Мой чужой лорд (СИ) - Шэй Джина "Pippilotta" - Страница 21

Жаркие слова, пьянящие слова, неправильные слова, которые так хочется слушать. И нужно набрать в себе силы, чтобы вырваться из рук Эва, а силы не набираются, я смертельно хочу его этот один раз…

А Эв настойчиво тянет, тянет меня на кровать…



Ревность была настолько яростной, что прожаривала до костей.

Вот что такого сделала Фэй, чтобы Вэль в неё так глубоко и безнадежно влип?

Ничего. Ничего, раздери её Кхат, не сделала. Из всех достоинств — смазливая мордашка, но во всем остальном она же была абсолютно не в его вкусе. Никакого сходства с Алианой, милой, нежной, чуткой Алианой. Нет. У Фэй был ершистый характер, привычка чуть что язвить, фальшивить и скрывать собственные чувства.

Но Вэль все-таки влип, неведомо от чего, неведомо за какие заслуги. Как мальчишка, тянулся к ней, замирал при одном только взгляде на неё, а как мужчина — отчаянно хотел. Так, что в глазах темнело.

Есть ли что-то ненормальное в том, чтобы хотеть свою жену? Ну если так ставить вопрос, разумеется, нет.

А есть ли что-то ненормальное в том, чтобы хотеть Фэй Тэлонис, чужую невесту, чужую женщину, женщину, которая Вэлькора ненавидит и имеет на это полное право…

Ох, как неприятно Вэлькору любоваться на ответ к этому вопросу.

Но нет, это не помогает. Вэль по-прежнему изнемогает без неё, и чем дальше — тем ему хуже. Будто Кхат его проклял за то, что Вэль взял Фэй силой. Проклял этой безумной страстью, прожаривающей изнутри. Кажется, безнадежно безответной страстью…

Нет, шевельнулось в ней что-то, глубоко внутри, пока он целовал её в последний раз, вот только Вэль-то знал, чем это все закончится. И чего стоила это эмоциональная крупинка? Может, стоило тогда остановиться, отказаться от этого плана, может, удалось бы вытащить это из неё снова, распалить, раздуть, вырастить во что-то сильное, ну или хотя бы попытаться — Вэль расшибиться мог в лепешку ради взаимности Фэй, но… Но нет. Не отказался от плана. Вовремя переключился на нужную передачу. А было ли это действительно вовремя? Но Дэлрей должен был умереть.

И вот на тебе — Фэй смотрит на Дэлрея, и все поле её эмоций полыхает радостным разноцветьем. Нет, не страсть, не любовь, но что-то безумно близкое. И Вэль еще сильнее ненавидит Дэлрея, просто потому что… Нет, это не жароцвет. Ему еще попросту рано действовать, хотя он и должен вот-вот начать кипятить Фэй кровь. То что чувствует Фэй сейчас — еще не плотское, это эмоциональное, чувственное, искренное. То, что Вэлькору в принципе не светит. После сегодняшнего — так точно.

Чтобы рассеять себя до едва заметной эмоциональной тени Вэлю пришлось напрячься. Эмоциональное распыление требовало больших усилий, если делать его быстро, а Вэлю было важно не упустить нужный момент. Давать Дэлрею затащить Фэй в постель Вэль не собирался. Даже с учетом того, что он сам должен был после этого от Фэй отступиться. Нет. Самый максимум — раздеть. И то потом Дэлрея было нужно убить с максимальной степенью жестокости. За каждый взгляд на Фэй, на эту девушку-лилию с нежной кожей, тонкими пальчиками, прозрачными глазищами. За всякое прикосновение к ней. Нет, Дэлрею это было не позволено. Так и быть — только перед смертью, и то ненадолго, и то только потому, что другого варианта расправы над Дэлреем у Вэлькора не было.

Для реализации плана нужно было рассеять тело и в нужный момент успеть собрать его снова — уже в покоях Дэлрея, просочившись туда темной пылью, дымкой. Не так просто, но не невозможно. Собственно с той частью плана, в которой Вэль рассеивал собственную сущность, обращая себя в чистую бесплотную эмоцию, и пробирался в покои Эвора, уже было покончено. Оставалось только дождаться, пока враг затащит Фэй в постель.

На самом деле Дэлрей не разочаровал.

К завтраку он не прикоснулся, и Вэль едва не забеспокоился, что план пойдет под откос, ведь князь ясно дал понять, куда слуги подмешали эссенцию, но… Но после этого Вэлькор принюхался к эмоциям Дэлрея — он успокоился.

Похотью перекрывало рассудок не только лорду Дернхельма.

Эвор отчаянно хотел Фэй, причем в том числе и от досады. Ну да, стоило так оберегать девчонку от других мужчин, чтобы лишиться ее в самый последний момент. Не уберег дракон свое вожделенное сокровище. Это на самом деле давало Вэлькору лишний повод для злорадства. Он-то знал, как Дэлрей безумно хочет княжну Тэлонис. Очень давно наблюдал за своим врагом.

Как и следовало ожидать — аллорский князь начал соблазнять Фэй едва ли не с первой фразы. Это было совершенно по-детски. Глупышка Фэй, неискушенная ни разу, даже и не заметила, как алчно смотрит на нее ее “друг”. И с самого начала Дэлрей свел расстояние на нет, с самого начала, с того самого момента, как встал на колени — все это было для одного. Чтобы Фэй ему уступила. Что этот ублюдок знал — так это как пустить пыль в глаза. И Фэй велась, Фэй ему верила.

Вэль был во всем виноват сам. Вот сейчас он это понимал как никто. Если бы… Если бы он не пытался Фэй придушить. Если бы не обрушился на нее голодным зверем, если бы не ломал, не шантажировал — она бы сейчас не тянулась так охотно к ласке Дэлрея. Вэль был для неё кнутом, Дэлрей же манил пряником. Так что… Нет. Никаких претензий к Фэй.

Она была слишком не искушена, слишком плохо знала людей, особенно — мужчин. Что там у неё была за компания. Дэлрей, сестрица да куча служанок, которые априори были ниже ее по положению?

Вэль толком не слышал, чтобы с княжной Тэлонис знакомили девушек ее круга. Мелиру, например, не приглашали к Элвианскому двору… Значит, вероятно, только прислуга, сестра и женишок. И что Фэй знала о людях? И тут Вэль, такой контрастный с Дэлреем, гладящим по шерстке и кормящим с рук. Естественно, девушка к нему охотно тянулась.

Ты сам себя одурачил, Вэлькор Руэрдэ Гастрин Дернхельмский.

Вэль старался не прислушиваться к разговору, чтобы еще больше себя не драконить. Это было несложно, в бесплотном виде не было ушей, чтобы воспринимать звуки, было лишь эмоциональное чутье, благодаря которому Вэль знал даже слишком много. Но все равно чтобы не слышать, нужно было приложить усилия. И даже так обрывки фраз все равно долетали, касались сознания.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Развод.

Фэй произнесла это слово.

Нет, Вэль понимал мозгами, что ей попросту не за что в нем эмоционально держаться. Она вышла за него замуж не по любви, спасая своего друга, Вэль фактически силой добился консумации, да и в принципе не церемонился с ней, пытаясь как можно яснее донести до неё свои требования, но…

Вэлькор не ожидал, что такой горечью в его душе отдастся слово “развод”, сказанное Фэй.

Его Фэй отчаянно хотела освободиться от него.

И пусть он намерен был дать ей эту свободу, но знать о том, что ей так тошно рядом с ним…

Как же хотелось взорваться безумной яростной волной магии, так, чтобы все, что в пределах сорока метров хрупкого или разрушимого, разлетелось в прах, в пыль.

И как же паршиво, что о своей жажде развода Фэй говорила именно Эвору. Будто подчеркивая, что Вэлькор ему проиграл в битве за эту женщину. Чувственно проиграл. Пусть Дэлрею и было плевать на те чувства, Вэлю — было не плевать. Он не хотел проигрывать этому ублюдку совершенно ни в чем.

Ладно, плевать на Дэлрея. Вэль просто хотел вцепиться в Фэй, хотел, чтобы все её существо отвечало на его голодную жажду, на его помешательство. Он не представлял, как завтра утром после дуэли отправится в Дернхельм без Фэй. Но таков был договор с князем. Оставалось только надеяться, что Фэй согласится на свидания.

Сможет ли Вэль переломить ее отношение к себе после того, как его месть будет свершена? Хотелось верить. Потому что… Пускай отправит свои мечты о разводе в какое-нибудь очень темное место.

Вэль не хотел отпускать Фэй. И не отпустит — так, насколько ему это позволит клятва. Вряд ли князь так легко откажется от реинкарнации, скорей всего, склонит Фэй к исполнению долга, а там…