Талисман огненного ветра (СИ) - Павельева Марина - Страница 39

Щит на огромной скорости врезался в Светку и, протащив ее несколько метров по комнате, прижал к стене, сплющил ее хрупкое тельце, ломая ребра. Светка в испуге выпучила глаза и выронила нож, раскинула прижатые к стене руки, не в силах пошевелиться. Из уголка ее рта потекла тонкая струйка алой крови, губы у нее задрожали, пытаясь что-то сказать, но слов слышно не было. Только по губам Анька поняла, что та говорит «нн-ее н-аа-до». Поняв, что Светке сейчас придет конец, она резко сжала ладони в кулаки и опустила руки вниз. Воздушный щит Персея грохнулся на пол и разлетелся брызгами ветра, как пролитая из кружки вода.

Анька наблюдала за всем этим как будто со стороны в замедленной съемке. На самом деле образование густого «теста», выброс его в Светку и раскручивание щита длилось секунд пять, может, даже меньше.

Светка медленно сползала на пол. Анька подбежала к ней, пнула нож ногой, отбросив его подальше за диван, чтобы дурочка-ведьма до него не дотянулась, подхватила ее тельце руками и помогла сесть на пол. Светка прижала руки к груди и застонала. Потом схватила Аньку за руку, посмотрела ей в глаза и прошептала:

- Прости меня, Ань. У меня разум помутился. Не дай мне умереть, я жить хочу. Ко всем чертям эту магию.

И заплакала, тихонько подвывая и хлюпая носом. По ее щекам катились даже не каплями, а целыми струями соленые слезы. Но она не стала их вытирать, потому что при каждом движении рук у нее страшно болело в груди. Поэтому она только наблюдала, как они стекают по лицу вниз на живот, пропитывая влагой одежду. Дышать становилось все труднее, и она начала терять сознание, заваливаясь на бок. Аньке стало ее жаль, хотя буквально минуту назад она сама могла лишиться жизни от этой дурехи. Увидев, что той совсем плохо, она аккуратно положила ее на пол, взяла со стола телефон и набрала 103:

- Девушка сознание потеряла. Я не знаю, сколько ей лет. Примерно двадцать. Зовут Света, фамилию не знаю… Нет, это просто знакомая. Приезжайте скорее, у нее кровь изо рта течет.

Пока ехала «Скорая помощь», Анька думала, что скажет медикам о Светкиных травмах. Скорее всего, у нее сломаны ребра или тупая травма грудной клетки, потому что именно туда попал воздушный щит. Отчего еще получаются такие травмы? От падения с высоты? Наверное, нет. Сломала бы тогда еще пару конечностей или голову расшибла. Она пощупала Светкин затылок. Но не поняла, был ли там ушиб. По крайней мере, шишек и ссадин вроде не было. Крови тоже. Избили на улице хулиганы? Тогда на лице были бы синяки, обычно по голове бьют. Осмотрев Светкино лицо, она тоже ничего не увидела. Обычное, хотя немного бледноватое лицо, омытое слезами. Что же придумать? Не рассказывать же, что они подрались как в фильмах о волшебниках, и она ее отметелила воздухом так сильно, что ребра переломала. После такого заявления вслед за «скорой» приедет полиция или психушка, а дядечка-судья назначит ей несколько лет общего режима за избиение человека и нанесение тяжких телесных повреждений или столько же принудительного лечения. Нет, этого говорить точно нельзя. Да и как она будет объяснять, что эти травмы получены вовсе не от ее кулаков, а ветром надуло?

Неожиданно здравая мысль пришла сама.

Когда приехали медики, Анька сказала, что нашла ее лежащей недалеко от своего дома на улице, и очень похоже, что ее сбила машина, но она ничего не говорит, не может. Так что пускай выясняют это у нее самой, когда та придет в сознание. А она только притащила ее к себе домой, пока та могла идти. И больше ничего не знает. Медики погрузили Светку на носилки и увезли, сказав, что позвонят в полицию и ее, наверное, вызовут для дачи показаний.

- Хорошо, - согласилась Анька с медиками, заперла за ними дверь, обессилено брякнулась на диван, залезла под одеяло и мгновенно погрузилась в глубокий сон.

Через полчаса она неожиданно проснулась и сразу поняла от чего. Она страшно хотела есть. Видимо так же, как и в тот раз, когда размахивала руками и гоняла ветром занавески, она истратила свою внутреннюю энергию, и организм просил подпитки. Анька помнила, как потом жадно уплетала салаты с пиццей у друзей Ксандра, и решила с этим не тянуть. Встала и пошлепала на кухню, заглянула в холодильник. Он был почти пуст. Заказанные Сашей-опером роллы они съели сразу же, а потом он еще доедал ее бутерброды с колбасой, запивая их чаем с лимоном.

Так что даже колбасы она в холодильнике не нашла. Достала оттуда блюдечко  с половинкой лимона, ткнула его отрезанной стороной в сахарный песок и с жадностью стала высасывать из него кисло-сладкий сок. Покончив с лимоном, взялась за хлеб. Тоже посыпала его сверху сахаром и стала есть, проглатывая огромные куски, почти не жуя. Съев половину буханки ржаного хлеба, она наконец-то почувствовала удовлетворение. Набитый хлебом желудок пытался заныть, но только бурно заурчал, выпуская наружу остатки скопившегося там газа. Анька громко икнула. Затем еще и еще.

Решив, что так не уснет, она поставила в микроволновку кружку и нагрела в ней воду. Плюхнула туда пакетик с чаем. Но, не дожидаясь, пока он заварится, выпила содержимое почти одним глотком. Полегчало. Икать она перестала. Но в желудке появилась тяжесть, а глаза сразу стали слипаться. Она медленно пошла в зал и осторожно опустилась на диван, стараясь не расплескать в желудке еду. Медленно залезла под одеяло и, закутавшись почти с головой, погрузилась в тревожный сон.

Ей снились сверкающие злобой в ночной темноте глаза Светки, а ее скрюченные бледные руки тянулись к Анькиному горлу и пытались сжать его. Еще ведьма хохотала натужным басом и говорила «отдай мне свою душу», превращаясь в Медузу Горгону. В общем, Аньке снился кошмар. Она просыпалась несколько раз, но глядя на часы, понимала, что проспала всего полчаса. К утру все же уснула более-менее спокойно и еле-еле проснулась от звонка будильника, предупреждающего, что пора вставать и идти на работу.

День на работе прошел обычно. Пришло несколько покупателей, и свежие цветы разлетелись на ура. «Здорово, - подумала Анька в конце рабочего дня. — Наконец-то торговля оживилась. Так глядишь, и премию получу по итогам месяца. А то совсем грустно было, когда никто ничего не покупал». Настроение у нее заметно улучшилось, как-то само собой растворились проблемы, возникшие после смерти соседа. Она даже перестала об этом думать, потому что когда в жизни все тихо и спокойно, не хочется думать ни о чем, кроме любви.

Ксандр сегодня звонил несколько раз, ехидно спрашивая в конце, не изменилось ли у нее что-то в планах на сегодняшний вечер. Ей даже надоело отвечать на этот вопрос, хотя сначала она умилялась его настойчивости, отвечая, что ничего не изменилось. Потом повторные вопросы начали ее напрягать и, понимая, что разговор подходит к концу, с раздражением ждала его окончания. Несмотря на то, что с утра было хорошее настроение, хоть она совсем не выспалась, под вечер сама со злостью заявила ему, что ничего не изменилось, и резко выключила телефон.

А Ксандр даже не понял, почему она так сделала, и еще несколько секунд вопросительно смотрел на погасший экран своего смартфона. «Кто поймет этих женщин, - подумал он потом. — Делаешь как лучше, а получается неизвестно что. Всего-то подшутил над ней, а она, похоже, обиделась. Ладно, извинюсь при встрече и все объясню». И он не стал больше перезванивать, тем более они уже договорились, что встретит ее после работы.

Время неумолимо приближалось к восьми вечера, и за окном магазина было уже темно. На улице вовсю горели фонари, и народа становилось все меньше, реже стали ходить маршрутки и троллейбусы. Через какое-то время поздний вечер плавно перейдет в мартовскую ночь. Анька начала собираться домой. Опрыскала цветы на витрине, полила цветы в горшках, убрала завядшие в коробку, чтобы сдать их хозяйке для списания. Пока она укладывала некондицию, колокольчик двери звякнул, сигнализируя, что в салон пришел покупатель.