Жрон (СИ) - Курзанцев Александр Олегович "Горный мастер" - Страница 40

Но жалеть себя долго мне не дали. В сознание ворвался резкий, сочащийся желчью голос:

— Мистер Уизли!

— А? Что? — я завертел головой и увидел стремительно приближающегося к нашей процессии чёрного ужаса подземелий. «Да», — подумал я, — «а вот и Сам. Ой что сейчас будет!..»

А Снейп был зол, нет, даже взбешён, полы его мантии рассерженными хвостами хлестали по ногам, а глаза, казалось, превратились в две маленькие щёлочки, словно прицелы башенных орудий.

— Уизли! — рявкнул он снова, остановившись буквально в шаге от меня, еле сдерживая рычащие нотки в голосе. — Соблаговолите пройтись со мной!

И в этой, вроде бы просьбе, звучал настолько неприкрытый приказ, что мне оставалось только смиренно кивнуть.

— Но, позвольте, — вмешался вдруг начальник Чарли.

— Не позволю! — грубо оборвал его тут же зельевар.

Тот опешил, растеряно протянул:

— Простите…

— Не прощу! — и Снейп так ожёг его взглядом, что тот посчитал разумным больше с бешеным профессором в диалог не вступать.

А декан Слизерина схватил меня за руку повыше локтя и с силой потащил к замку.

— Это же надо! — зашипел он, стоило нам отойти метров на пятьдесят. — Нет, я, конечно, знал что вы идиот, но есть же какие-то пределы, границы, инстинкт самосохранения в конце-концов?!

Остановившись, он, буквально пригвоздил меня к месту взглядом, но тут вдруг его взгляд потух, и он севшим голосом устало произнёс:

— Уизли, признайтесь честно, вы специально хотите убиться особенно извращённым способом в стенах Академии, чтобы досадить всем работникам и преподавателям Хогвартса? Вы действительно нас всех так ненавидите?

— Э-э-э, — проблеял я, круглыми глазами глядя на Снейпа, — нет, профессор, и в мыслях не было.

— Тогда всё ещё хуже, чем я думал, — мрачно бросил тот. Заложив руки за спину и полуотвернувшись, зельевар замер, уткнувшись взором куда-то в голубую даль. А я, пришибленный, молча застыл рядом.

Наконец, Снейп отмер, сказал глухо:

— Вы когда-нибудь задумывались почему в Магической Британии, на сегодняшний день, нет ни одного Повелителя драконов?

— Ну, — протянул я, сбитый с толку неожиданным вопросом. Вспомнив рассказанное братом, сказал осторожно: — Надо быть сильным легилиментом, а таких в Британии немного…

А Снейп смерил меня взглядом полным злой иронии:

— То есть вы себя причисляете к сильным легилиментам, Уизли?

На что мне оставалось только раскаянно покачать головой:

— Ни в коей мере, профессор.

— Просто, легилимент, — зельевар выделил голосом это самое «просто», — должен быть не просто сильным, он должен быть мастером, и то, это не гарантия успеха, а лишь гарантия сохранения в безопасности собственного разума. Менее опытный чародей может остаться на всю жизнь пускающим слюни идиотом.

На этом месте я отчётливо сглотнул. Снейп, правда, не обратил на это ровным счётом никакого внимания, продолжая:

— И это особо указывается в учебнике, чтобы всякие малолетние идиоты не пытались провернуть такое, возжелав уподобиться Мерлину.

Он снова посмотрел на меня, с некоторым даже восхищением во взгляде, сказал:

— Вы, Уизли, на моей памяти первый, кто настолько легко проигнорировал это предупреждение.

— Я про него не знал, профессор, — скромно потупился я.

— То есть вы не читали учебник? — брови Снейпа взлетели, казалось, до небес.

— Нет, профессор, — только и оставалось мне подтвердить его предположение.

Со стоном тот закрыл лицо ладонью в классическом фэйспалме, пробормотал:

— Это просто невероятно, — постояв так, минуту, он отнял ладонь от лица, буркнул: — Пойдемте, что ли, Уизли. Даже не знаю, что вы теперь будете делать. Такой шорох навести в магмире. Живой повелитель драконов, да. Узнаю Шизоглаза.

— Кого-кого? — переспросил я, заработав ещё один косой взгляд.

— Шизоглаза, так мы меж собой называли Грюма, — неохотно пояснил Снейп. Я не стал уточнять кто были эти свои, и так понятно, что декан Слизерина не общество по вышиванию крестиком имел в виду. А тот между тем добавил, посверлив меня взглядом: — Но вам, Уизли, я этого не говорил, запомните.

И я истово закивал, оказаться меж разборок двух не самых плохих магов-боевиков, мне не улыбалось. И ещё я сделал себе мысленно пометку, что Снейп почему-то уверен в том, что идею с таким прохождением первого состязания мне дал старый аврор.

А зельевар всё никак не мог успокоиться.

— Старый дурак, совсем разум потерял, на что только надеялся. И ведь получилось.

Мы неторопливо двигались к замку, и профессор, с каждым шагом, становился всё задумчивее, то и дело поглядывая на меня. Отчего мне становилось особенно неуютно.

— А вы, Уизли, опасный человек, — произнёс он в итоге. — Тут нужны были действительно страшные воспоминания, а ещё особый эмоциональный настрой, готовность убивать: настолько сильная, что даже дракон не усомнился в её подлинности.

И вдруг, словно налетев на невидимую стену, Снейп широко распахнул глаза и виртуозно выматерился:

— Сраное говно Мерлина! — забормотал глядя в пустоту. — Так вот что он задумал. Замену себе вырастить. Чёртов Грюм! И почему Уизли?.. — но тут же, сам себя остановив, сказал. — Финал Чемпионата, конечно!

Не знаю уж, до чего методом дедукции этот недоделанный Шерлок Холмс додумался бы дальше, но тут нас удачно прервали.

— Так это всё-таки вы, коллега, — с неподдельным укором бросил выскочивший как чёртик из табакерки Флитвик. Полугоблин был растрёпан, в мантии нараспашку, и откуда он выскочил я что-то как-то даже не уловил.

— Да, я, — кивнул степенно, мигом собравшийся и натянувший привычную маску холодного безразличия, Снейп. — А о чём вы, коллега?

— Я про этот замечательный костюм, — Флитвик обошёл вокруг меня, с восхищением разглядывая всё ещё надетое на мне облачение самого известного ситха. — Я ведь лет десять думал, что он окончательно потерян, что же вы, коллега, не сказали, что он у вас? — ноздри декана Райвенкло возбуждённо раздувались, а глаза светились предвкушением.

Зельевар пожал плечами:

— Вы не спрашивали.

Но Флитвик, казалось, этого уже не слышал, продолжая громким шёпотом бормотать:

— А я ведь так и не успел его детально изучить. Какая работа, какое удачное сочетание заклинаний, кто бы мог подумать, что оно приведёт к такому эффекту.

Снейп скривился, слушая подобные дифирамбы костюму, но продолжил стоически молчать. Не сдержался он только после слов полугоблина о каких-то талантливых ребятах, количеством в три штуки, видимо причастных к изготовлению сия артефакта.

— Талант у них был только один, влипать в неприятности! А так, такие же бездари, умудрившиеся в одном предмете совместить три несовместимых заклинания. Как у них это всё не рвануло, до сих пор не понимаю.

— Ну нет, коллега, вы не совсем правы, — Флитвик поправил очки, вступая в диалог. — Слабые знания не отменяют талантливости и некоторого, я бы сказал, чутья.

— Вот ещё, — фыркнул зельевар.

Слово за слово, и вот уже оба декана вступили во всё более накаляющуюся перепалку, а перед моим офигевшим взором стала раскрываться история надетого на мне костюма.

Как оказалось, придумал его не Снейп, а трое маглорождённых парней. Не самых прилежных учеников, но обладавших долей фантазии и огромным таким шилом в жопе, не дающим им жить спокойно. Как можно понять, фильмы о Звёздных Войнах они видели, и образ ситха у них удачно наложился на образ тёмного волшебника. Ах да, изначально они задумали подшутить над кем-нибудь, подсунув костюм доверчивому и наивному студенту. Дело оставалось за малым, придумать что-то такое, чтобы шутка была смешнее. Тогда им и пришла идея зачаровать костюм, во-первых, на музыку — Имперский марш, во-вторых, на эпичные фразы Вейдера, а, в-третьих — частично анимировать получившийся артефакт, который бы, при одевании шлема, начинал работать по заранее заложенному алгоритму.

Нетривиальная, в общем-то, задача, полная подводных камней и принципиальной невозможности объединения заклинания анимации и заклинания голосового, так сказать, оповещения. Но, как говорится, они не знали, что это невозможно, и поэтому делали это. Помогло то, что музыку и фразы воспроизводил не один так называемый заклинательный контур, а два раздельных. Они как-то уравновесились с анимирующим контуром и получившийся артефакт не рассыпался пылью, и не испепелил в пламени магического взрыва горе-изобретателей.