Кто ты? (СИ) - Чеп Инна - Страница 5

Вира неслась по коридору, пока не ткнулась в грудь Лексию. Парень пошатнулся и выронил кипу бумаг себе под ноги.

— Эээ…

Недоумение в его голосе отрезвило девушку. Мир из мистически-враждебного вдруг вернул себе статус обыденного. Вира отступила назад, перевела дыхание.

Бежать. Надо бежать, вдруг совершенно четко поняла она. Далеко. Лучше на север, за горы. Туда точно никто никогда не сунется. Немедленно собрать вещи (благо собирать-то и нечего: косынка, сменная исподняя рубашка, да гребешок) и сегодня же, вот прямо сейчас покинуть этот проклятый дом!

Лексий присел, собирая разлетевшиеся по коридору бумаги. Вира, уже навострившаяся бежать дальше, вдруг заметила пару писем, на одном из которых аккуратным витиеватым почерком был написан адресат. Девушка присела рядом с Лексием. Кажется, он что-то говорил, но она видела только неприметный лист бумаги с незнакомой ей печатью. На секунду ей стало так жарко, словно она уже попала в Ад, она покачнулась и, чтобы удержать равновесие, коснулась рукой пола.

Письмо лежало почти рядом с пальцами. Вира оглянулась на секретаря, но тот увлеченно разбирал подобранные бумаги по группам и на нее не смотрел. Она решилась и неуловимым движением спрятала бумагу в рукав.

— Ну как, ты согласна? — Лексий обернулся к ней с недовольным видом, видимо, спрашивал не первый раз. Девушка поспешно кивнула.

— Тогда завтра с утра за тобой зайду.

Вира активно закивала. Лексий быстрым шагом направился в сторону кабинета. Вира побежала к выходу.

Нет, она уже передумала покидать дом сегодня. Но ей очень надо было в лес.

Дарья накричала на нее из-за невыполненной работы, но сегодня девушка на это только пожала плечами. Женщина ушла жаловаться офицеру на нерадивую служанку, а Вира присела на край лавки, нащупывая одной рукой письмо, спрятанное под одеждой.

— Что, плохо, детонька? — всполошилась собиравшаяся домой Мила. — На, молочка с пирожками поешь, — перед ней поставили большую деревянную кружку с теплым молоком и накрытую полотенцем корзину, от которой умопомрачительно вкусно пахло. — Беды все от недоедания. Да ты руки-то от живота убери, никуда он от тебя не денется. Кушай, пока Дарья не вернулась, потом вряд ли успеешь. Или…ох ты, Отец всего живого! — она всплеснула руками. — Али ребенка носишь? Не от кузнеца ли? Больно много он о тебе расспрашивал… Охоч он до новых девок-то, шельмец!

Виру подобный ход мыслей кухарки разозлил. Неужели она действительно выглядит, как девица, бросающаяся на мужчин при первой возможности? То военный, теперь Мила… Ладно, этот солдафон, но Миланья как может о ней так думать? Заботилась же всегда, кусок лишний подсовывала…

— Если хозяйский, ты ему сразу скажи. Он может не красавец, и не шибко этот…обходительный, а все же в самом соку мужчина. Если правильно поговорить, еще хозяйкой здесь окажешься. А если от кузнеца, то тут думай: парень он видный, до женского пола охочий, девки за ним косяками бегают, такого на себе женить уметь надо! Могу тебе знахарку хорошую посоветовать. Даст травок и опять как девица бегать будешь.

— Так уж прям и как девица? — ехидно уточнила Вира.

Мила наклонилась к жующей девушке и таинственным шепотом сообщила:

— А ты думаешь, прям все дворянки непорченые замуж идут? Главное — знахарку хорошую найти, а та наведет, что надо.

Понятно, пошли сплетни. Вира допила залпом молоко и поставила ее с грохотом на стол.

— Спасибо, я пойду. Работа сама не сделается.

— Так подсказать, где знахарка живет-то?

— Не беременная я, теть Мил, — девушка, не обернувшись, помахала кухарке рукой. — До завтра.

Та только осуждающе покачала головой.

Осадок от разговора остался. Перед тем, как пойти работать, она долго стояла перед зеркалом в прихожей, пытаясь понять, что в ее виде вызывает столь неприятные мысли у окружающих ее людей. Вира никогда не была суровой поборницей нравственности и даже года три назад училась целоваться на соседском парне, но многие вещи имели для нее особое значение. А после сегодняшних разговоров она чувствовала себя…грязной, что ли. Не собой. Даже в зеркале стояла незнакомая ей мрачная худая девушка, в которой никак не удавалось узнать себя прежнюю.

И тут Виру осенило: ее прежней и вправду нет. И не будет никогда. Все изменилось. И вялые мысли, и ее растерянность, и непоследовательное поведение — результат умирания старой личности и рождения новой. А она — так, переходное состояние, без каких-либо четко выраженных признаков.

Намывая полы в ночной тишине (Дарья обещала завтра с утра проверить качество ее работы, хотя какое тут качество, если ни черта не видно толком?), Вира запоздало рассуждала, стоило ли брать письмо. И не следует ли ей в самом деле бежать отсюда сломя голову? Вот прямо сейчас. Ситуация девушке очень не нравилась, и интерес военного к делу предыдущего хозяина этого дома только ухудшал ее положение. Если рассуждать разумно, то бежать стоило и делать это надо было немедленно. Только вот Вира не дура, знает, чем заканчиваются путешествия одиноких девушек, тем более, если нет у этих девушек ни денег, ни даже вещей. В каком-то смысле ей повезло, что она оказалась именно здесь, только вот везение это было временное.

Часы тикали убаюкивающе, тряпка елозила по полу все медленнее…

— Что это вы тут делаете?

Стражник, делающий обход, заглянул в ведро, но обнаружил там только грязную воду. Его напарник прошел вперед.

— Работаю! — неожиданно для себя самой рявкнула Вира. — Можем поменяться!

Стражник пробурчал что-то недовольное и пошел дальше. Девушка потянулась было за тряпкой, но в поле ее зрения оказались еще одни ноги.

— Что это вы тут делаете? — раздалось над головой.

Да что же это такое, издеваются они что ли!

— Танцую, не видно? — Вира, чувствуя клокочущее внутри раздражение, поднялась.

И оказалась нос к носу с Диреком. Тот отступил на шаг назад.

— Понятно… А почему ночью?

Терять ей уже было нечего.

— Днем света много, мешает!

— Ааа, — мужчина выглядел озадаченным. — Может, все-таки днем доделаете?

— Это официальное разрешение? — вцепилась в возможность поспать Вира. Офицер понимающе улыбнулся.

— Дарья лютует? Идите спать, ей скажете завтра, что я разрешил. И, Вира, — он посмотрел на ее потрепанное платье, полученное с чужого плеча. — Вы бы насчет одежды вопрос решили…

На этом Янус посчитал разговор оконченным и ушел в спальню. Девушка с ненавистью бросила тряпку в ведро и направилась к озеру. Избавляться от грязи и тяжелых мыслей.

Дым от сожженных трав вился над бумагой, складываясь в слова.

"Уважаемый офицер Дирек.

К моему огромному сожалению, вынужден вам сообщить, что наша инстанция не может ответить на ваш запрос. Мои люди этим делом не занимались, а перенаправить ваше письмо начальству я не могу, так как вы являетесь лицом, действующим в частных интересах.

С искренним уважением,

А. Вильмон"

Вира смотрела на письмо, как на ядовитую змею. Сургуч был нетронут, однако, содержание его девушке стало известно. И письмо врало. Уж кому как не ей знать, что человек с этим почерком лично вел допросы по "делу Серли". Но почему офицер интересуется этим делом? Если он заслан сюда на "дорасследование", то должен иметь или полную информацию о "преступлении века" или по крайней мере доступ к ней. Если же он действительно обычный военный, оказавшийся здесь по прихоти Отца всего живого, то зачем он копается в этом деле?

Вира отогнала размытые воспоминания месячной давности. С тех пор, как она сюда вернулась, девушка старалась не думать о том, что этому предшествовало. Мозг активно ей в этом помогал: картинки из прошлого словно обесцветились и затерялись где-то на задворках памяти. Да и вечный контроль Дарьи не давал ей расслабиться не на минуту. Вира уставала настолько, что вечером она просто падала на кровать и сразу засыпала. Утром ее поднимали ни свет ни заря и, вставая, она даже и не пробовала задуматься: а что же ей снилось? Попав в чуждую ей среду, девушка списывала усталость, нервозность и опухшие глаза на недосып и непривычную физическую работу.