Избранница поневоле (СИ) - Верхова Екатерина Сергеевна - Страница 36

— Ну-ка иди сюда, — резким, но в то же время осторожным рывком он подхватил Кэтрин под ноги, перекинул через плечо и усадил в кресло.

— Эй, Нел, ты че-е-его?..

Сделав незамысловатый пасс рукой, он накинул на руки и ноги подруги магические путы.

— Чтобы не сбежала и от этого серьезного разговора, — пояснил он.

Кэт сморгнула. По всей видимости, пытаясь понять, когда она, собственно, сбегала.

А ведь такое и правда было. В день ее восемнадцатилетия, когда Кэтрин и Лайонел совершили набег на винный погреб ее отца, он пытался признаться. Даже начал с классического: «Мне нужно с тобой серьезно поговорить», — которое, по его мнению, не терпело никаких разночтений. Да и что вообще может быть серьезнее, чем признание в любви подруге детства?! Вот только Кэт заявила что-то вроде: «Ничего серьезного в такой день», — и бросила в Лайонела оливку. После началась битва сыром, за которой последовал бой подушками. К «серьезному разговору» Лайонел не вернулся.

Прикрыв глаза, Лайонел запустил чары поиска необходимого. И сильно удивился, когда почти сразу же из серванта вылетела шкатулка. Мысленно похвалил себя за то, что оставил на их письмах маячки, иначе обнаружить их простенькой магией было бы куда сложнее.

— Что это, по-твоему? — обратился он к замершей девушке.

Интересно, что сейчас происходит в голове у Кэтрин? О чем она думает?

— Письма, — спустя несколько мгновений хрипло ответила она. — Наши с тобой.

— Положу сюда еще одно для раскрытия полной картины, — сухо произнес Нел, доставая из внутреннего кармана то самое послание, которое так и не решился отправить когда-то. Резким движением опустил его в уже открытую магией шкатулку. — Признаюсь, был идиотом, что послал другой конверт. Но настолько закрывать глаза на все остальное?.. Кэт, скажи, ты ведь придуриваешься? И все это тебе настолько не нужно, что ты даже обсуждать не хочешь?!

— Нел, во-первых... — Кэт рвано выдохнула.

Только сейчас мужчина увидел в глазах девушки страх. Неужели она и правда боится, что Лайонел признается в своих чувствах? Неужели ей не только неприятна эта мысль, что она доводит до испуга?..

— .развяжи меня. Пожалуйста, — тихо закончила она.

— Что?.. — эхом переспросил Нел.

Не может быть, чтобы ее настолько испугало простое и дурашливое связывание. Он бы никогда не. Нела словно молнией прошибло. Почему он сразу об этом не подумал? После всего того, что пришлось пережить Кэт.

— Я. Прости. Я не подумал.

Нел упал на колени, избавляя руки и ноги Кэтрин от пут. Заметил, что девушка дрожит. Это вызвало у мужчины почти непередаваемую злость.

— Если бы он не был мертв, я бы убил его своими руками, — сухо произнес он, не рискуя поднять взгляд. Понося при этом последними словами самого себя.

— Во-вторых, я хочу прочитать письмо, — так же тихо произнесла Кэт.

Она потянулась вперед, к столику, и Лайонел почувствовал легкий аромат духов. Замер, боясь даже пошевелиться лишний раз. Испытывал при этом совершенно непередаваемые эмоции: с одной стороны, ему до ужаса хотелось, чтобы Кэтрин это прочитала. С другой — было страшно. Он переживал, как мальчишка, и в этих эмоциях не узнавал самого себя. Или, быть может, он такой и есть? Настоящий. Но лишь рядом с Кэтрин Луизой Легран.

Взяв из стопки верхний пергамент, Кэтрин откинулась в кресле и раскрыла письмо. Нахмурившись, погрузилась в чтение.

«Кэт!

Помни о том, зачем ты отправилась в академию стихийной магии. Помни и не позволяй всяким Стефанам Тео Тибо сбивать тебя с пути истинного. Потому что я очень уважаю тебя за выбранную тобой дорогу.

Не узнаю свою подругу, когда та говорит о каких-то придуманных каким-то идиотом (зачеркнуто) бабочках в животе.

К тому же я тут выяснил, что род Тибо в долгах, как ты в шелках на свой восемнадцатый день рождения (отличный, кстати, был прием. Особенно когда мы нашли ключ от винного погреба твоего отца! Да, я помню, что ты просила об этом не напоминать).

Я не хочу тебя поучать, но подумай, насколько искренно его чувство и не пытается ли он с тобой сблизиться, чтобы... Ну, ты поняла».

— Боги, ты показываешь мне это письмо, чтобы в очередной раз сказать, что был прав? И «я же говорил»? — раздраженно фыркнула Кэт, отвлекаясь на половине.

— Прошу, дочитай, — Нел позволил себе лукавую улыбку.

Кэтрин смерила мужчину оценивающим взглядом. Явно хотела что-то сказать, но сдержалась. Продолжила читать:

«Поразмышляй, может, рядом с тобой есть (зачеркнуто) будет более достойный мужчина, который увидит в тебе не только денежный мешок твоего многоуважаемого отца (да-да, лорд Легран, я знаю, что иногда вы проглядываете наши переписки! Не просто же так мне влетело от дяди за тот винный погреб?)

На Тибо свет клином не сошелся, и другой, более достойный, кандидат точно есть. Возможно, он совсем рядом (буквально в нескольких часах телепортала без лишнего груза).

В общем, Кэт, думай.

Буду в столице через пару дней и обязательно тебя проведаю. К тому же у меня есть маленький подарок.

Всегда твой,

Лайонел».

Кэтрин глубоко выдохнула, опуская взгляд на все еще стоящего на коленях Лайонела. Мужчина почти до побелевших костяшек вцепился в ручки кресла, в котором сидела девушка. Напряженный настолько, что боялся даже вздохнуть лишний раз.

Но смотрел при этом именно на нее, Кэт. Тяжело смотрел, явно опасался реакции.

— Почему ты не отправил это? — шепотом спросила Кэт.

Интересно, о чем она думает теперь? По лицу никак не разобрать — Лайонел чувствовал неуверенность. Раньше у него не было проблем с прочтением эмоций. И именно с Кэт — человеком, который его знал лучше всех на свете, — возникли сомнения. Еще несколько лет назад Нел голову был готов дать на отсечение, что знает Кэтрин лучше всех. Но кто она теперь? После всего пережитого?

Все еще моя маленькая Кэт — эхом пронеслось в голове лорда Нарсиса.

— Посчитал, что будет неуместно, — сдержанно ответил Лайонел, почти отрывая руки от кресла. Не хотелось нависать над Кэтрин коршуном, это тоже давление, потому он поднялся на ноги и подошел к тому самому окну, с которого все началось.

За стеклом бурлила жизнью одна из главных улиц города, но зачарованные рамы не пропускали лишнего шума. Снаружи катили повозки, смеялись выходящие из кондитерской люди, аристократы совершали вечерний променад. В комнате же была таинственная, почти мистическая тишина. Она не казалась напряженной, нет... Наоборот. Вручив Кэт письмо и позволив ей самой решать, как его трактовать, Лайонел мысленно перевел дыхание.

Да, ему казалось, он что-то упускает, но. Но пока он сделал все что мог.

— Неуместно сообщить мне о том, что рядом со мной, возможно, есть более достойный мужчина? — насмешливо фыркнула Кэт.

Лайонел резко развернулся. Никак не ожидал, что девушка настолько бесшумно приблизится. Неужели и правда теряет хватку?

— О да-а-а, это и правда. кхм, неуместно, — продолжила Кэтрин с ехидной усмешкой. Подняла руку чуть выше головы и взмахнула письмом: — И как, по-твоему, мне нужно на это реагировать?

Лайонел молчал. Он не понимал, что происходит. Да и Кэтрин, скорее всего, тоже не особо понимала.

— Ты просто мастер двойных смыслов, — девушка хрипло рассмеялась. — А потому совершенно невозможно понять, как мне оценивать это письмо. То ли это братская забота и участие в моей прошлой жизни, то ли вообще признание в любви. Как я могу знать наверняка?

Нел нахмурился. Он почти дословно знал содержание письма и не видел никаких двойных смыслов — все было просто и понятно.

— Предположим, первый вариант, — как ни в чем не бывало говорила Кэт. — И какой реакции ты от меня ждешь? Что я с воплями «братик, милый» брошусь к тебе на шею, а после усядусь на коленки и затребую сказку?..

Фантазии про «сяду на колени» у Лайонела были, но явно не в таком контексте — он поморщился. Однако сейчас не перебивал, лишь слушал.

— Если же допустить второй вариант. Хотя бы на секундочку. — Кэт выдохнула. Отвела взгляд, размышляя о том, как правильнее озвучить мысль. — То это самое дурацкое признание в любви. Честное слово, тут о любви-то почти нет, даже о явных симпатиях, только какие-то намеки между строк. Так что да, Лайонел, я понятия не имею, как реагировать. И да, мне очень страшно ошибиться и сделать что-то такое, что испортит нашу только вернувшуюся дружбу.