Хозяйка замка Уайтбор (СИ) - Волгина Алёна - Страница 9

— Шахта Уил-Дейзи, — подал голос мистер Уэсли. Это были его первые слова за всю дорогу. — Вам не помешает запомнить несколько ориентиров, когда сами начнете наносить визиты соседям. Здесь на пустошах легко заблудиться.

Я представила, как в одиночестве буду брести через болота, чтобы насладиться обществом неведомой миссис Полгрин, и мысленно содрогнулась.

— Полагаю, вы умеете ездить верхом? — холодно осведомился Уэсли. — Я подберу вам подходящую лошадь.

«Вряд ли она заменит мне Шайн», — горько подумала я, отвернувшись. Беседа снова увяла. Шайн была волшебным созданием. Мне подарил ее Амброзиус, друг и наставник Кеннета, чтобы при случае уберечь меня от Лайбстера. А вот я не смогла ее уберечь… Шайн была так хороша, что сидя на ней, даже полный неумеха ощутил бы себя отличным наездником. С другой лошадью я вряд ли управлюсь. Откуда у обычной «ищейки» взяться навыкам езды в дамском седле? Или дядя думает, что в Эшентауне я вместо работы брала уроки в манеже?!

Пока я предавалась мрачным мыслям, мы пересекли неширокую рощу и добрались, наконец, до Хоппер-хауса. Небольшой дом окружали буйные кусты сирени, которые разрослись так густо, что наружу виднелась только крыша. Уже смеркалось, и сквозь ветви кустов просвечивали приветливо мерцающие окна. В саду за домом слышалось монотонное бормотание ручья. Наше появление вызвало легкий переполох, так как мой дядюшка, со свойственным ему пренебрежением к удобству окружающих, заявился раньше положенного времени. Впрочем, хозяйка — полноватая дама в широком синем платье и кружевном чепце — приветствовала его очень тепло, тут же засыпав вопросами о каких-то акциях и облигациях. Из слов миссис Полгрин я поняла, что она давно овдовела и привыкла в насущных делах полагаться на мнение Уэсли. Меня же без церемоний отправили «поболтать с девочками». Лично мне такая простота обращения пришлась по душе. В характере миссис Полгрин прекрасно сочетались добродушный эгоизм и неугасимая бодрость духа.

— Приятно, когда в нашей глуши появляются новые лица, — улыбнулась Джейн, старшая из трех дочерей.

Она была года на три постарше меня, с нежным, но твердым лицом и большими серыми глазами. На мой взгляд, Джейн была самой красивой из сестер. В резких манерах средней сестры, Кэролайн, слишком откровенно читались упрямство и решимость всегда оставлять за собой последнее слово. С ней, наверное, будет сложно поладить. Младшая, Мэри, была совсем еще ребенок, не больше двенадцати лет. Она видела в углу с книгой, забравшись с ногами в старое кресло, и едва обратила внимание на гостей. Трудно сказать, что из нее вырастет.

— Красивое платье! — похвалила меня Кэролайн. — Где вы его заказали? В Эдгартоне?

Я приехала из Эшентауна, — смущенно призналась я, с новым для себя ощущением некоторого превосходства. Мои прежние подруги, Селия и Селина, были гораздо образованнее и умнее меня, так что трудно было отделаться от ощущения, что иногда они смотрели на меня сверху вниз. Здесь же вышло наоборот. Обе старшие мисс Полгрин, преисполнившись интереса, забросали меня вопросами о столице. Даже малышка Мэри слегка оживилась. Бывала ли я в театре? Какие книги сейчас в моде? Правда ли, что улицы Эшентауна битком забиты роскошными экипажами, а вечером на них светло как днем из-за газовых фонарей?

Для этих девушек, запертых посреди пустоши, любой человек, приехавший издалека, казался посланцем из другого мира. Вряд ли им часто удавалось выбраться хотя бы в Триверс. Я заметила на рабочем столике у окна стопку зачитанных до ветхости модных журналов и выкроек. Наметанный глаз «ищейки» быстро определил признаки бедности и запустения: лепнина в углах потолка пожелтела от сырости, половицы и двери скрипели, тисненые обои, когда-то красивые, давно поблекли и напрашивались на замену. Зато сосновая резная полка над камином была натерта до блеска, как и дверцы буфета, от чашек на столе поднимался ароматный пар, а задернутые шторы охраняли покой и уют. Было видно, что девушки любили свой дом и старались поддерживать его в порядке, несмотря на недостаток средств.

— Боюсь, после Эшентауна вам у нас будет скучно, — со всей прямотой заявила Кэролайн. — Зимой здесь тоскливо, хоть волком вой. В прошлом месяце мы вообще из дома не выходили — лило как из ведра! Ручей за домом вышел из берегов, и я уже начала бояться, что нас попросту смоет.

— Ну, Кэрри, не будь такой мрачной, — мягко упрекнула ее Джейн. — Согласна, что летом в наших краях веселее, больше приезжих… Многие приезжают отдохнуть от городской суеты и полюбоваться морем.

— А некоторые даже остаются насовсем, — перебила Мэри, стрельнув взглядом на Кэролайн. — Как Чарли Медоуз, например. Тоже приехал на лето, но был так очарован красотой здешних пустошей… или не только пустошей, что купил здесь врачебную практику и остался.

На щеках Кэролайн заалел легкий румянец.

— Такому специалисту, как мистер Медоуз, не место в нашей глуши, — решительно заявила она. — Я уверена, что для него найдется хорошее место в Триверсе… или даже в Кэреске!

— Конечно, уж ты постараешься, — пробормотала Мэри.

— Да, представь себе, я не собираюсь похоронить себя на болотах!

Назревающую ссору прекратила Джейн, со свойственной ей деликатностью:

— Мистер Медоуз — это здешний врач, — пояснила она мне. — Кроме того, он увлекается ботаникой и составляет каталог местных растений.

— To есть бродит по болотам и бросает деревянные обручи, а потом ложится на живот и часами рассматривает землю! — хихикнула Мэри, весело блеснув глазами. — Но я не сомневаюсь, что Кэрри после свадьбы отучит его от этих странных привычек!

Кэролайн вздернула голову, резкие слова готовы были сорваться с ее губ, однако Джейн снова ее опередила:

— Ты просто боишься, что с отъездом Медоуза мы лишимся хорошего доктора, — поддразнила она сестру. — Кроме него, никто не мог вылечить твой застарелый кашель! Мистер Коуд только и умел, что пустить тебе кровь.

— И сколько я ни жаловалась, что мне от этого становится хуже, он мне не верил, — усмехнулась Мэри.

— Тише вы обе, он идет сюда! — шикнула Кэролайн, опуская штору. Снаружи уже сгустилась темнота, так что непонятно, как Кэрри смогла угадать появление молодого доктора, разве что сердцем.

В первый раз отвлекшись от разговора, я с изумлением заметила, что мой дядя куда-то исчез. Миссис Полгрин сидела теперь в одиночестве, помешивая угли в камине. Я огляделась, не веря своим глазам. Ну и манеры у лорда Уэсли! Бросил меня одну с чужими людьми и уехал!

— Лорд Робин никогда не остается к обеду, — улыбнулась хозяйка, поймав мой растерянный взгляд.

— Это все потому, что у нас часто обедает ужасный мистер Гимлетт, который каждый раз донимает бедного мистера Уэсли просьбами вновь открыть старые шахты,

— шепнула неугомонная Мэри. Джейн бросила на нее укоризненный взгляд, но миссис Полгрин неожиданно встала на сторону младшей дочери:

— Я совершенно согласна с лордом Робином. Если бы Господь хотел, чтобы мы пользовались этой медью, он разместил бы ее на поверхности. Ни к чему тревожить обитателей холмов — это может плохо закончиться, точно вам говорю!

Начавшийся интересный разговор был, к сожалению, прерван появлением доктора Медоуза.

— Что, Гимлетт приходил? — сразу спросил он, как только поздоровался с дамами.

— Нет, но зато у нас был лорд Робин, и он познакомил нас со своей племянницей, — сказала хозяйка.

Я слегка поклонилась. Чарльз Медоуз был высоким молодым человеком, хорошо сложенным и, пожалуй, даже симпатичным, несмотря на узкий лоб и впалые щеки. Рыжеватые волосы в беспорядке спадали ему на плечи, карие глаза, из-за очков казавшиеся слишком большими, весело поблескивали. Он был одет в простой длинный сюртук, один рукав которого был слегка запачкан глиной. Вероятно, доктор пришел с визитом сразу после своей очередной вылазки на болота. Подтверждая мою догадку, он протянул зардевшейся Кэролайн маленький букетик сушеных былинок.

— Взгляните только на этот цветок. Это редчайший вид Geum rivale из семейства Rosaceae, подобного которому не найдешь во всей Грейвилии…