Кирка и Вороновы дети (СИ) - Оса Яна - Страница 22

Криво улыбнувшись, потянулся к маске. Стоит отвлечься и лучшей в моем гареме была Сахка, я улыбнулся, предвкушая приятное время с этой выдумщицей. Как эта женщина умудрялась не беременеть, лично для меня оставалась загадкой. Но обычно она сказывалась больной после посещения колдуньи. Что ж, пришло время узнать, сколько она знает и почему.

Сахка опять оказалась больной. Распорядительница тут же предложила парочку вновь прибывших. Но внутри меня проснулся Ворон, требующий узнать, с помощью какой хитрости уходила в тень эта женщина, пережидая время сева.

— Я хочу сам увидеть её.

Та склонила голову и предложила подождать пять минут, пока остальных разгонят по их комнатам.

Откидывая плотную штору на входе в комнате Сахки, я ожидал увидеть что угодно, но не то, что увидел.

Она лежала на животе, совершенно голая, но вся спина, ягодицы и ноги до коленей сочились сукровицей открытых ран. И вглядываясь в их форму я, прозревая понимал, что именно ей доставалась боль и результаты ударов от плетки колдуньи.

Ничего не исчезает бесследно всегда говорила она, а я удивлялся поистине божественной регенерации, которая, заживляла любую рану, полученную от руки Госпожи. Вот значит, как, решила она проблему.

— Чем мажут ей раны? — спросил у распорядительницы.

Та показала кивком на столик в углу комнаты.

Я подошёл к нему и принялся рассматривать склянки, стоящие на нем.

Одна неприметная с виду банка из темно зеленого стекла неожиданно потянула к себе мое внимание.

Я поднял ее и открыл плотно притертую пробку.

Запах, ударивший в нос, перенес меня в далекое прошлое.

— Почему у нас ничего не получается? — мы нашли эту пещеру после длительного скитания среди гор и сейчас без сил лежали в ней, пережидая восход светил. Вокруг на многие километры расстилалась сельва, и простые смертные не могли преодолеть это расстояние на протяжении ночи.

Колдунья протянула мне флягу, из которой только что глотнула первой, — один глоток, — приказала, прежде чем отпустить её.

Я приложился к горлышку, ощутив на языке невероятный букет пряных трав, опаляющих внутренности жидким огнем.

Она забрала флягу, закрутила крышечку и привстала с пола пещеры, упираясь в её стенку.

— Ты слишком утонул в жажде доказать свою правоту, — со вздохом сообщила, — слишком много гордыни, она затмевает твой разум.

— И что же делать? — спросил, не надеясь на ответ, потому что свыкся с этим состоянием и уже не представлял себя в другом настроении.

Она хмыкнула, глянула на меня оценивающе, — моя мать говорила, что лучше всего мозги на место ставит хорошая порка.

Я поперхнулся воздухом, не понимая, как она посмела предложить такое мне.

— И что помогало?

— Да, — спокойно выдохнула она свое признание, — это искусство, достичь гармонии между наказанием и воодушевлением. Знаешь ли, очень просветляет.

Я вытащил ремень из штанов и протянул его ей.

— Ну что ж, давай попробуем.

— Я должна предупредить тебя кое о чем, — проронила она, принимаю из моих рук орудие, для просветления божественного ума, — если я буду бить, то ты получишь эротическое удовольствие, как побочное действие разно полярности энергетик мужского и женского начала.

— Уволь меня от оправданий, — тогда сказал я ей, — поверь, подставлять задницу мужчине я не собираюсь.

— Ну как знаешь, — встала она, приноравливаясь к ремню, — не уверена, что тебе поможет мягкая порка, так что лучше закуси что-нибудь зубами.

Я прикусил рукоять кинжала, перевернувшись на живот.

Вот тогда, когда я провалился после её ритуала в беспамятство, она и лечила мои раны этой регенерирующей мазью.

Признаться себе я был зол на неё за одалиску и при этом благодарен, что таким сложным способом она смогла оградить меня от дней, когда для восстановления мне пришлось бы быть слабым.

Еще раз вдохнув в себя пряный запах из баночки, я кивнул распорядительнице, пусть за ней хорошо смотрят.

Что такое учебный план я представлял с трудом, поэтому сразу же после торжественной части, отправился в библиотеку к Кирке.

На двери, в крыле, где размещалась это место висело объявление, написанное корявыми буквами.

«Санитарный день», — гласила надпись, но под ней были пририсованы узнаваемые череп и скрещенные кости.

Не знаю, что должны были думать по этому поводу редкие разгильдяи, оставившие получение учебников на первый день занятий, но они со вздохом разворачивались и шествовали прочь.

Я дернул дверь, заперта.

Постучал костяшкой пальца, но за дверью не было слышно ни звука.

Нет, у меня все равно не было вариантов, что я должен рассказывать завтра, если даже не представляю, какие в этом мире правила преподавания.

Я сложил пальцы в кулак и загрохотал в преграду на пути к моим должностным обязанностям.

Пару минут ничего не происходило, а потом дверь отлетела в мою сторону, чуть не задев.

Кирка, со шваброй наперевес, вылетела злобной фурией и почти опустила на мою голову грязную тряпицу.

Несколько брызг все же попало на мою рубашку, когда она в последний момент отдернула орудие отпугивания от моей головы.

— Ой, — только и смогла выдохнуть, — это ты!

— Я, — согласился, стряхивая мутные капли, с грязе и водостойкой материи.

— Чего тебе, Амир, — тут же натянула маску должностного лица при исполнении.

— Нужно написать учебный план, — сама понимаешь, какой из меня преподаватель.

Она закатила взгляд под потолок, пропуская меня вовнутрь.

— А чего сама убираешь? Вон у тебя сколько желающих могло быть, не все вовремя получили учебную литературу, да и зигот у тебя два.

Она бросила швабру у двери и повела меня в глубь помещения, уставленного высоченными шкафами, теряющимися в сумраке, царящем в библиотеке.

Петляя по рядам, как заправский охотник, она вывела меня к уютному уголку. В углу, скрытый от любопытных глаз, располагался столик с двумя креслами и настольной лампой.

Она села в кресло и кивнула на второе мне.

— Так, у тебя есть план?

— Да говорю же мне нужно его написать.

— Да поняла я. Учебный план разбивает большую задачу на маленькие.

— И как я должен разбить задачу стать изобретателем на маленькие?

Кирка вздохнула, покосилась на гору книг на столике.

— Эй, вы, помощнички, — заорала куда-то вверх, — заберите книги и найдите нам сборник легенд, да подревнее.

Пару секунд ничего не происходило, но потом, словно сквозь полки в наш уютный уголок нарисовалось два зигота.

Они сграбастали книги, сваленные на столе и недобро косясь на Кирку отбыли в междурядья.

— Чего это они?

— Я не могу попасть в Хранилище древностей, — вздохнула Кирка.

— И?

— И я поссорилась с зиготами, угрожая отправить на перерождение.

Я приподнял бровь и уставился на огорченную богиню.

— Знаешь, Кирка, все наше знакомство с тобой похоже на один древнюю сказку, в которой один из персонажей постоянно говорил другому, — а я же говорил! А второй с упертостью бульдозера пер дальше.

— Бульдозер это кто? — подняла она на меня свой взгляд.

— Это что! — помотал головой из стороны в сторону. — Машина с навесным рабочим органом, помогает рыть землю. И еще у нее есть гусеницы.

Она с явно выраженным скептицизмом уставилась на меня.

— Гусеница с навесным рабочим органом, роющая землю? — это прямо сразу в твой план можно заносить!

Я подумал над ее гусеницей, потом над животным миром этой планеты, и предложил, — а может твои помощники и книгу по флоре и фауне захватят?

— Будешь искать здесь такую же?

— Нет, — буду развивать пространственное воображение и вдохновлять примерами. И кстати, что с проходом на следующий уровень?

Кирка посмотрела сначала непонимающе, потом махнула рукой, — это ты про пропуск в Хранилище?

Я кивнул.

— Они мне заявили, что я должна сдать экзамен.