Ночь в твоих глазах (СИ) - Ясная Яна - Страница 35

—  Знал.

—  Тебе было выгодно, чтобы я провалился. Поэтому ты предупредил меня, но так, чтобы случайно не переубедить.

—  Мэл, — Сомхэрл хмыкнул без малейших признаков смущения. —  Я дружил с их отцом. У князя Янтарного была хорошая семья. Родители обожали своих дочерей — старшую, любимицу и гордость, и младшую, гордость и любимицу.  Я не знаю подробностей того случая, когда погиб жених Даркнайт — там была мутная история, но я знаю, что он был из рода Лазуритового князя. Из старшей ветви третий десяток наследования! И если в итоге Лазурит не предъявил претензий за его смерть, а предпочел разойтись с Янтарем краями… это означает только одно: Лазурит, при всей мутности истории, очень не хотел огласки этого случая, — полукровка допил остатки своего вина и со стуком опустил на стол кружку. —  Мне нужна Таура Роше. Мне нужно её добровольное, с полной отдачей сотрудничество. И это было бы невозможно, как только Таура Роше выяснила, что ее сестра не в Алых Башнях, а боги знают где.

Он пожал здоровым плечом:

—  А тут ты так удачно подставился с этой провокацией. Оставалось только подождать, пока ты настроишь Даркнайт Ирондель против себя, выдернуть девицу при удобном случае и получить благодарность обеих. К тому же Таура Роше — человек прямолинейный, решения принимает быстро и приводит в исполнения без раздумий, а Даркнайт Ирондель умеет придерживать ее порывы… Договариваться с Таурой лучше всего имея Даркнайт посредником.

Ледяная волна ярости прошлась по хребту, и удержать звериный оскал удалось с трудом.

Но все же удалось.

Полукровка рассматривал меня с интересом — и Звезды знают, что он там видел сквозь маску спокойствия и равнодушия.

А потом он пожал плечом — одним, здоровым:

—  Ну извини. Ты так в нее вцепился, что было сразу понятно — добровольно не отдашь.

 Не добровольно — тоже не отдам. Никак не отдам. И сестрицу её бешеную ты тоже не увидишь, раз уж они идут набором. Как-нибудь переживу её в Алиэто-оф-Ксадель.

—  Кстати, — с невинным видом уточнил полукровка. —  Тебе не показалось, что для жертвы домашней тирании, бедная забитая Даркнайт Ирондель очень уж уверенно порыкивает на старшую сестру?

Переждав очередную волну бешенства, я негромко, но проникновенно и от души попросил:

—  Иди в бездну, Тайернан Сомхэрл!

Пожалуй, счет побед снова качнулся в пользу полукровки.

Если, конечно, этот позор можно назвать победой.

—  И ведь знал же, знал, что не спроста она согласилась, что обязательно что-то выкинет! —  Тай досадливо вздохнул, и снова потрогал рубец, едва не зацепивший глаз и протянувшийся через всю щеку до нижней челюсти и нырнувший к горлу. — Щитами обвешался, настороже был. Ждал практически чего угодно — вплоть до того, что урожденная наследная княжна Янтарная неугодного подлеца заточкой в печень пырнуть попытается… Кроме вот этой ее шаманской рокировки!

Я усмехнулся и поднялся, прихватив с собой боевого друга одной прекрасной озаренной — магическое око. Резерв слегка восстановился, светлые до сих пор не налетели чтобы повязать нарушителей — пожалуй, можно уже возвращаться на Улариэ…

И в тот момент, когда я готовился уйти, полукровка вдруг сжал сквозь одежду укрытый под ней медальон. Нахмурился, сосредоточенно прислушался к чему-то, недоступному мне…

—  Прошу прощения, но я вынужден тебя покинуть, друг мой. Мне только что сообщили о чрезвычайном происшествии, требующем моего присутствия: из крепости Элиавель, расположенной в мире Пьющего Камня, впервые за многие годы был совершен побег. Светлые эльфы пока не сообщили подробности касательно личности беглеца, но ты же понимаешь, столь дерзкое преступление требует самых решительных мер…

—  Понимаю. Рожу только подлатать не забудь… друг мой.

Даркнайт Ирондель Янтарная

Я и забыла это ощущение всесокрушающей силы, характерное для моментов, когда сестра колдует не как девушка из хорошей семьи, а от души. В первый момент у меня засосало под ложечкой и заложило уши — отвыкла. Но организм приспособился, вспомнил, что всё это уже было.

Кокон ее магии окутал меня сразу же, как только мы шагнули в портал и Пьющий Камень с его климантиловой жилой остался позади, отсекая от всего мира и пряча: нам с Таурой не нужны были излишне назойливые гости, способные заглянуть к на огонек.

...на огонек темноэльфийского артефакта, который еще предстояло как-то снять.

Бешеные скачки из портала в портал — да не просто так, а внутри силового шторма, да с подвывертом и ступенчатой системой координирования — попробуйте-ка, повторите, господа преследователи, даже если вдруг сумеете поднять след!

Я закусила губу, пряча улыбку: истосковавшаяся за год Таура дорвалась до силы и откровенно отводила душу.

В какой-то момент бешеная свистопляска прекратилась, и мы вывалились из зоны нами же устроенного хаоса.

Остро запахло йодом и солью, и шум прибоя навалился разом со всех сторон. Мы стояли на высоком утесе, а перед нами, насколько хватало глаз, расстилалось море. Синее, серое, с прозеленью… Шумное, оно грохотало где-то внизу далеко внизу…

Я завертела головой, оглядываясь: скалы, заросшие мхом, плотный травяной ковер там, где траве было за что уцепиться, избушка, приткнувшаяся между камней… и — бескрайняя морская гладь вокруг.

—  Это остров, — пояснила Тау, хмельным счастливым взглядом уплывая в расстилающуюся перед ней свободу. —  Меловые утесы.

—  Ты не давала мне этих координат, — я сунулась посмотреть вниз, с обрыва, и тут же боязливо отступила назад, убедившись, что до бушующей внизу воды не меньше десятка метров.

—  Ага, не давала — местечко очень непростое. Сюда можно попасть, только если тебя пригласили и провели. Здесь безопасно, Нэйти. Переждем здесь некоторое время, снимем твой браслет…

Мы выглядели феерично — Тау, в ее рубиновом платье, с пьяной эйфорической улыбкой, и я, в одном из синих эльфийских нарядов, на фоне сурового и пустынного острова…

И, глядя на нас сейчас как бы со стороны, я вдруг поверила: мы сбежали! Мы спаслись! Мы сделали невозможное!

И браслет — это мелочи, мы его обязательно снимем, а серьги я на всякий случай вытащила и отдала Тау еще на Пьющем Камне, а погоня и Тайная Канцелярия — это, на самом деле, ерунда, ведь самое главное — Тау жива, и я жива, и мы обе с ней свободны!

И ликование затопило меня горячим, безумным, заставляя сорваться с места, схватить за руки сестру, закружить ее, и вопить — на два голоса, наслаждаясь тем, как сплетаются они с прибоем, и кружиться-кружиться-кружиться!

И, обессилев, повалиться на мягкую траву и жесткие камни — чтобы утонуть взглядом в небесах незнакомого мира, тяжелых и низких.

Изнеможение разливалось по телу, в голове звенело и было приятно и легко — так, как давно не было.

—  Тау… Куда мы потом? —  мы лежали голова к голове, и прически у обеих рассыпались, а волосы сплелись.

—  У нас прорва вариантов, сестренка!

—  Убежище на Сумете скомпрометировано, — мысли плыли, звенели и сталкивались, и я не торопилась призывать их к порядку. —  Я там пережидала… Но, кхм, не переждала.

—  Значит, у нас прорва вариантов — минус Сумет!

—  А потом? Какие у нас планы?

—  Знаешь, я тут подумала, может, ну его, наше расследование? —  Тау щурилась в небеса и грызла травинку. —  Дознаватели из нас с тобой вышли так себе, если оглядеться, можно прийти к неутешительному выводу, что наше следствие провалилось…

Минутная дозволенная себе слабость уходила, забирая такую же кратковременную легкость.

—  Я понимаю, Тау, — слова давались тяжело, но следовало быть к сестре справедливой.

—  Слава Оракулу!

—  Согласна: ты устала, и ты пострадала больше меня…

—  Нэйти, мы вместе с тобой так решили, это был мой добровольный и осознанный выбор!

— ...поэтому я дальше я продолжу расследование сама.

—  Сама?! Даркнайт, посмотри на свою руку!