Святослав. Император с севера (СИ) - Лопатин Георгий - Страница 44

«Наверное боги действительно есть и они приглядывают за мной, – невольно подумал Святослав в конце августа девятьсот шестьдесят четвертого года. – Иначе объяснить то, что все подучилось и в безвозвратных потерях всего пара сотен человек, никто массово не отравился, как раз из-за централизованного питания, просто невозможно…»

Но кто бы только знал, чего ему это все стоило в плане сожжённых нервов! И теперь требовалось сорвать на ком-то накопленное за это время дикое напряжение и стоящая немецкая армия напротив для этого годилась как нельзя лучше.  

Император Священной римской империи Оттон Первый так же основательно и методично, как это умеют делать лишь немцы, готовился к войне со славянами, собирая армию со всех подвластных ему земель, а так же привлекая наемников, главным образом франков. Были отряды из Испании и даже из Англии. Удалось собрать семьдесят пять тысяч пехоты и почти двадцать пять тысяч рыцарской кавалерии.

– Двинемся им навстречу? – спросил канцлер Бруно.

Разведка донесла, что славяне перешли Одер и двигаются на Магдебург.

– Нет, встретим их на Эльбе в момент, когда они попытаются перебраться через реку. Машины, что мы построили слишком тяжелы, чтобы таскать их туда сюда по земле ибо враг может уклониться от сражения. Гоняться за ним с таким обозом, рискуя что-то потерять, будет бессмысленно. Я уже молчу о снарядах для них. Так что лучше будем перемещать по реке на плотах, подгадывая район переправы.

Архиепископ Кельнский понятливо кивнул. Эльба на данный момент являлась естественной границей со славянскими землями и удобным рубежом обороны для встречи врагов.

О том, что враг может пробиться в реку с моря, можно было не особо волноваться. В районе устья существовало целых два рубежа обороны. Во-первых, это союзные даны, что остались верными Харальду Синезубому, врагу князю славян Святославу Игоревичу. Но на тот случай если даны не сдержат напор или вовсе предадут, то, и это, во-вторых, был какой-никакой собственный речной флот на вооружении которого имелись кувшины с огненным составом.

Встреча армий произошла в двадцати пяти километрах севернее Магдебурга, выше реки Оре впадающей в Эльбу с запада.

Оттон Первый наблюдал, как славянские варвары готовят лагерь на восточном берегу реки. Все делалось основательно, рылись какие-то рвы, куда потом стали регулярно ходить воины. Впрочем, сразу стало ясно для чего, они там справляли нужду.

Император досадливо поморщился.

Его воины гадили где попало, как кие-то животные, даже не пытаясь найти уединенное место. Из-за чего поле, где находились войска превратилось в… сразу и название-то не подобрать этому месиву из грязи и дерьма. А уж как воняло! Многие начали страдать животом, обычное дело в походах, и гадили особенно ароматно.

«Еще неизвестно чей лагерь больше похож на римский», – невольно подумал он, что его особенно сильно уязвило, так же пришло понимание того, что он уже не первый раз подумал в подобном ключе.

Ведь он вроде как император именно римской империи символа порядка и дисциплины, но вот порядки в его армии истинно варварские. А варвары наоборот имеют римский порядок, никакого хаоса в расположении подразделений, все ровненько…

Так же славяне валили в больших количествах лес. Часть понятное дело шло на дрова, в основном ветки, еще часть на обустройство, крепили из тонких жердей каркас и на него натягивали несколько вощеных полотнищ образуя навес под которым можно спрятаться от дождя, но большая часть древесины шла на строительство плотов.

Оттон Первый довольно улыбнулся, предвкушая как варвары, что станут переправляться на этих плотах через реку попадут под удар его речной флотилии. Он так и видел, как эти плоты будут пылать вместе с десантном.

Его армия тоже готовилась. То, что славяне все же смогут форсировать реку, не стоило сбрасывать со счетов. Пусть не с первого раза и даже со второго, но смогут. В конце концов у них есть ручные сифонофоры и флот в итоге может сильно пострадать, так что потом не смогут выполнять свои задачи в полном объеме.

И пока будет происходить ожесточенная битва на воде, остальные смогут более-менее свободно переплыть реку и зацепятся за левый берег, а потом начнут наращивать плацдарм. В этот момент, когда они будут особенно уязвимы из-за своего малого числа, их надо хорошо побить, раз за разом заливая их огнем и сбрасывая в воду.

Вот только вожделенной битвы не случилось! Когда плоты были готовы в достаточном количестве славяне все бросив (плоты просто столкнули в воду, причем большая их часть была связана между собой по три-пять штук, что могло создать некоторые проблемы для речной флотилии), просто взяли и ушли еще затемно. Сделали они это столь тихо и быстро, что на том берегу даже никто ничего не заподозрил.

Оттон Первый ощутил себя обманутым ребенком, коему пообещали на день рождения дорогую игрушку и даже вручили в руки красивую шкатулку, но внутри оказалось лишь крысиное дерьмо.

– Где они?! Куда они делись?!! – метался он по берегу на своем коне.

Посланная на правый берег разведка доложила, что славяне быстрым маршем двигаются на юг.

Но если славяне были привычны к быстрому сбору и не менее стремительным броскам, за время похода хочешь не хочешь, а навостришься, то вот с немецкой армией с этим было все очень печально. Солдаты целый день только собирались, ведь свой лагерь они тоже сделали довольно капитальным. Хотя дело было не столько в простых солдатах (чего им собственно собирать, все свое они носят с собой), сколько в рыцарях, что формировали личные обозы.

А потом надо еще механизмы хотя бы частично разобрать, ведь без них со славянами даже смысла нет встречаться в поле.

В итоге у варваров оказалось сутки форы, за которые они ушли более чем на двадцать километров на юг. Еще сутки форы славяне получили, когда германской армии пришлось форсировать реку Оре. Не сильно широкую и глубокую, но препятствие знатное, учитывая, что какие-то сволочи сожгли единственный мост.

К моменту, когда армия германцев подошла к Магдебургу поступили данные разведки, что славяне полным ходом переправляются через Эльбу в районе реки Зале, что примерно в двадцати километрах южнее города.

– Проклятье!!! Что флот, почему он не помешал переправе?!

– Они не смогли пробиться к переправе, – ответил архиепископ Бруно, что уже успел во всем разобраться и опросить свидетелей, дабы императору, что в последнее время стал очень нервным, не пришлось разбираться в мелочах, в конце концов он еще канцлер и это его работа.

– Почему?

– Эти язычники перегородили реку своеобразными речными башнями. Они связали четыре лодки между собой и сделали каркас из жердей, который обшили сырой кожей. Она не горит сколько ее не обливай маслом, а само масло стекает в воду. И таких башен было столько, что они перегородили реку от одного берега до другого с таким расчетом, что могли достать любого, кто попытается протиснуться мимо них. Несколько наших лодок, что все же попытались проскочить, сгорели. Струи огня били больше чем на тридцать шагов.

– Почему не расстреляли из луков?!

– Они стреляли, только не смогли пробить. Видимо под кожей были их слоеные щиты. Кроме того велась ответная стрельба и их стрелы иногда убивали по два человека в лодке ибо тела прошивало насквозь. Не спасали ни щиты, ни даже борта лодок… видимо били из чего-то вроде римского «скорпиона», только у них они более скорострельные и мощные.

– Свинские собаки! – прорычал Оттон Первый. – Что ж, нам не остается ничего другого как принять бой у Магдебурга…  

«Они действительно считали меня за тупого варвара, что потеряв голову от ярости полезет форсировать реку, да еще в условиях численного превосходства противника?» – удивился Русов.

Святослав не знал по какой причине советские войска раз за разом вынуждены были форсировать реки на виду неприятеля неся при этом гигантские потери, почему они не могли сделать это где-то в стороне, а если уж вынуждены были проводить такие операции при их обстреле прямой наводкой, не делали дымовой завесу, но он такой ошибки совершать не собирался.