Мой чужой лорд (СИ) - Шэй Джина "Pippilotta" - Страница 27

Нет, я знала, что Эвор падок на женщин. Это не было секретом. Между нами, в конце концов, было десять лет разницы, и, когда я была еще десятилетней дурочкой, Эву-то было уже двадцать, и он был здоровым зрелым мужчиной со своими потребностями. Это было нормально — как объяснял мне отец. Я приняла сам факт существования гарема. Но… Считалось, что любой дракон способен к моногамной любви с драконицей. И да, подсознательно я верила, что смогу заменить Эву его наложниц. Что все это, все они — ровно до того момента, когда мы наконец сможем быть вместе. А сейчас… Что-то мне было сомнительно… Или это я просто от обиды так думаю?

Ох, Фэй, о чем ты думаешь? Завязывай с мыслями о бывшем женихе и бывшем друге, ты уже замужем, и твой муж вряд ли будет снисходителен в вопросе Эвора Дэлрея…

С головой ушла под воду. Не хочу ни о ком думать. Ни об Эворе, ни о Вэлькоре. Хочется вообще не достаться никому, потому что, кажется, что папа меня не для этих двух идиотов растил.

Но… Проклятый закон. Я не имею права уклоняться от долга. Я — дракон. Джанх верит в меня, Джанху нужно, чтобы я сейчас принесла собственные интересы в жертву.

И всему виной магия — капризная субстанция, которую когда-то принес в наш мир самый первый чародей Джанха, самый первый дракон, Солнцеликий Кхат. Самый могущественный дракон, единственный, кто мог путешествовать между мирами. Кхат был первым оракулом, говорящим с магией, он писал её законы, несправедливые, нечестные, которые драконы соблюдали лишь из-за того, что без этих законов Джанх не выжил бы. Без магии бы не выжил. Без драконов.

Ох…

С водой было что-то не так. Точнее — все было так, даже еще лучше. Целительный эффект она оказывала не временный, а вполне себе постоянный. Например, след от укуса на плече, оставленный зубами Вэлькора — в страстном запале драгоценный супруг мог и укусить, да — посветлел и исчез. И вообще из купального бассейна я выбиралась посвежевшей и двигалась уже не через боль. Чувствовала себя как заново рожденной.

— Файда, что за зелья в воде?

И нельзя ли их добавлять постоянно? И почему не добавляли раньше? Исцеляющей магией я не владела, со всякой царапиной приходилось таскаться к придворным магичкам. А они, хоть и были на службе, вели себя довольно высокомерно. Чародейки. Высшая каста, никаких обязанностей, но очень много прав. Отец говорил, что они мне завидовали, ведь от рождения меня магия поставила выше, но… Да чему тут завидовать? Тому, как легко моя жизнь полетела под откос?

— Никаких, миледи, — Файда подала мне длинную купальную простыню. — Но лорд Гастгрин заговаривал воду, которую мы готовили для вашего купания.

Какая прелесть. И на что он рассчитывает? Что я вот так просто, за мизерную магическую подачку, спущу ему жароцвет и первую брачную ночь? Ну нет, моей злопамятности пределов нет.

Я Лэрви до сих пор припоминаю разбитую музыкальную шкатулку. А ведь мне её мама на пятилетие подарила. И стояла себе шкатулочка три года, меня тешила, пока с моей неуемной сестрицей не познакомилась. А тут дело было даже не в какой-то цацке, тут дело было во мне. Во мне, которую без особого трепета пользовали для постельных утех и втягивали в сомнительные интриги.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Может, Вэлькору и казалось, что своим подчинением он действует во благо, но я-то так не считала. До сих пор было мерзко вспоминать. До сих пор было жалко, что я не могу вымыть эту грязь из своих мыслей.

Меня чуть не подложили под лучшего друга! Чуть не лишили моей судьбы, чуть не подставили под анафему от Совета Драконов. И если бы ее на меня наложили, хорошо, если мой отец не отрекся бы от меня и не вышвырнул на улицу. И все это ради чего? Ради того, чтобы один совершенно не повзрослевший мужчина утолил свою жажду убийства.

Он не дал бы ко мне прикоснуться.

Вэлькору было легко говорить, но вот верилось ли мне в это? Честно — не очень. Да, караулил, но кто его знает, когда бы он решил вмешаться. А я… А я могла быть уже осквернена изменой. Потрясающе.

И что, все это может компенсировать дурацкий исцеляющий заговор на воду? Да ладно, серьезно, лорд Гастгрин? Все это нельзя было простить за улыбку или за красивую физиономию. И чем дальше, тем тяжелее было думать о необходимости этого брака.

Вот как?

Как вытерпеть эту его небрежность в отношении меня? Смириться с ролью разменной карты, которой он с легкостью пожертвует ради своей мести?

— Отлично выглядите, миледи.

Пришлось глянуть на себя в зеркало. Ну не сказала бы. Вчерашнее лазурное я любила гораздо сильнее, он придавало мне какой-то отстраненности. Холодности, что ли. Надеюсь, что портнихи смогут заменить корсаж. Сегодняшнее кораллово-розовое добавило мне какой-то девчоночьей наивности. Не хотела я сейчас казаться девчонкой, этаким нежным цветком. Ну хорошо хоть черных синяков на шее больше нет, не пришлось ничем закрываться, вышло обойтись камеей на ю. трех нитях серого мелкого жемчуга.

— К моему отъезду все готово?

— Да, миледи, вещи упакованы, чародеи отправят их в Дернхельм, как только ваш муж выдаст им маяки для телепортации.

Отлично. И ужасно.

Отлично, что все готово и нет никакой нужды в суете.

Ужасно, потому что я, раздери Хоор, боюсь моего драгоценного муженька, боюсь отправляться в Дернхельм, боюсь оставаться одна в чужой семье, с чужим мужчиной, на чужой земле. Это ужасные мысли для жены и дочери феодала, на самом деле я уже должна думать о Дернхельме и о его подданных, как о своей земле и о своем народе. Не получается. Он мне не менее чужой, чем и Вэлькор.

— Лорд Гастгрин ждет вас к завтраку, миледи, — сообщил мне торчащий у моих покоев слуга Вэлькора. Он меня тут сколько дожидался, интересно? И… К завтраку? Судя по всему, было уже вполне обеденное время.

— Можете передать лорду Гастгрину, что я сейчас буду.

Только распоряжусь, чтобы для меня накрыли завтрак.

Из-за моего образа жизни у меня в отцовском замке было целое отдельное крыло, за пределы которого я выбиралась только для каких-то занятий на открытом воздухе, типа верховой езды или прогулок с Лэрви. Поэтому у меня была отдельная столовая — в ней я часто делила завтраки с Лэрви, а на обед или на ужин к нам присоединялся отец. Сейчас членов моей семьи не было, было ужасно жаль, но разве я в день своей свадьбы не хотела, чтобы моя жизнь переменилась? Ох, как интересно Кхат исполнил моё желание.

— Доброе утро, лорд Вэлькор.

Я не могла до сих пор понять, как мне к нему обращаться. Вчера я сорвалась на ты, но то было вчера, в запале ссоры, по этикету я не могла к нему обращаться не на “вы”, если только он сам не дал такого разрешения. Даже с учетом того, что ко мне он на “вы” только в насмешку и обращался. У меня-то воспитание было строгое… И… нет, я не хотела постоянной войны с Вэлькором. Было у меня ощущение, что я ее попросту не вытяну.

Мой муж невозмутимо сидел за столом, а перед ним парила сплетенная из оранжевых светящихся рун круглая энергетическая печать заклинания. Вэлькор глядел на нее, склонив голову, будто искал недочеты. Один пас, и руны на внешнем кольце пришли в движение, меняясь местами с рунами на внутреннем. Выпендривается или всерьез решил переплести вязь?

— Доброе утро, дорогая, — ну как же бесил этот насмешливый снисходительный тон. — Выспалась?

И ухмылочка эта многозначительная жутко раздражала. Весь из себя ходячий намек тому, что вчера творилось в моей комнате и в моей постели. Интересно, я смогу упросить отца эту кровать сжечь? Или не имеет смысла, пока мне необходимо жить рядом с Вэлькором?

— Спасибо за заговор, — сдержанно произнесла я.

— Ерунда, — безмятежно усмехнулся Вэлькор.

Провел по мне взглядом, а ощущение будто и раздел, и ощупал. Да уж. С одной стороны, хорошо, что он такой… страстный, быстрее справлюсь с основной своей задачей, с другой стороны, как же тошно быть вот таким телом для одних только плотских утех. Эвор видела во мне “самку”, и этот туда же. Вот уж реально два сапога пара.