Поднятые до абсолюта (СИ) - Денисова Ольга - Страница 48

Издали до него долетали голоса чудотворов. Йока так и не узнал, чем закончился бой с чудовищем, но почему-то не сомневался: монстр повержен. Перекличка чудотворов, доносившаяся со стороны Тайничной башни, не казалась ни тревожной, ни боевой. Скорее победной. И света прожекторов в небе тоже не было видно. Но смелости не прибавили и голоса чудотворов — слишком большое расстояние отделяло их от Йоки, не меньше тысячи локтей. Если не больше. От того, что где-то горят солнечные камни и ходят живые люди, становилось еще тоскливей; Йока чувствовал себя попавшим в западню, из которой нет выхода.

Он сидел под берегом очень долго, боясь пошевелиться: мышцы одеревенели, острая боль в сломанных пальцах сменилась выматывающей ломотой. Ужас постепенно притуплялся, вместе со всеми остальными чувствами. Ему мечталось о теплом одеяле в белой мягкой постели, о тусклом ночнике в углу комнаты, но желания шевелиться не было. Он задремал, но не сладко, как обычно засыпал дома, — скорей, забылся сном, больше похожим на отупение. Ему снилась девочка, выходящая из полосатых обоев с маками. Только на этот раз тело ее обрело плоть и цвет: русые волосы и синие глаза, бледные щеки, белая прямая рубаха с ярко-красной вышивкой…

Йоку разбудило солнце, которое заглянуло в Гадючью балку и играло косыми лучиками на лице. Он несколько минут пытался понять, где находится, как здесь оказался, почему ломит все тело, почему так замерзли ноги. А вспомнив, очень удивился своим ночным страхам. Что на него нашло? Наваждение развеялось стремительно, словно его никогда не бывало: солнечный свет обладает волшебным свойством рассеивать не только тьму.

Он так и не увидел, что стало с чудовищем! Он не увидел, победили чудотворы или нет! В победе их он не сомневался, но как он теперь расскажет о ней ребятам?

Кряхтя, словно старик, Йока потянулся и осторожно поднялся на одеревеневшие ноги: тело плохо слушалось, он с трудом перепрыгнул через ручей и взобрался на противоположный берег.

Солнце поднялось невысоко, было часов восемь утра — в это время в школе начиналась пробежка. Интересно, дома его уже хватились? Йока поежился и зашагал вдоль берега Гадючьей балки, надеясь поскорей согреться. Ничего ему больше не хотелось, только добраться до дома и залезть под одеяло. И если бы ему в постель принесли горячего чая, а лучше сладкого теплого морса, он бы нисколечко не возражал.

Никаких следов ночного боя на Буйном поле не осталось, и Йока, оглядываясь по сторонам, думал, не приснилось ли ему все происшедшее в кошмаре. Очень уж его приключения напоминали сон: начинается интересно, а потом заканчивается чем-нибудь ужасным.

Но стоило об этом подумать, как на дне балки Йока увидел лежащее тело. Он отпрянул, сердце едва не выскочило из груди, дыхание остановилось от страха — здорово же его ночью напугал мертвый чудотвор! Йока перевел дух: нельзя же быть таким трусом! Если человек мертв, надо сообщить об этом чудотворам или полиции, а если жив, ему понадобится помощь.

Человек лежал на спине у самой воды, неестественно раскинув в стороны руки. Голова его покоилась на травяной кочке, а босые ноги — худые и синеватые, торчавшие из коротких штанин — полоскались в ручье.

Йока медленно спустился по крутому склону, хватаясь за ольховые ветки, в надежде издали определить, жив человек или это снова покойник. Но заметил лишь странную одежду на незнакомце: пиджак прямо на голое тело и брюки, которые были ему широки и сильно коротки. Да и пиджак — зеленоватый и засаленный — явно пришелся человеку не по росту: тот был худым и довольно высоким, пиджак же, скорей всего, принадлежал низкому толстяку.

Йока подобрался еще ближе, всматриваясь в лицо незнакомца: на щеке у того красовалась большая рана в форме трехлучевой звезды, похожая то ли на порез, то ли на ожог. Такие же раны Йока заметил и на шее человека, а в разошедшихся полах пиджака была видна широкая красная полоса от низа живота почти до самой шеи.

Человек не двигался, и Йока не мог уловить, поднимается ли его грудь в такт дыханию, поэтому подошел совсем близко и присел на корточки, всматриваясь в незнакомое лицо. Обычный человек, примерно ровесник отца Йоки… Волосы, правда, с проседью, но почти незаметной. И, наверное, не чудотвор — чудотворы носили коричневые куртки. На крестьянина человек тоже не был похож — слишком худ и бледен. Может, кто-то из рабочих?

Йока присматривался долго и никак не мог решиться приложить ухо к груди с широкой раной на худых ребрах: вблизи она показалась еще страшней. Но Йока представил себе, как придет в полицейский участок и скажет, что побоялся дотронуться до раненого, поэтому не знает, жив тот или нет. Это было выше его сил. Йока собрался с духом, нагнулся, и в этот миг человек открыл один глаз.

Йока отшатнулся и едва не закричал от неожиданности. Человек открыл второй глаз, губы его шевельнулись, растягиваясь в улыбке.

— Что, страшно? — прошелестел тихий голос. — Здорово я тебя перехитрил?

Йока пока не усмотрел в действиях незнакомца никакой хитрости, но страх сразу испарился, и Йока вздохнул с облегчением.

— Я думал, ты покойник. — Он сам не понял, почему обратился к человеку на «ты», его учили обращаться на «вы» ко всем незнакомым людям, независимо от возраста и происхождения.

— Я тоже думал, что ты думаешь, будто я покойник, — человек подмигнул, и лицо его слегка исказилось от боли: видно, подмигивать ему мешала рана на щеке, — а я никакой не покойник. Я совершенно живой.

Он пошевелился, но тут же застонал и зашептал под нос неразборчивые ругательства. Странный был человек, Йока никак не мог решить, как вести себя с ним.

— Помочь тебе встать? — спросил Йока.

— Встать? Зачем? Помоги мне лучше сесть. Что-то у меня ноги замерзли, — человек согнул колени, вытаскивая посиневшие ступни из ручья.

Йока хотел подставить ему плечо, но человек замотал головой:

— Не, с другой стороны. Я правую руку подвернул, больно.

Йока зашел с другой стороны и попытался взять незнакомца за левую руку, но тот снова застонал и заскрипел зубами:

— Эй, осторожней. Тут у меня перелом.

— А как же тогда? — опешил Йока.

— Ну, как-нибудь… — человек сам осторожно положил левую руку Йоке на плечо и толкнулся ногами, приподнимаясь так, чтобы спина его опиралась на крутой берег. — Видишь, нормально получается. Давай еще немного.

Но стоило незнакомцу принять полусидячее положение, как его тут же прихватил кашель: человек морщился и прикрывал рот тыльной стороной руки. Йока жалел его и не знал, чем может помочь. А потом, когда кашель прошел, незнакомец положил руку на сухую траву, и Йока увидел на ней кровь.

— Тебя как зовут? — спросил незнакомец как ни в чем не бывало.

— Меня? Йока Йелен.

— А меня — Змай. Будем знакомы.

— Так и зовут? Змай? — удивился Йока.

— А что тебе не нравится? — человек смерил Йоку взглядом, но глаза его смеялись.

— Смешное какое-то имя… Змай… — никому другому Йока бы не посмел сказать ничего подобного.

— Не вижу ничего смешного. Чем это Змай хуже, чем Йока Йелен? — лицо человека оставалось серьезным, но он смеялся над Йокой.

— Ну… Странное какое-то имя. Не наше.

— Очень даже ваше. А ты как тут оказался с утра пораньше? Или тебе в школу не надо?

— Во-первых, сегодня суббота. А во-вторых, я болею. У меня пальцы сломаны, — пожал плечами Йока.

— Да, это серьезно… Как же в школу-то идти, на сломанных пальцах… — без тени улыбки сказал Змай, — это не по Гадючьим балкам бегать. Так как ты тут оказался?

— Я ночью пришел посмотреть, как чудотворы сражаются с чудовищем. А потом… Ну, в общем, заснул.

— Так скучно было смотреть, что заснул? Не верю. Небось, с перепугу забился куда-нибудь и сидел дрожал как заяц, а?

— А сам ты откуда тут взялся? — Йока почувствовал, как загораются щеки: как этот Змай догадался? — Ты же не чудотвор!