этой идеи. Он продолжает посылать мне сообщения о своей пустой постели, пустом сердце и пустой душе.

Я так сильно смеялась над этим.

Сегодня я решила остаться на ночь в последний раз до свадьбы.

— Я здесь, — зовет он, звук доносится из последней комнаты дальше по коридору.

Из комнаты, которую Леви превратил в мою художественную студию, как только получил квартиру. На самом деле, первое, что он выбрал в этой квартире, это расположение моей студии.

Но что он сейчас там делает?

О, боже. Пожалуйста, не говорите мне, что он увидел картину. Он не должен был увидеть ее до первой брачной ночи.

Это подарок.

Я бегу по коридору и открываю дверь. Мои ноги с визгом останавливаются, как только я оказываюсь внутри.

Леви лежит на диване, обхватив голову руками. Его массивное тело затмевает пространство.

Ох, и он голый.

Совершенно, блядь, голый.

На мгновение я теряю дар речи. Мои жадные глаза осматривают его скульптурный пресс, мускулистые бедра и восхитительную дорожку волос, ведущую к его полу-эрегированному члену.

Я стряхиваю с себя оцепенение и сосредотачиваюсь на его лице: его взъерошенных светлых волосах, высокомерной ухмылке и бледно-голубых глазах.

Черт бы побрал эти глаза.

— Что ты делаешь?

Я хотела допросить его, но это выходит шепотом, едва слышно.

— Как это выглядит, что я делаю? — он улыбается, его глаза сияют. — Я позирую тебе.

— Позируешь?

— Я знаю, что ты рисовала меня и разглядывала мое тело, думая, что я сплю.

Я задыхаюсь.

— Ты видел картину?

— Нет. Я дождусь, пока ты мне ее не покажешь.

Вздох облегчения вырывается из моих легких. Ладно, мы в безопасности. Но как, черт возьми, он узнал, что я его рисую? Что еще более важно…

— С чего ты взял, что это обнаженная натура? — я прищуриваюсь.

Затем он усмехается, это глубоко, грубо и чертовски горячо. Мне нравится, когда он так усмехается.

Если только это не происходит в присутствии других девушек. Это мне не нравится.

— Ты рассматриваешь меня, только когда я сплю голым. Кроме того, ты покраснела, принцесса.

— Нет. Просто в комнате жарко.

— Жарко в комнате, да?

— Ой, заткнись.

Его смех эхом отдается за мной, когда я подхожу к холсту и сажусь.

Несмотря на его состояния члена, я не упущу шанса его моделирования. Кроме того, он прав, я рисовала его обнаженным.

Когда несколько месяцев назад я упомянула Леви о обнаженной натуре, он на удивление поддержал эту идею, поскольку он первый, последний и единственный обнаженный, которого я когда-либо нарисую.

По правде говоря, меня не интересуют другие обнаженные натуры. Требуется много интимности, чтобы нарисовать кого-то в его первоначальной форме.

С тех пор, как мы учились в Королевской Элитной Школе, я рисовала Леви полуголым за его спиной. С тех пор идея нарисовать обнаженный портрет его великолепного тела не давала мне покоя. Поэтому я подумала: что может быть лучше, чем подарить ему картину обнаженной натуры в качестве свадебного подарка?

Я работала над этим в течение нескольких месяцев, тщательно добавляя по одной детали за раз. То, что он полностью обнажен передо мной, сэкономит много энергии и времени.

Я сделала так много его фотографий, что это на уровне сталкерства, но даже тогда я не смогла нарисовать несколько правильных вещей.

Это моя золотая возможность.

Я снимаю крышку и достаю уголь. В мгновение ока я уже в работе, рисую контуры его пресса, изгиб шеи, линию ключиц.

Затем ретуширую некоторые части его мускулистых рук и вены на руках. Руки, которые каждый раз так легко уносят меня. Руки, которые хватают меня за бедра под столом, когда мы на публике, медленно поднимаясь и…

Я мысленно качаю головой.

Сосредоточься, Астрид.

Я спускаюсь к выпуклостям его живота и дорожке волос, ведущей к члену.

Искра желания ударяет меня из ниоткуда. Черт, разве он не был более возбужден, чем когда я вошла?

Боже. Трудно быть профессионалом, когда все, чего я хочу, это прижаться к нему ртом и позволить ему вытрахать из меня весь стресс.

— Ты опять покраснела, принцесса.

Его сверкающие глаза захватывают мои в мощном и сильном заклинании.

— Перестань смотреть на меня так, — ворчу я, моя рука дрожит.

— Как, например?

Он растягивает слова.

— Будто ты этого хочешь… ну ты понял.

— Трахнуть тебя? Заставить тебя кричать от силы оргазма?

Искра удовольствия пробегает по моей спине и собирается внизу живота.

Почему я так сильно этого хочу?

Он встаёт, и я тоже, быстро накрывая холст.

— Что ты делаешь? Модели не двигаются.

— А я да.