Искра в аметисте (СИ) - Глинина Оксана - Страница 32

Так и знала, в глаза канцлера смотреть нельзя. У него не глаза, а бездна, я пропадаю в ней несчастной песчинкой в морской пучине. В носу предательски защипало и запершило в горле, но все решить надо было здесь и сейчас.

— Гинта, не губи повинную голову! — в голосе несгибаемого лорда проскользнуло отчаяние. — Просто выслушай то, что я скажу, а там решай сама — как быть.

Теплая ладонь легла мне на лицо. Большим пальцем лорд Вардас вытер слезу, что бессовестно катилась по щеке и убрал налипшие волосы. Только не смотреть в его глаза… пропаду, как кувшин с плетня.

— Ты… стала искрой света в моей вечной беспросветной ночи.

— Не надо… умоляю.

Слезы мглой застелили глаза. Нет. Это невозможно. Если даже закрыть глаза, он лишь своими словами всю душу наизнанку вывернет.

— И всегда будешь искрить в моем окаменевшем сердце, — словно и не слышал меня Майло, а его ладонь продолжала греть мою щеку. Слегка подрагивая, шероховатые пальцы с неведомой для них нежностью льнули к лицу. — Долгие годы я словно и не жил вовсе. Обещай больше не убегать от меня. Просто выслушай до конца.

— я…

— Умоляю… до конца.

— Хорошо!

— Мне пришлось тебя оставить, потому что между нами слишком большая разница в возрасте и в жизненном опыте. Твой отец боялся, что я просто увлекся твоими молодостью и сходством с Инге. Да, в детстве я был немного влюблен в нее, но у детей это случается, во взрослой жизни я ее просто обожал, но как сестру, как друга. Герда умерла, а она стала бонной принца, что и родило слухи о том, будто бы она была любовницей Удвига. Это не было правдой.

— А я и не верила!

— Вот и славно, — он продолжал гладить меня по лицу, а я уже все простила. До чего же женщины — глупые создания.

— А потом я пытался несколько раз вывезти твою мать отсюда. Но в первый раз она была беременна тобой, а во второй… я просто не успел. Прости!

У меня сил говорить не было, только кивать, вот я и кивнула согласно.

— Она что-то знала. Выяснила, когда следила за собственным отцом, но не успела сообщить нам — ее убили, а потом умер и Удвиг. Думаю, их смерти связаны между собой. Но как именно — не могу связать воедино.

Я опять кивнула, потому что слезы, сдавившие горло и льющиеся из глаз, не давали проронить ни звука.

— И… Гинта, — большой палец погладил меня по губам, а душа замерла в ожидании заветных слов. — Сейчас мы стоим прямо перед входом в покои оракула…

Чтоб тебя, Вардас! Я так надеялась на то, что ты мне скажешь, хоть слово о своих чувствах!

Глава 11.1

В застывшей между нами тишине по галерее прошел легкий шорох, напоминающий шелест гальки в быстром ручье. Будто от дуновения ветра, пламя в лампадах дрогнуло и разгорелось с новой силой. Легкий перестук костяных молоточков по каменным плитам заставил нас обернутся к терявшемуся мгле началу анфилады, в тот самый момент, когда там промелькнуло что-то быстрое, как ветер.

— Мы не одни… — канцлер отпрянул от меня, как от чумы. Опять эта напускная нежность, а потом боязнь, что его чувства заметит кто-то посторонний.

Майло сделал еще шаг назад, припав плечом к колонне, его рука потянулась к эфесу клинка на поясе. Я перестала дышать — неужели и в королевском дворце небезопасно? Мои пальцы нащупали ноздреватые камни стены, к которым я благоразумно поспешила прижаться. Стоило взять с собой посох, сказала бы, что ногу подвернула, но тетушки зыцыкали бы тем, что я пытаюсь предстать перед высшим светом ущербной калекой. Что же, придется уповать на совсем не боевой веер — поражу противника умением обмахивать себя, не вывихнув при этом запястья.

Мы неотрывно смотрели туда, где притаился нежданный свидетель нашего разговора. Что-то там едва заметно шевелилось, затерявшись среди колонн. Внезапно — размытая фигура, размером с доброго вепря, возникла совсем рядом. Я невольно вскрикнула. Вардас занес руку с сверкнувшим в ней клинком и замер.

— Что такое?

Перед нами сидел, постукивая шипастым хвостом по полу, песочной расцветки ящер. Ко всему прочему он с любопытством и без признаков явной враждебности смотрел то на меня, то на канцлера, с упоением пожевывая край плаща Майло.

— Нет, ты посмотри на это! — канцлер попытался вырвать ткань из пасти с рядами крупных острых зубов, — Отдай, отдай! Что за глупое создание, я чуть тебя не ранил.

От схлынувшего испуга или от самой нелепости ситуации я рассмеялась во весь голос.

— Похоже, вы обворожили очередное несчастное создание! В крайнем случае, ваш плащ ему точно пришелся по вкусу!

— Посмотрел бы я на тебя, если бы ему приглянулось твое платье. Ну, не стой же столбом, помоги мне!

Все еще похихикивая над обескураженным вторым лицом королевства, я аккуратно стукнула веером довольно урчащего ящера по наглой морде. Животное угрожающе зарычало в ответ.

— Не знаю, видимо придется вам пасть жертвой любвеобильного дракона. Или кто это у нас?

— Клянусь, если он сейчас не отстанет, мне придется пустить в ход меч!

— Не причиняйте ему вреда!

Мы разом обернулись на голос. По коридору, словно скользящее по небу облако, к нам спешила эльфийка, и не кто-нибудь, а сама принцесса Эурелия. Платье ее на ходу, будто от дуновения невидимого ветра, колыхалось и переливалось подобно серебряной лунной дорожке на поверхности ночного озера. Она приблизилась и встала в нерешительности.

— Атага! Чор са! — ее голос зазвенел, как серебряный колокольчик в морозной тиши утра.

Неугомонный ящер хлопнул пастью и послушно просеменил к своей хозяйке, попытавшись укрыться за широким подолом ее платья. Но любопытная шипастая голова на длинной шее все равно таращилась на нас, просунувшись под хрупкую ладошку принцессы.

— Простите, не хотела доставлять вам беспокойства.

— Что… что это за животное? — я впервые видела подобное существо, которое могло бы ужиться с человеком. Пусть этим человеком и была эльфийка королевских кровей.

— Это мой василиск. Доверчивый и глупый. Сбежал от меня и спрятался. Хорошо, что вы попались… он попался…

Вардас невозмутимо намотал замусоленный плащ на руку:

— Скажите, ваше высочество, что вы делаете одна так далеко от главной залы?

Миндалевидные глаза Эурелии расширились, и она, поджав губы, потупила взор.

— Его величество исчез так внезапно…

— И вы решили прогуляться по дворцу из праздного любопытства?

— Что вы! — принцесса скрестила опущенные руки, — Мы так и не переговорили с Витгердом о взаимной выгоде нашего союза.

Самоуверенность этой высокой особы меня просто поразила. Надо же — взаимная выгода! Все в этом мире измеряется лишь выгодой, даже у этих, пришедших в наш мир из иноземья, эльфов. Неужели чувства и приязнь совсем ничего не значат в наше время? Что могла, к примеру, предложить для благородных зазнаек бедная Людя? Слова выплеснулись изнутри сами, подобно сбежавшему из горячего котелка молоку:

— Вам бы стоило хорошенько следить за своим василиском и за своими желаниями… как бы ваши длинные ушки кто-нибудь…

Взявшаяся неоткуда рука Майло сильно сжала мой локоть:

— Леди хотела заметить, что вы можете стать невольной свидетельницей тайных и не всегда приятных придворных перипетий. А на сколько это может быть опасно — и говорить не стоит…

— Вы хотите сказать, что я застала канцлера и юную леди в неподходящее время?

Я почувствовала, как мои щеки густо налились румянцем. Надо бы сказать что-то в оправдание! Но судя по тому, с каким спокойным и невозмутимым видом принцесса говорила эти слова, она вовсе не предполагала ничего дурного в самом нашем уединении, скорее уж Эурелия посмотрела на нас с легкой опаской. Мне даже слегка стало стыдно. Вардас добродушно рассмеялся:

— Что вы, у нас нет намерений угрожать вам! — «Ага, особенно в присутствии такого славного любимца!» — Но вы, наверное, в курсе трагических событий, постигших нашу столицу совсем недавно?

Эльфийская принцесса облегченно выдохнула и уже более спокойно произнесла: