Ботаник 2 (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 45

Сдается, что сочинитель здешней библии не дурак был выпить, закусить и поиграть в кости. А еще — хорошенько подраться, ибо библия пестрит описаниями того, как ловко праведники побеждали своих тупых, но мускулистых врагов. И только потому, что с ними был Создатель и подвести его парни не могли. Они били бесов палками-посохами, нахлобучивали их камнями и чайниками, а один, самый упертый, забил беса о стену, поймав его за копытчатую ногу. И это было описано так сочно, с такими подробностями, что невольно начинаешь подозревать автора священной книги в некоторой доле маньячества. «И брызнула черная кровь проклятого! И оросила стену выше роста человеческого! И вывалились у него глаза срамные, коими он поганил…» В общем — наши победили, бесы на хаммерах отступили. Ура-а!

Площадка на палубе — пять на пять метров, как раз перед кормовой надстройкой. Капитан и старпом наверху, рядом с рулевым (который сейчас в общем-то нафиг не нужен, в дрейфе-то. Гребцы-то не гребут!), остальные — вокруг, плотным кольцом. Лица красные — от солнечной радиации, от волнения и от жадности (ставки делайте!). Ставки принимает старпом. Кстати, у меня тихонько спросил — уверен ли я, что могу победить? Капитан спрашивает! Я уверенно заявил, что уверен, иначе бы и не брался за дело. Старпом кивнул и ушел.

Начали бой по сигналу — капитан без всяких там объявления крикнул: «Начали!» — и понеслось. Первым, само собой, ринулся вперед гигант Хент. Он рассчитывал покончиться со мной одним ударом, и тут же пал с перерезанным горлом. Нет, не тут же пал — он стоял еще минимум секунд тридцать — хрипел, булькал, зажав горло толстопалой рукой. Сквозь пальцы толчками текла вишневая кровь, и набралось ее целая лужа пока он все-таки повалился.

Вторым и третьим умерли те двое, что напали на меня в кубрике. На них ушло секунды три, не больше. Я умею драться на ножах, ножевой бой нам крепко преподавали. Не всегда можно действовать огнестрелом, так что нож — наше все. Одному клинок вошел в солнечное сплетение, второму — в печень. Эти двое почти не умели драться на ножах. Так…видели где-то что-то, но не более того. Рассчитывали взять нахрапом. Ведь я урод, а уроды низшие существа и ничего не умеют.

Последний пал передо мной на колени и пополз ко мне, умоляя о пощаде. Я бы его все равно не пощадил, но он этого и не хотел. А хотел он ударить клинком снизу, в печень, распороть меня, как повар свежую рыбу. Хитрость, да — не возбраняется. Но я был настороже. Руку с кинжалом перехватил, и убил противника ударом через глазницу — быстро, точно, и безболезненно. Ну…наверное безболезненно, никто ведь из пробовавших не вернулся, чтобы рассказать правду.

Потом пришлось обойти живых, оставшихся лежать в лужах крови и добить их. Вот чего я не люблю — так этого самого. Добивать. В бою, в горячке — что угодно сделаю, и комплексовать по этому поводу потом не буду. Но глядя в глаза умирающему перерезать ему горло…могу, да, но это слишком уж даже для меня. Не приемлю зверства. Делаю это абсолютно без удовлетворения.

Вода вскипела и пена окрасилась в розовый цвет. Морские твари будто знали, что станут обедать — собрались у бортов и тысячами чешуек и коготков скреблись теперь о просмоленное дерево.

Были люди, нет людей. Нет проблем, которые они унесли с собой. Но их, этих проблем, впереди еще много-премного…и если бы они решались так просто, как эти…

Готовили по очереди, кока на корабле не было — то ли сбежал, то ли убили. В общем, кормили — я бы не сказал, что голодно, отнюдь нет! — но невкусно. Отвратно кормили, такое я дам определение. Каша вечно подгоревшая, суп или пересоленный, или загустевший до состояния каши, чай — черт знает что. Здесь в роли чая выступал иван-чай, который само собой назывался по-другому, так вот его тоже нужно уметь заваривать, иначе получится мутная бурда с привкусом сажи. Не надо его варить, надо заваривать!

Первое, что сделал, когда заступил на дежурство по кухне — предложил моему напарнику, небольшому шустрому парнишке по имени Мак — вычистить камбуз, отдраить до состояния белизны. В таком камбузе каков он сейчас есть — только кишечные болезни зарабатывать. Парнишка начал возбухать, мол, до этого всех устраивало, и какого демона я лезу не в свое дело — в общем, как это обычно и бывает, если человек хочет ускользнуть от работы. И правда — на кой черт ему надо за кем-то убирать? После исчезновения кока камбуз превратили в жужжащую мухами помойку. А может она и была такой? Нет, сдается это уже после. Мы-то когда плыли в столицу питались с камбуза, и еда была вполне приличной.

Пришлось слегка побить парня. Губу ему разбил, нос расквасил, а потом еще и пинков надавал. Парень тут же побежал жаловаться старпому, старпом примчался с желанием меня растерзать (хотя и с опаской — после моей эпической дуэли), но когда я объяснил ему суть проблемы — достал из-за пояса палочку-стек и тоже хорошенько вздул нерадивого матроса. Сообщив ему при этом, что переведет на питание, которое получают гребцы. То есть — сухой хлеб, солонину и разваренные овощи. Так что парень вскорости драил стены и пол, оттирал запоганенные сковороды и кастрюли, выметал мусор из-под приделанных к полу столов.

Питание для рабов-гребцов, и питание для команды свободных вместе с офицерами и пассажирами, осуществлялось раздельно — для рабов готовили два специальных человека из тех же рабов, которые варили им похлебку и кашу в очаге первого яруса. Грубую, простую, но вполне даже сытную пищу. А вот для команды готовили уже наверху, в камбузе — чем я вскорости и занялся. Готовить я умею очень даже неплохо — годы холостяцкой жизни не прошли даром, и кроме того — готовка была для меня чем-то вроде хобби. Если были на это хобби время и силы.

После того, как капитан и старпом попробовали мой суп, поели кашу с мясом (та же солонина, только выше качеством, чем для гребцов) — я был поставлен коком до тех пор, пока работаю на этом судне. Оно и немудрено — если ты умеешь практически из ничего приготовить усилитель вкуса, напитав его магией, пожалуй — превзойдешь и завзятых кулинаров всего мира! Если только они тоже не владеют магией.

Специи на корабле были — куда же без них в жарком климате? — так что острое и очень острое я готовил просто на ура. В этом мире очень любят острое, как например в той же Индии. Почему? Да потому, что в жарком климате и при хронической антисанитарии острые приправы служат чем-то вроде антисептиков. Убивают болезнетворных бактерий. Вот и здесь то же самое. Выжили только те, кто любил острое — по Дарвину.

Меня даже поселили отдельно, в каюте при камбузае— чтобы не отвлекался на другие дела и занимался только кухней. Каждый день кухонный рабочий (дежурный матрос) помогал мне в готовке, ну а я изощрялся как мог, вспоминая все свои земные рецепты.

Через несколько дней мы вошли в порт — в тот самый, в котором капитан в прошлый раз купил гребцов. В этот раз он как-то умудрилсянабрать десять человек в команду, так что теперь всем матросам будет полегче.

Я не пошел в город. А что мне там делать? Все что мне сейчас нужно у меня есть. Покупать ничего не собираюсь. К гадалке зайти? Чтобы засветить мою новую физиономию? Нет уж. Не для того я так тщательно изобретал свое уродство. Искусство притворства — это даже важнее умения работать ножом, и этому меня учили.

Кстати — встретились два любителя скрыть свое истинное лицо… Интересно, где сейчас Альгис? Куда он отправился?

Дальнейшее путешествие не было интересным, и не было беспокойным. Дни шли за днями, галера медленно, но верно тащилась вдоль побережья, только теперь уже нагруженная товарами — опытный выжига капитан умудрился найти груз прямо до нашего города, и теперь ходил гордый, как раздувшийся индюк. Похоже, что он неплохо заработает, а еще — взял с клиента кругленькую сумму аванса, так что всей команде были выданы по несколько монет, благополучно пропитых в припортовой таверне и спущенных на грязных портовых шлюх. Меня тоже звали поразвлечься, но я категорически отказался, чем заслужил недоуменные и даже подозрительные взгляды товарищей. Пришлось объяснить, что вино не пью специально, так как от него у меня «съезжает крыша» и я могу натворить бед. А на грязных портовых шлюх у меня совсем даже «не стоит» — имел печальный опыт, подцепил дурную болезнь, и чтобы вылечиться отвалил круглую сумму магу-лекарю. Теперь как вижу этих потных угребищ, так сразу меня тянет на тошноту, а рука хватается за кошелек — чтобы спрятать подальше.