Приемная дочь Бабы Яги (СИ) - "Meleth" - Страница 14

— Если, да кабы, да во рту росли грибы, — пробормотала Златка и нервно хихикнув, добавила, — солить их было бы куда труднее.

— Малахольная, — приоткрыв один глаз припечатал спавший до того момента на лавке Терентий.

— Сам такой! — ничуть не обидевшись, отозвалась Ёжка и, поднявшись, обратилась к Хмуричу. — Ты все же еще поищи, вдруг кто-то еще видел того человека, а я пожалуй завтра в Карповку схожу, там народ поспрашиваю тихонько, да и прикупить кое-чего надо. Марфа уже который раз пряжу просит и спицы, а в Сколках все равно ничего подходящего нет.

— Далековато собралась, — покачал головой леший. — Уверена, что тебе туда нужно?

— Уверена, — со вздохом подтвердила девушка и снова присела за стол напротив Хмурича. — Во-первых, и правда, многое такое нужно купить, чего в Сколках и Платовке нет. А во-вторых, ну не могу я успокоиться, пока не выясню, появлялся ли там этот человек или нет. Может кто-то про роженицу, что знает. В общем, как я решила, так и будет. Вот!

— В такие моменты ты такая ца-аревна! — противным голосом протянул фамильяр, на этот раз, даже не открывая глаз.

— Тьфу, на тебя! — все же обиделась Златослава и обратилась к лешему с вопросом. — Хмурич, ты случаем не подскажешь, какая завтра погода будет?

— Морозно будет, но снега не обещаю, — задумчиво произнес тот, чуть прикрыв глаза и словно прислушиваясь к чему-то.

— Это хорошо, значит, к вечеру обратно приду, — кивнула Яга и, обратившись к домовушке, проговорила. — Марфа, тебе завтра за Ивой надо приглядеть пока меня не будет. Справишься?

— Справлюсь, хозяюшка, — подтвердила она, теребя в руках передник и застенчиво попросила. — Вы только осторожней там, в Карповке. Нехороший там народ, дурной прямо.

— То есть? — удивилась Златка, внимательно разглядывая зардевшуюся домовушку.

— Люд в Сколках каждый раз после ярмарки на них жалуется. То де обманут на торгу, то обвесят, то обворуют. К девкам нашим охальники их пристают. Парней поколачивают, — ответила Марфа со вздохом. — У мамкиной хозяйки гусыню с телеги украли, а ихней староста даже разбираться не стал. Сказал, мол, сама клуша проворонила, так тебе и надо. Говорю, дурные они там!

— Спасибо, Марфа! Я буду внимательна, — улыбнулась ей девушка, мысленно делая себе заметку, что и впрямь надо в Карповке осмотрительнее быть.

— До вырубки тебя провожу, — кивнув своим мыслям, выдал Хмурич. — Ты же до рассвета выйдешь?

— Ага, — подтвердила она его предположение и не успела ничего спросить, как леший резко поднялся из-за стола и направился к выходу.

— За час до рассвета буду ждать тебя у Избушки, — произнес мужчина, взявшись за дверную ручку. — Оденься теплее, но слишком уж тяжелую одежду не вздевай. Я тебя короткой тропой проведу, слишком много на себя напялишь, тяжело идти будет. Да, котомку с едой возьми. Все. Завтра свидимся!

— Ага, — только и смогла вымолвить Ёжка вслед уходящему Хмуричу.

— Вот, это мужик! — неожиданно подал голос Терентий и даже восхищенно прицокнул. — Ты бы, Златка, присмотрелась к нему! А что?! И рукастый, и головастый, и заботливый. Будет у Ивы папка, у тебя муж и вообще мужик в доме появится. Не все же мне одному отдуваться?!

— Рень, ты ополоумел, что ли? — ошеломлено уточнила девушка. — Он леший вообще-то!

— И что? А ты Баба Яга, — ничуть не смутился рыжий. — Чем не пара лешему?

— Ой, да ну тебя! — отмахнулась от него царевна и направилась в спальню, где малышка Василиса увлеченно лупила погремушкой о край колыбельки.

Осторожно подкравшись к люльке, Яга закрыла ладошками лицо, сделала еще один шаг и посмотрела на притихшую дочку сквозь щелку между пальцами. Василиса смерила мать недоуменным взглядом, сунула кулачок в рот и принялась его задумчиво посасывать.

— Ку-ку! — сказала Златослава, со смешком отнимая руки от лица.

Малышка два раза моргнула, вынула кулачок изо рта и, широко открыв и без того большущие глаза, засмеялась. Смех Ивы перешел в веселое взвизгивание, когда Ёжка повторила свое «ку-ку» еще раз. Эту незамысловатую игру Злата и Василиса освоили не так давно, но обеим она очень нравилась и непонятно кому она доставляла больше удовольствия: матери или дочери.

Еще немного «покуковав», девушка взяла уже изрядно прибавившую в росте и весе кроху на руки и уложила на свою постель на животик. Василиса на мгновение задумалась, а потом довольно уверенно оперлась крохотными ручонками о покрывало и приподняла головку, покрутила ей немного, опустила назад, перевернулась на спинку и снова засунула кулак в рот.

— Не так быстро, Ивушка! — улыбнулась Яга ребенку и осторожно убрала маленькие ручки девочки от лица.

Царевна снова перевернула ребенка на животик. На этот раз малютка не спешила поворачиваться. Василиса опять приподняла голову, сказала свое веское «у-у!» и перевернулась на спину, чтобы через мгновенье снова оказаться на животе. Кроха затаилась и, хмуря бровки, поглядывала на мать. Златослава провела ладошкой по спинке ребенка, растрепала пушистые светлые волосики и улыбнулась. Малютка Ива, все еще хмуря брови, улыбнулась ей в ответ и резво перевернулась на спину, поймав руками свою собственную ножку и потащив ее в рот. Яга рассмеялась в голос и, склонившись над ребенком, шутливо поцеловала розовую пяточку, которой тут же получила в нос. Почти сразу удостоилась извиняющегося «уа» и прикосновения теплой ладошки к пострадавшему месту.

— Ты же мое солнышко! — заворковала Ёжка, перецеловывая каждый пальчик и курносый носишко в придачу. — Мамина ты радость!

— Уи-и-и! — подтвердила слова Яги Василиса и засмеялась.

Вот такое нехитрое развлечение за последнее время стало у Златославы излюбленным занятием, но, увы, не продолжительным. Малютка еще очень мало бодрствовала и почти все время спала, изредка прерываясь на еду и вот такие игры с мамой. И сейчас немного пошалив, Василиса принялась зевать, а недавно столь задорно блестевшие глазки стали сонными и так и порывались закрыться. Заметив это, царевна уложила ребенка и, присев на край кровати, начала тихонечко покачивать колыбель.

Сколько она так просидела глядя на спящую дочь, царевна не знала, но зато когда поднялась на ноги и со стоном распрямилась, поняла, что времени прошло много. За окном было уже темно, а на кухне беззлобно переругивались Марфа и Терентий, решая кому идти звать Златку ужинать.

После ужина Баба Яга сразу приготовила одежду, которую собиралась надеть завтра в дорогу и легла спать. Снилась ей почему-то черная грозовая туча, от которой приходилось прятаться под телегой, с которой здоровенный ворон утащил гусыню. В тот самый момент, когда Златка отбивалась метелкой от тучи и пыталась одновременно камнем попасть в наглую черную птицу, сон резко поменялся на более понятный — весеннюю лесную поляну в незабудках, которой во сне девушка любовалась до самого пробуждения.

В нужный час Златославу разбудила домовушка, успевшая не только собрать котомочку для хозяюшки, но еще и стол к завтраку накрыть. Ёжка нехотя открыла глаза и медленно поднялась с постели, зевнула широко, прошла к тазу с водой, умылась холодной водицей и быстренько начала натягивать на себя одежду. К тому времени как она вошла на кухню, за столом уже сидел Хмурич с аппетитом жующий кусок пирога с грибами, а на лавке подле него устроился Терентий нализывающий до блеска блюдечко, где не так давно была густая сметанка.

— Утро доброе! — поприветствовал Ягу леший и сделал глоток сбитня из своей кружки. — Как спалось?

— Доброе! — потерла Златка заспанные глаза и с любопытством спросила. — Не знаешь, к чему тучи и вороны снятся?

— Я что на волхва похож? — усмехнулся мужчина, продолжая поглощать пироги.

— И то верно, — согласилась Баба Яга, присела за стол и принялась за еду.

Подкрепившись и поблагодарив Марфу, девушка и леший поднялись из-за стола. Яга повязала шерстяной платок, одела короткий тулупчик и легкие сапожки, взяла котомку с едой и, наказав домовушке и фамильяру приглядывать за Василисой, вышла вслед за мужчиной в серые предрассветные сумерки. Мороз, как и обещал Хмурич, стоял крепкий, он кусюче впивался в нос и щеки, пробирался холодком под одежду. Когда забрезжил рассвет, Ёжка выбилась из сил, пробираясь какими-то дебрями вслед за лешим. Еще через час Златка взмолилась о пощаде и попросила остановиться, передохнуть. Решено было сделать привал.