Насмешка (СИ) - Цыпленкова Юлия - Страница 33

Ренваль принял язвительность лаиссы, даже пропустил колкость мимо ушей. Он многое передумал за день отчужденности, решив не усугублять войну с женой еще больше. Видение второго в его жизни падения было тяжелым испытанием. И пусть его сердце не билось сильней при виде карих глаз второй супруги, и не замирала душа от мучительно-сладостных судорог, предвкушая встречу с ней, но долг перед родом, велевший оставить после себя свежий побег, да и осознание того, что взрослому мужчине нужна жена, помогли Ренвалю умерить пыл в своих попытках слепить из Лии то, что он считал идеальной супругой. Однако терпеть надменность Лиаль и ее насмешки Ландару оказалось сложно. И постепенно все вернулось к началу.

— Скажи госпоже, что я желаю видеть ее верхом, — велел наместник одному из ратников. — Это приказ, так ей и передай.

Ратник склонил голову и направился к возку. Вскоре он вернулся с сообщением, что госпожа предложила господину иную компанию, к примеру, Нечистого. Ландар удовлетворенно ухмыльнулся и вновь повернул коня, возвращаясь к возку. Приказав вознице остановиться, он откинул полог:

— Дорогая моя супруга, выбирайте: вы едите со мной, или же я еду с вами.

— Не вижу выбора, — отмахнулась Лиаль, не отрывая взгляда от книги, которую продолжала читать. — Ни первое, ни второе мне не придется по нраву.

— Ошибаешься, Лиа, — осклабился наместник. — На лошади мы будем рядом, в возке же… В возке же наше соседство может оказаться намного ближе. Итак, выходишь ты, или захожу я, и выходят все остальные.

Лиаль метнула ненавидящий взгляд в Ренваля и откинула одеяло со своих колен.

— Будьте вы прокляты, дорогой супруг, — прошипела она и выбралась из возка, не заметив протянутой руки наместника.

Мужчина помог девушке взобраться в седло и, воспользовавшись ее гневом и невнимательностью, запрыгнул следом. Лаисса Ренваль дернулась, тут же выворачиваясь и с негодованием глядя на наместника.

— А что вас возмущает? Конь-то мой, — насмешливо произнес он. — Но если вы против, мы тот час вернемся в возок.

— Как же я устала от ваших каверз, — воскликнула Лиаль и постаралась не замечать того, как тесно прижата к телу мужа.

Наместник тронул поводья, и конь вырвался вперед отряда, вынося своего всадника и лаиссу за пределы слышимости остальных. Лаисса зябко поежилась, но руки мужа, крепче обнявшие ее, скинула, едва не съехав с коня.

— Сидите спокойно, Лиаль, — чуть раздраженно произнес Ландар. — В конце концов, я невинными девами не питаюсь.

— А шлюхами? — ядовито поинтересовалась девушка.

— Тем более, — сухо ответил мужчина.

Супруги замолчали. Ренваль усадил Лиаль удобней, прижав спиной к своей груди. Через некоторое время такое соседство стало приносить неудобство. Металлические пластины, нашитые на дорожные доспехи ласса, холодили спину лаиссы даже сквозь меховой плащ. Мороз пробирался под одежду, ветер, время от времени поднимавший снежную пыль, задувал под подол. Муфта девушки осталась в возке, и руки закоченели настолько, что даже пальцы перестали сгибаться. Но лаисса мужественно терпела, не желая жаловаться тому, кому, казалось, неведомо само слово — жалость.

— Лиаль, нам стоит поговорить, — наконец, произнес наместник, еще тесней прижимая жену к себе. Не дождавшись ответа, Ландар продолжил. — Наша война может довести нас до беды. Примите мои условия, и наша жизнь с вами станет легче и приятней.

Лаисса вновь промолчала, холод все сильней сковывал ее, и дрожь становилась заметной. Не желая клацать зубами, девушка попыталась расслабиться и дать теплу хоть немного разойтись по телу.

— Ваше упрямство ни к чему, Лиа, — недовольно поморщился Ренваль. — Учтите, что я не собираюсь ежедневно предлагать вам перемирие. Ежели вы не будете следить за своим языком, слезы станут вашим постоянным спутником. И уж поверьте, я могу превратить вашу жизнь в Царство Нечистого. То, что происходит сейчас меж нами, покажется вам усладой и лучшей порой вашей жизни.

Лиаль могла ответить, ей было, что сказать мужу на его угрозы, но сейчас мысли о холоде не давали слушать его. Лаисса мечтала вернуться в возок, где потрескивала жаровня, и где ее ждало теплое покрывало.

— Дорогая супруга, прошу вас, заметьте, прошу! Прошу прислушаться к моим словам. Издеваться друг над другом мы можем долго, но поверьте, вам не одержать верх в этой войне, я всегда буду сильней вас.

— К чему этот разговор? — спросила Лиаль, отрываясь от мыслей о тепле. — В нем нет смысла. Вы не видите во мне жену, я никогда не признаю в вас мужа. Мы уже слишком далеко зашли. Вы в стремлении унизить меня, я в своей ненависти к вам. Отпустите меня и будьте прокляты.

— К Нечистому! — из груди наместника вырвался звук более всего напоминающий рык. — Я протягиваю вам руку, вы втыкаете мне нож в грудь…

Он откинул Лиаль себе на руку, заглянул в лицо и осекся.

— Лиа, у вас губы посинели, вам холодно? За каким Нечистым вы молчали?! — разозлился наместник. — Не хватало еще хворей в дороге. Учтите, меня ждет король и промедление невозможно.

Лаисса все же не удержалась, и ее зубы отбили дробь. Взгляд Ландара метнулся к ее рукам, после снова взглянул в лицо, и он развернул коня.

— Лиа, зачем? Решила замерзнуть на смерть? — нервно спросил он, перехватывая поводья одной рукой, а второй поднося к губам одну из ладоней супруги. — Учти, жен я больше терять не намерен.

— Я все равно вам не нужна, какая разница, — срывающимся от холода голосом, ответила лаисса, но съязвить так и не вышло. — Вы же до сих пор помните вашу первую жену.

— Это не твоего ума дело, — зло сказал он, продолжая греть ладонь Лиаль своим дыханием. — Я тебя выбрал, ты моя, это все, о чем тебе стоит думать.

— И моя главная беда, — стуча зубами, усмехнулась девушка.

Наместник передал ее на руки подоспевшему к ним ратнику, спешился сам и забрал супругу. Уже в возке сам закутал ее в покрывало и велел достать хмельного напитка, который заставил Лиаль выпить. После еще некоторое время смотрел на трясущуюся лаиссу, но желание обнять и согреть отогнал, понимая, что услышит очередную колкость.

— Согреть, — велел он служанке и покинул возок. Уже отъехав вперед, мужчина посмотрел на металлические пластины на доспехах и в сердцах сплюнул. — Идиот. Сделал шаг к примирению.

А к вечеру лаисса Ренваль слегла с горячкой.

Городок Хвит ничем не прославился в истории Валимара. В общем-то, и городом он стал совсем недавно. И, если уж быть совсем справедливыми, то Хвит все еще оставался большой деревней, в которой появилось несколько каменных домов, да с недавних пор его окружала крепостная стена. Ах, да, имелось еще два трактира и одна корчма. Не сказать, что туда горожане стремились толпами, чтобы пропустить по кружечке доброго пенящегося эля, но к ночи случалось так, что свободных столиков было не найти. Правда, наполненность питейных заведений составляли по большей части путники, ехавшие через Хвит. Городок притулился в удобном местечке — прямо рядом с проезжим трактом, куда выходили главные городские ворота. А главной его достопримечательностью, которой хвалились хвитцы, или хвитяне, горожанам нравились оба варианта, стал замок наместника, до которого от городка было рукой подать.

Поговорить о наместнике хвитяне любили. Похваляясь своей близостью к замку, горожане уверяли проезжих, что знают многие секреты высокородного ласса. Домыслов и сплетен, конечно, в этих рассказах было больше. Скудные крупицы новостей приносила чернь наместника, но и они были немногословны. Неудивительно, ласс Ренваль обладал крутым нравом и сплетники давно получили хорошую трепку. Да и лишаться теплого местечка никому не хотелось. Однако и жалких крох хватало, чтобы буйное воображение могло разгуляться.

Вот и сейчас трактирщик заливался соловьем, развлекая богатых гостей своего заведения, заинтересовано слушавших его. Разговор шел уже некоторое время, и слушатели, устав от пространных речей и похвальбы, подталкивали трактирщика вопросами к тому, что их заметно интересовало.