Прости меня луна (СИ) - Абалова Татьяна - Страница 64

— Тилля, дыши, — Константин прикоснулся губами к ее виску. — Вдох, выдох… Вдох, выдох… Вот умница.

Когда лицо царевны порозовело, князь рассеянно похлопал по своему карману. Ему как никогда хотелось курить.

— Он… он даже не посмотрел на меня…

— И это хорошо, Тилля. Значит, мы славно потрудились, изменив тебя.

— Или к нему так и не вернулась память, — это единственное, что сейчас утешало Луну. Ветер должен был… нет, не так… Ветер непременно узнал бы ее. Пусть интуитивно, на каком-то животном уровне, но признал бы человека, который долгие пять лет находился рядом. Согревал своим телом. И целовал. В губы. По-настоящему.

Как? Как кому-то другому удалось разбудить его? И откуда эта лживая история о Дохо? И кто поверит ей, девчонке, которая скрывает свое настоящее имя, прикидываясь невестой князя, что она была все эти годы рядом?

Лозы, единственного свидетеля, нет в живых, а остальное — ее слово против слова «спасительницы». И будь она, царевна, готова прокричать те самые слова признания, где надежда, что их услышат и не усомнятся в ее душевном благополучии? И даже поверив, не обвинят ли в похищении и долгом удержании в плену?

Кто она против Стефании Лорийской? Лгунья, прячущаяся от родного отца?

Спросят ее, почему не открылась, отчего ждала долгие годы, и ведь сразу не найдет ответа. Пряталась? От кого?

А может, навыдумывала страстей и юного князя с пути сбила?

И уже мерещилось, что нападение диких собак и пропажа Ветра всего лишь совпадение, а стоящая рядом с ним милая девушка никак не может быть злодейкой.

— Тилля, ты опять не дышишь.

Заиграла новая мелодия — напевная, нежная, и строй пар тронулся. Прошел по кругу, доставляя удовольствие себе и зрителям, а потом нырнул под арку, ведущую ко дворцу.

Аромат роз кружил голову, и измученная мыслями Луна перестала понимать, зачем она здесь находится. Спросила об этом у Константина. Тот, не сумев спрятать тревогу в глазах, выдохнул:

— Мы здесь ради Ветра. И ради Лозы. И всех тех, кого уже не вернешь. Тилля, мы здесь ради истины.

«Ради Мякини и Даруни, ради Светицы и Радуницы, ради Камня и Искры», — перечисляла она имена тех, с кем свела ее судьба, и кто остался навек погребенным под стенами монастыря. Представила лицо Сагдая, когда тот тащил ее набитый книгами сундук, милую воспитанницу Искру, с которой придумывала себе новое имя. «Звезда, Луна…»

— Искра… — произнесла царевна, не замечая, что говорит вслух. И вновь повторила, воскрешая в памяти образ погибшей девушки. Лучащиеся карие глаза, ямочки на щеках. И… встретилась взглядом с той, что шла впереди и не должна была в своем счастье с Генрихом оглядываться назад. — Искра?

— Как ты себя чувствуешь, милая?

Луна лежала среди лепестков роз, которые как-то внезапно облетели. На прутьях арки остались лишь листья, которые трепетали под порывами ветра. По небу неслись облака и дергали цветными хвостами огромные змеи.

— А? Что случилось? — царевна, приподнимаясь не без помощи Константина, непонимающе огляделась. — Где все?

— Ты потеряла сознание. Я едва успел тебя поймать.

— Это аромат роз, — старый, но крепкий с виду незнакомец присел рядом на корточки. Его колени громко хрустнули, и он смущенно скривился. — Сейчас пройдет. Обидно! Я ведь предупреждал, что нельзя так плотно насаживать бутоны на арку, ограничивая тем доступ воздуха. Но кто меня послушает, если того захотела невеста наследника? И вот результат. Одну девушку увели с приступом кашля, вторая… вторая, собственно, вы…

— Поедем домой? — князь помог встать. Он теперь не выпускал Тиллю из объятий, позволяя опереться на себя, как на стену. — Хватит на сегодня приключений.

Луна поднесла пальцы ко лбу, дотронулась до переносицы.

— Голова болит? — незнакомец, которому пришлось подать руку, чтобы он смог подняться, участливо заглянул в глаза. — Я уже послал за лекарем. Он почему-то задерживается. Видимо и там, к-хм, не все ладно.

— Нет, нет, не беспокойтесь, — царевна оглянулась на Константина и, когда тот склонил голову, тревожно прошептала: — Я что-то забыла. Что-то очень важное…

— Вам надо отдохнуть. Волнение и все такое, — добровольный помощник в нетерпении потирал ладони.

— Да, нам лучше вернуться в гостиницу, — поддержал его князь.

— Хорошо, что толпа уже схлынула, — вымученная улыбка в сторону стражи, все еще остающейся на своих местах. — Не будет препятствий добраться до вашей кареты. Волею короля праздник продолжится на соседних площадях. Там подают угощение… — и уже на прощание, когда пара двинулась в сторону ближайшего прохода: — Позвольте узнать, где вы остановились? Я хотел бы быть уверенным, что с вами все хорошо… Да, кстати, меня зовут Бертран, я доверенное лицо Его Величества…

— «Бриллиант», — через плечо бросил Константин и оглушающе свистнул. Появившаяся карета едва не сшибла королевских гвардейцев. «Кучер» Зверь, волнуясь, аж привстал на козлах.

Бертран сразу не ушел. Он долго смотрел вслед удаляющейся карете. И куда делась его согнутая годами спина?

— Отдыхай! — Константин, выпроводив ораву возбужденных парней, устало опустился в кресло. К моменту возвращения хозяев номер уже прибрали. Никаких тебе развешенных панталон и вязаных чулок, ночных рубашек и меховых накидок. Он сам снял с полумертвой Тилли платье и старательно укрыл одеялом. А сейчас сидел и смотрел на ее бледное лицо.

Что же с ней произошло под аркой с розами? Ну не может такого быть, чтобы их аромат (следует признать, и впрямь довольно сильный) заставил крепкую девушку упасть замертво! Ту, что лазила не только по яблоням, но и организовывала набег на цветник в его же оранжерее, чтобы украсить очередную деревенскую свадьбу! Как простые розы умудрились свалить Тиллю всего-то в пяти шагах от начала шествия?

Да, он видел, как еще одну невесту, непрерывно кашляющую, вывели на воздух, но та почти дошла до дворцовой лестницы! И самое странное, стоило Бертрану тряхануть арочную конструкцию, чтобы осыпались головки роз, как Луна тут же пришла в себя. Приток чистого воздуха? Ну а как же лепестки, которые продолжали источать аромат и, собственно, никуда не делись?

«Что-то здесь нечисто!»

В дверь поскреблись.

— Ну что опять? — Барчук ожидал увидеть Касатика или Чижа, но наткнулся взглядом на девочку лет шести-семи. Довольно опрятную, с вплетенными в две косички лентами, с колечками темных волос на лбу и удивительно большими темными глазами. — Ой, извини… Ты кто? И как здесь оказалась?

Со стороны лестницы слышался вкрадчивый голос Касатика и приглушенный бас Чижа — оба совсем недавно вызвались охранять покой «господина и его невесты».

Девочка хлюпнула носом.

— Я потерялась! Разве не здесь живут мои папа с мамой?

Князь не сразу нашелся, что ответить. Он специально снял целый этаж, чтобы избежать подобных недоразумений. А тут потерявшийся ребенок. И как не помочь? Парни скорее напугают и так готовую разреветься малышку, чем помогут ей.

— Ну что же, пойдем, поищем твоих родителей, — Константин, взглянув на спящую Тиллю, неплотно прикрыл дверь, а потом протянул девчушке руку. Малышка с готовностью вцепилась в нее. Держалась так крепко, что Барчуку даже показалось, что захоти он освободиться, пришлось бы приложить немало усилий. Он, будучи единственным ребенком в семье, не имел опыта общения с маленькими детьми, а потому просто не знал, что с ними делать. Вот и сейчас казался себе крайне неловким и косноязычным. — Испугалась? Наверняка ты перепутала этаж.

Мимо удивленных парней князь Вышегородский и девочка прошли молча. Он потом выскажется по поводу никудышной охранной службы.

Однако поиски затянулись. Ни этажом ниже, ни на следующем передать девочку в родительские руки не удалось. Константин уже хотел было обратиться за помощью к прислуге, но вспомнил, что хозяин «Бриллианта» предупредил о празднике и выставленном на площадях города угощении, куда и отпросились почти все работники. Пропустить столь редкое проявление королевской милости никто не пожелал. Даже в угоду службе в лучшей гостинице города.