Изморозь на сердце акварелью (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна - Страница 11

— Ярослав! — попыталась вновь вернуться к основной теме, не дающей ей покоя. — Я даже не подозревала, что вы…

— Ты, — тут же поправил он, чуть улыбнувшись… вроде одними глазами.

Вообще-то, это ее начинало немного подбешивать. Но Соня напомнила себе, что этот мужчина, ко всему прочему, ее начальник.

— Хорошо, ты, — заставив себя медленно выдохнуть, согласилась она. — Не важно. Мне и в голову не приходило, что я вызываю у… тебя интерес такого рода!

Что ж, ей удалось его внимание сосредоточить на себе. Уже успев открыть перед ней дверь пассажирского места своего авто, Ярослав повернулся и внимательно всмотрелся в Соню.

— Ты вызвала мой интерес с первого момента знакомства, — наконец, спокойно и размеренно произнес он. — Но мне показалось неуместным тот проявлять.

Серьезно?! Она бы в жизни не догадалась… Наверное, у нее сейчас глаза круглыми стали. И он это заметил.

— Что ж, как взрослый и адекватный человек, я умею контролировать свои порывы и… интерес. Любого рода, — что-то блеснуло в его серьезном взгляде, заставив Соню внимательней в глаза Крапивину всматриваться. — Как и ты… Ведь, сложно отрицать, что нас обоих физически притягивает друг к другу, София. И то, что я не пытался с первой минуты зажать тебя в углу, уложить на столе или сделать твое расположение условием приема на работу, отнюдь не значит, что я не размышлял над частью этих вариантов, — господи, он широко усмехнулся!

Вот прям по-настоящему! И нельзя было не признать, что такая искренняя усмешка невероятно шла Ярославу! Соня реально засмотрелась.

— Не над последним, уточняю, чтобы ты не решила, будто это возможно, — добавил он, вероятно потому, что она промолчала, его рассматривая.



А Соня нежданно поймала себя на том, что сама улыбнулась. И в животе жаркий ком сжался от одной только мысли, что Ярослав мог бы так поступить… Про угол или стол, в смысле. Это будоражило. Стоило признать, что он действительно ее цеплял. Притяжение явно присутствовало, даже если ранее она не замечала этого из-за напряженной ситуации.

— И что же будет, если я не приму этого предложения? Я просто смогу работать у тебя в компании и дальше? — не удержалась Соня. Быть может, излишне недоверчиво прозвучало.

— Разумеется, — Крапивин сохранял полнейшее спокойствие, казалось.

И если бы он не продолжал держать ее руку, чуть крепче сжав пальцы, можно было бы подумать, что его не задевает тема. Однако, именно благодаря его касанию, Соня ощущала, что это не так. Задевает.

— Но я не могу гарантировать, что перестану оказывать тебе знаки внимания, София. Не принуждая или угрожая, не переживай, я умею хорошо разделять личное и профессиональное. Но ты вызвала во мне настолько сильный интерес, что я не смогу не попытаться уговорить тебя хотя бы в ресторан со мной сходить… В тот, где мы сумеем найти в меню подходящие тебе блюда, — добавил он с полуулыбкой. — А там, кто знает…

А Соня… Для нее весь этот разговор все еще был полон сюрреализма.

— У меня дочь есть! — как-то отчаянно напомнила, так и не поняв, что именно его в ней привлекло настолько… Сама в себя веру утратила?

— Я помню, София, и даже знаком с ней, — мягко отозвался Ярослав, не рассердившись.

— Что ты о детях, в принципе, знаешь? — с некоторой иронией уточнила она, продолжая всматриваться в мужчину так, словно подвоха ждала.

— Что они растут. И довольно быстро, — уже без улыбки отозвался Крапивин. А в его глазах мелькнуло нечто, что заставило внутри Сони что-то сжаться и будто отозваться на эмоцию, которую она даже идентифицировать не смогла, сопереживая. — А ты, насколько я успел заметить, очень хорошая мать, София. И точно не хотела бы пропустить такие важные моменты, пытаясь обеспечить вам хоть сколь приемлемые условия для жизни и потеряв ваше время и ее доверие при этом. Я же предлагаю тебе поддержку и уверенность, что ты можешь на меня опереться. В том числе, и быстрее забрать дочь домой…

И, выдав это все, он мягко подтолкнул ее к салону авто. А Соня настолько не такого ждала от их разговора, что просто молча села в уже знакомую машину, автоматически пристегнувшись.

И молчала половину дороги, наверное.

— Все будут говорить, что ты любовницу взял на работу, и что у нас роман. Начнутся сплетни… — невольно высказала вдруг то, что в голове вертелось, пока ехали.

Крапивин коротко глянул на нее и, оторвав одну ладонь от руля, вновь сжал пальцы Сони.

— Я не вижу причин, по которым кому-то должно иметься дело до наших отношений… Или почему мы должны обращать внимание на чьи-то домыслы. Это наша жизнь и только наше решение. Да и сомневаюсь, что хоть кому-то придет в голову усомниться в твоих профессиональных качествах, Софи, — внезапно, пользуясь тем, что они на светофоре, он поднял ее ладонь и на мгновение прижался губами к ледяным пальцам, как согревая.

Ее же в жар бросило! Да так, что на затылке испарина выступила…

И Соня вдруг подумала, что взвесить все — действительно хороший вариант. Потому как сейчас она все еще не могла свести концы с концами в своей голове.



Если бы в этот момент, кому-то, кто неплохо Ярослава знал, пришло в голову спросить, что, черт возьми, с ним происходит, Крапивин точно не нашелся бы с ответом. Он этого не знал. Вопреки всем своим принципам и убеждениям, наперекор логике, мужчина даже не пытался найти объяснение и обоснование такому стремительному развитию событий. А также собственным весьма нехарактерным порывам.

Нельзя сказать, что Ярослав все выходные не размышлял о ситуации, да и вчера же еще был готов все с Софией обсудить. Однако то, что с головой накрыло его буквально час назад, погребая в пучине логику и уже сформированные выводы и решения, случилось вовсе неожиданно.

Более того, несмотря на столь нетипичное для себя настроение и отсутствие склонности поддаваться порывам, мог признать со всей очевидностью, что совершенно не жалел. Увидев Софию посреди больничного коридора, немного грустную, немного уставшую и потерянную будто бы, Ярослав, как никогда до этого сильно, вдруг осознал, что хочет… Нет!!! Он просто должен ее своей сделать, убедить, уговорить… не дать шанса отказаться! Сжать в своих руках и сделать все, чтобы… Черт!

Атмосфера больницы на нем сказалась, что ли? Забавно… детские травмы никуда не делись, оказывается. Впрочем, без разницы до истоков порыва, психоанализ не был его хобби никогда!

Эта женщина должна быть с ним. Точка.

Ярослав Крапивин внезапно осознал, что жаждет этого так, как ничего ранее не желал в жизни. А добиваться своих целей он умел… если действительно ставил себе подобную задачу.

И хоть сколь диким еще пару дней назад не показалось бы ему самому подобное нелогичное, основанное на чистом порыве и инстинктах, поведение, — столь же странным было осознать, что сопротивляться Ярослав не имеет ни малейшего желания. Разумного человека, которым он привык себя считать, подобное должно было бы насторожить и заставить все еще раз взвесить. Он же, испытывая неведомый ранее душевный подъем, ехал сейчас на авто Софии, как и обещал, чтобы подогнать то под дом девушки. И это, наверное, лучше многого другого говорило о том, насколько Крапивин отклонился от стандартного жизненного вектора. При этом искренне радуясь.

Честно сказать, стоило бы навостриться, не взбрыкнули ли в нем гены истеричной матери, как раз запомнившейся Ярославу необдуманными и порывистыми поступками на фоне эйфории, а после скандалами и истериками… Творческая личность, ей вечно драмы в жизни не хватало. Требовала доказательств и накала «любви», постоянно казалось, что бизнесмен-муж слишком мало внимания уделяет. Пока, в итоге, до пика своей драмы и не дошла, наглотавшись таблеток после очередного скандала. Они с отцом ее не успели спасти… Точнее, даже не так, они довезли ее в больницу, но доза препарата оказалась слишком большой, все усилия врачей не принесли результата.