Диктатура Евы (СИ) - Успенская Ирина - Страница 14

— Гленна, обожди за дверью, пожалуйста. Но далеко не уходи! — добавила она малодушно.

Мало ли какие отношения у скромняжки Евы были с этим типом. Вдруг он сейчас целоваться полезет?

— Магистр предупреждал, что у тебя могут случиться провалы в памяти, — опять перешел на «ты» жрец. Сейчас он смотрел на Еву с откровенной усмешкой. — Но я в это не верю. Ты ведь помнишь, о чем молила Заступницу? Ты хотела вернуться туда, где была счастлива. — Ева скептически приподняла брови. — Вот-вот, — кивнул триптон. — Я тоже был против. Нечего юной красивой девушке делать в обители среди выживших из ума старых дур.

— И какое отношение это имеет к моей невинности?

Триптон скривился.

— Политика. Ничего более. Шату Вейну достался подарок богов, но он не захотел его принять. Нежная, скромная, воспитанная. Идеальная. — Ева едва сдержалась, чтобы не расхохотаться. Может быть, семнадцатилетняя девочка и клюнула бы на эти примитивные комплименты, но не она. — А он променял тебя на эту…

— На эту? — невинно уточнила Ева.

Триптон вовремя вспомнил, кто сидит перед ним, и не стал развивать эту тему, хотя Ева с огромным интересом бы его послушала. Вот странно, да? Когда любовница правила балом, никто слова не сказал ни ей, ни герцогу, а стоило ее подвинуть, как сразу же нашлись защитники сирых и убогих. Где же ты раньше был, жрец? Почему позволил девочке умереть?

— Я не могу поверить, что ты это сделала! — словно прочел он ее мысли. — Мы ведь договорились, что ты продержишься еще полгода! А через полгода трипта инициировала бы судебную процедуру по расторжению вашего брака! Ева, мне нужно было убедиться, что ты умерла невинной, чтобы обвинить в твоей смерти командора, чтобы он ответил за твои мучения и слезы! Это ведь он виновен, что ты чувствовала себя брошенной и никому не нужной!

Ага, а если бы он ее имел каждую ночь, она бы чувствовала себя нужной и важной… Хотя, что Ева знает о той девочке, чье место заняла?

— Пока ты страдала, он занимался развратом. Он не достоин быть твоим мужем и не имеет права на твое имущество.

Ах, какая пылкая речь! Браво! Только вот вся ли это правда, триптон? Ева похлопала в ладоши. Не удержалась.

— Жрец, а имя у тебя есть?

Ее простой вопрос заставил мужчину замолкнуть на полуслове.

— Приняв сан, мы лишаемся имен, это ты тоже забыла? — усмехнулся он, моментально теряя весь пафос. — Что с тобой случилось? Где тихая, наивная и запуганная девушка? Где та шата Ева, которая верила каждому моему слову?

Наконец триптон перестал «валять Ваньку» и показал истинное лицо. Умного, хитрого и очень опасного типа. Ева на мгновение прикрыла глаза и словно в омут с обрыва бросилась. Сейчас она должна быть очень убедительна и сама верить в то, что скажет, иначе завтра ее отравят еще раз…

— Веришь? Она всегда была здесь. — Ева приложила ладонь к груди. — И ей всегда было весело наблюдать за всеми вами. Но теперь не нужно больше притворяться. Деспотичная мать мертва, отец мертв, муж пропал. Мне не перед кем разыгрывать смирение, триптон. — Она встала и кивнула на дверь. — Я благодарна тебе за все, что ты для меня сделал. Хотя делал ты это ради себя и собственных целей, но все равно я благодарна. Однако наши отношения изменились, триптон. И прошу тебя, соблюдай впредь приличия.

— Знаете, шата Ева, попробую еще раз. — Он вытащил из кармана простых холщовых штанов знакомый круг на цепи. — Дотроньтесь.

Ева улыбнулась и протянула руку, теплый металл лег в ладонь, она ее сжала, прислушиваясь и холодея от ужаса. А вдруг сейчас сработает? Что тогда делать? Бить по голове стулом? По спине пробежала волна озноба, стало страшно, так страшно, что Еве захотелось поежиться. Вспомнилось все, что она когда-либо читала или знала об инквизиции… Но шли секунды, и ничего не происходило.

— Я должен был убедиться, — развел руками триптон, и Ева опять начала дышать.

— Рада, что во мне не живет таль, — улыбнулась она вымученно и медленно выпрямила спину. Ноги не держали, пришлось опереться о спинку. — Я приду завтра в трипту помолиться Вечному Господину.

— Что вы планируете делать дальше?

А глаза у него серые, умные… Слишком умные… Будут проблемы…

— После завтрака соберу всех значимых людей для беседы. Ты тоже будь. Мне нужен надежный и умный друг рядом.

Триптон явно этого не ожидал, во взгляде мелькнуло удивление и заинтересованность. Он еще не решил, как относиться к этой новой Еве, значит, у нее есть шанс сделать его не врагом, а союзником.

— Что будет с мастером Власом? Шата Ева, проявите благородство, простите его.

— Простить? — зашипела Ева, сжимая кулаки.

От одной только мысли о проверке ее начинало трясти, несмотря на то, что это было не с ней.

— Он использовал амулет по моему настоянию.

— Амулет? — переспросила она растерянно. — Но…

— Сестра Заступница! — искренне воскликнул триптон, поднимая руки. — Как ты могла такое подумать? Как ты могла допустить мысль, что я позволю?

Как, как? Молча! Потому что в ее мире других способов не знают.

Триптон вышел, а Ева без сил рухнула в кресло. Этот короткий разговор вымотал ее больше, чем все сегодняшние встречи. Она всеми фибрами своей бессмертной души чувствовала — с триптоном будут проблемы.

Тихонько зашла Гленна с чашкой в руках. В комнате запахло знакомым и ненавистным с детства ароматом — ромашка с мелиссой. Однако когда горничная протянула чашку, Ева с благодарностью ее приняла. Может, действительно успокоит нервы. Аптечка! Она совсем забыла про аптечку. Там может быть успокоительное, пусть даже лошадиные дозы. Ева медленно пила отвар, а взгляд метался по комнате, выискивая хоть какую-то зацепку к характеру прошлой Евы, хоть какой-то намек на ее отношения с триптоном, на ее смерть…

— Гленна, позови Рослану.

Если кто-то и сможет рассказать правду, то это приближенная служанка.

Спать хотелось неимоверно, в глаза словно песка насыпали, а бедное нетренированное тело дрожало и просилось в мягкую кровать, но Ева знала — она не уснет, слишком много вопросов крутится в голове.

Гленна убежала, и Ева наконец смогла проверить свой нечаянный трофей. Она осторожно открыла пластиковую коробку, мимолетно подумав, что надо от нее как-то избавиться, вряд ли в этом мире знают, что такое пластмасса. Шприцы, скальпель, одноразовый бритвенный станок, стерильный бинт, наркоз, антибиотики, седативные и какая-то вакцина в термокружке. Кружка пригодится, вакцина нет, потому что Ева не знала, что это и зачем. Она очень надеялась, что в коробке окажется обезболивающий гель, но, к сожалению, его не было. Такие вещи хозяева лошадей обычно покупали сами и сами часто ими пользовались. Внизу лежал перечень лекарств, и некоторые из них Ева отлично знала: траумель, бонхарен, фукорцин, цефобид, алюминиум-спрей, перекись, хлоргексидин… И, о счастье, анальгин в ампулах и баночка аспирина.

— Живем!

От избытка чувств она радостно чмокнула закрытую коробку и, услышав голоса, быстро сунула ее под кровать. Завтра нужно вынести пластик, а лекарства переложить во что-то более традиционное для этих мест.

Рослана, войдя в комнату, сразу же бухнулась на колени, чем повергла Еву в шок. Для нее, выросшей в другое время и в другом мире, такое поведение женщины намного ее старше было неприятным.

— Простите, шата Ева! — запричитала Рослана, уткнувшись лбом в ковер. — Простите, а сама я себя никогда не прощу! Как посмела сомневаться? Простите!

— Прекрати, — поморщилась Ева, стыдясь поведения служанки и не зная, что еще сказать. Кто знает, как бы поступила настоящая Ева, может, для нее это было нормально? — Встань! — рявкнула она, увидев, что ее спокойную просьбу проигнорировали.

Командирский голос сработал, Рослана тяжело поднялась и застыла, сложив большие руки на животе и глядя в пол.

— Рослана, я не сержусь, — придав голосу мягкость, произнесла Ева. — Любая бы испугалась, а ты не растерялась, позвала триптона. Без проверки его амулетом мне бы пришлось тяжело.