Насмешка (СИ) - Цыпленкова Юлия - Страница 48

Рука Ландара взметнулась для удара, но замерла на полпути и снова опустилась. Не-ет, он не ударит ее, только не ее. Терпение и время станут союзниками ласса Ландара Ренваля. Если и начинать что-то менять, то нужно это делать сейчас. А своего зверя он натравит на виновника происходящего, на хозяина этой проклятой безделушки. Пальцы наместника вновь сжались на медальоне, и он сорвал его с шеи Лиаль, оставляя на нежной коже ссадины. Вскрик супруги ласс услышал, но отодвинул ее от двери и покинул покои.

Лаисса Ренваль некоторое время смотрела на закрывшуюся дверь, лихорадочно соображая, что задумал ее мстительный супруг, и как он отплатит ей за произошедшее. После обернулась и увидела Лиота, лежащего на полу. Голова его была странно вывернута, и бард не подавал признаков жизни. Лаисса несмело приблизилась к нему, присела на корточки и тихо позвала:

— Лиот… Лиот, ты меня слышишь?

Тут же распахнулась дверь, вошли двое ратников Ренваля, они подхватили тело мертвого барда и вынесли за дверь. Вскоре объявилась служанка, сказав, что господин велел перебираться в его покои, и что сам он ночевать в них не будет. Лиа повиновалась. Оставаться здесь ей было жутко. Гибель барда потрясла девушку. Теперь она уже была уверена в том, что в борьбе наместник свернул Лиоту шею.

— Святые, — всхлипнула лаисса, падая на кровать в покоях супруга.

Она так и пролежала до ночи, отказываясь от всего, что ей предлагала служанка. Ренваль не появился, как обещал, и где он пропадал, Лиаль не интересовало. Сейчас она мечтала, чтобы супруг вовсе не вернулся. С этими мыслями она забылась тяжелым и странным сном. Ей чудились голоса, чудился сдавленный крик служанки, потом Лие казалось, что ее куда-то несут, но сил открыть глаза, чтобы разогнать сон, не было. Затем все стихло, и сон стал крепким и спокойным.

Утро Лиа встретила головной болью и тихим стоном. Однажды, когда отец уезжала на несколько дней из замка, младшие Магинбьорны напились хмельного напитка. Они выпили так много, что утром началось похмелье, очень похожее на то, что чувствовала сейчас благородная лаисса. Наконец, Лиа открыла глаза, с изумлением глядя в низкий потолок крестьянского дома.

— Проснулись? — она обернулась и взглянула на незнакомого мужчину, чьи волосы украшала редкая седина. — Лаисса Ренваль, вы не у друзей, но и не у врагов. Нам нужен тот, кто идет за вами, точней, вещь, о местонахождении которой ему известно. Вам придется побыть приманкой какое-то время. Ежели вы будете умницей, то вернетесь к своему супругу здоровой и живой.

— Кто идет за мной? — переспросила Лиаль, все еще не до конца понимая происходящее.

— Гаэрд Дальвейг, — коротко произнес незнакомец. — Вы наша пленница, дорогая моя лаисса, и придется вам смириться с этим положением, как и с потерей заботы своего супруга…

Истеричный хохот лаиссы Ренваль оборвал мужчину на полуслове.

Ландар Ренваль сидел на мерзлом, склонившемся к земле, древесном стволе. На его раскрытой ладони тускло поблескивал золотой медальон, когда на него попадал отсвет колеблющегося факела. Взгляд мужчины был устремлен мимо того, что он держал в руке, сейчас он находился далеко от города Алгида. Наместника Провинции Нест вновь закружили воспоминания, унеся его на семнадцать лет назад…

Они с Ани вернулись в замок после поездки в Фасгерд. Лицо лаиссы Ренваль, светившееся затаенным счастьем еще пару дней после того, как отряд ее супруга покинул столицу, к моменту возвращения домой стало унылым, как никогда до этого. Что переживала Анибэль, сказать был сложно. Ландар с тревогой следил за ней, не зная, чем развлечь возлюбленную, как пробиться сквозь стылый панцирь ее печалей.

Ко дню свадьбы Анибэль, казалось, смирилась с тем, что станет супругой наместника. И пусть на собственной свадьбе она не веселилась, но и не рыдала, не металась в ужасе от происходящего, и даже слабо улыбалась своему супругу. Не страдала она и взойдя на супружеское ложе. Да и последующие дни оставалась спокойной. Возможно, чересчур равнодушна, но слез, упреков и причитаний не было.

Ренваль знал, что она не любит его, знал и то, что Ани влюблена в другого мужчину. Об этом ему доложил тот, кто следил за девушкой, правда, кто тот счастливец, так и не удалось установить, он исчез вскорости после того, как Ландар отправил к замку Эскильд своего человека. Его имени не назвала и Анибэль, вначале переживавшая исчезновение возлюбленного и сватовство наместника, а после смирившаяся со своей участью. Она принимала подарки от жениха, благодарила и писала пространные послания, на его письма, наполненные нежными признаниями. И пусть из двух супругов пылал только один, но Ландар был доволен и этим.

А потом была столица и отчаянное веселье, вдруг охватившее Ани, когда она дарила мужу шальные улыбки, радовала его звонким смехом и с упоением скупала все модные лавки Фасгерда, куда отправлялась каждый день, пока супруг был занят более важными делами. От того еще более странно выглядело угасание света в глазах лаиссы Ренваль. Она закрылась в себе, была заметно напряжена, стоило Ландару приблизиться к ней. А на его вопросы отвечала с раздражением, что все по-прежнему, и супруг своей подозрительностью лишь оскорбляет ее.

Но и это еще не было крахом. Через некоторое время Анибэль успокоилась и стала вновь покладистой. И хоть глаз ее не покидала все та же печаль, но она перестала раздражаться и встречать ласки супруга отговорками о нездоровье. Тогда Ландар решил, что на Ани повлияло возвращение в Нест, казавшимся серым и унылым после яркой и шумной столицы.

И вроде бы жизнь супругов вошла в прежнюю колею, и неприятные подозрения, терзавшие Ландара, растаяли, как дым, но однажды все изменилось. Анибэль вдруг стала воинственной и желчной, все более отдаляясь от супруга. Они теперь часто ругались, порой не разговаривали по несколько дней. Анибэль переехала в отдельные покои, двери которых все чаще запирались перед носом Ландара.

Все секреты открылись в один пасмурный осенний день, незадолго до дня рождения наместника. Ренваль тогда вернулся в замок после пятидневного отсутствия. Он ужасно соскучился по своей Ани, потому мчался к ней без сна и отдыха все последние сутки, везя в подарок очаровательное ожерелье, казавшееся по тонкости и искусности работы сверкающим морозным узором на заледеневшем стекле.

Наместник не отсылал никого предупредить о своем возвращении, спеша сам прижать к груди возлюбленную. Въехав в ворота своего замка, Ландар спешился и, едва ли не бегом, помчался к покоям супруги. Взбежал по лестнице, сжимая в руке футляр со своим новым даром, шумно выдохнул, добравшись до последней ступеньки, и направился к дверям, за которыми слышался негромкий женский смех.

У Ани хорошее настроение, с улыбкой тогда подумал Ренваль, распахнул дверь в покои и застыл на пороге, глядя на то, с какой жадностью и упоением его супруга целовалась с… его младшим братом, вернувшимся из столицы с полтора месяц назад. В то же мгновение все сложилось в голове наместника. Именно тогда Анибэль закатила первую истерику и переселилась в отдельные покои.

Деймуд был тем, с кем тайно встречалась Ани и в кого была влюблена. Исчезновение неизвестного поклонника совпало с отбытием обоих братьев в Фасгерд, когда Ландар повез младшего ласса Ренваля представлять ко двору, где того закрутило в водовороте столичной жизни. Анибэль перестала получать от него известия и смирилась с браком со старшим Ренвалем, возможно, считая, что так она скорей увидит младшего.

И в столице их встречи возобновились. Именно с бала, где лаисса Ренваль «познакомилась» с деверем. Ландар тогда с улыбкой любовался счастливыми глазами возлюбленной, когда она танцевала с его братом. И все дни, пока наместник был занят, Ани почти не находилась в их дворце, исчезая на целый день и возвращаясь уже затемно с мечтательной улыбкой на устах. Именно тогда брат и жена стали любовниками, потому что первая ночь показала, что лаисса Эскильд блюла себя… Или просто не успела наделать глупостей.