Улей 2 (СИ) - Тодорова Елена - Страница 9

Рука Адама тут же тянется к ее промежности, раскрывает пальцами мокрые складочки — Исаева извивается и стонет. Ее тело дрожит от волнения, пока она шире раскрывает бедра, позволяя ему ввести внутрь себя палец.

— Господи… Адам-м-м… Пожалуйста…

Он ласкает ее пальцами, но они оба хотят большего.

Только в ванной, на самом-то деле, не очень удобно заниматься сексом. Титов все еще находится в своих мокрых джинсах и не представляет, как их быстро снять с Евой на руках.

Расплескивая воду, выбираются обратно. Вода летит и льется на коврик, бежит по кафелю, но, конечно же, их это мало заботит.

Адам расстегивает ремень и спускает джинсы, а Ева внезапно опускается перед ним на колени.

Испытывая запоздалое смущение из-за своей наготы, она всего лишь пыталась прикрыться до того момента, как сам Титов будет обнажен и продолжит к ней прикасаться. Но когда она оказывается на коленях, а член Адама перед ее глазами — происходит очередной сбой в системе. Он стонет, хрипло вдыхает и выдыхает, матерится. А Ева, испытывая небывалую власть и превосходство, прикасается к его плоти рукой. Оттягивая крайнюю плоть, обнажает толстую головку члена.

Замирает, встречаясь с сумасшедшим взглядом Титова.

Он хрипит и лихорадочно сглатывает. Если она это сделает… Если она позволит ему… Бл*дь, если только она коснется его своими губами…

Адама возбуждает сам факт того, чтобы попасть в ее рот. Вторгнуться между ее пухлыми малиновыми губами своим членом. Заткнуть ее язвительный лживый рот.

Но Исаева не особо стремится к тому же. Вызывающе сверкая глазами, облизывает и смыкает губы.

Он напоминает себе, что меньше чем две недели назад она была девственницей. И, конечно же, она не станет делать ему минет. Для нее это очередная забава: дать ему надежду и свести затем с ума.

— Пожалуйста, Эва, — умоляет Титов, прежде чем сам понимает, что делает.

И она внезапно размыкает губы, принимая его в свою теплоту.

Он едва стоит на ногах, наблюдая за ней. Ощущая влажное и нежное касание ее языка. Обхват ее губ. Переставая дышать, пытается не толкаться бедрами. Позволяет ей контролировать глубину проникновения. Прикрывает глаза, чтобы сделать вдох, и тут же с жадностью зрительно поглощает этот восхитительный интимный процесс.

Его наслаждение слишком острое. Непереносимое. Тридцать секунд взрывают его сердце такой силой эмоций, что в груди становится попросту больно. Поэтому, когда Ева отстраняется, чтобы сделать вдох, Адам опускается рядом с ней на колени. Целует ее. С восторгом и благодарностью. Восхищаясь тем, что она это сделала, будто до нее этого же не делали другие девушки.

Но это же Ева… Это Эва.

«Моя Эва».

Ведет рукой по ее спине. Легонько сжимает шею, ощущая, как она дрожит. Ловит губами ее прерывистые вздохи. Тянется руками к топу, что раздеть ее полностью, но девушка вдруг отталкивает его руки и не позволяет этого сделать.

Адам не понимает причины, ведь эта часть одежды уже ничего не скрывает. Сверху торчат груди, а снизу едва прикрыт пупок.

Повторяет попытку, больше из упрямства. Но Ева сердится, отталкивая его руки. А затем протяжно вздыхает и, разворачиваясь, ложится на живот. Только после этого снимает подпорченную водой и неосторожными руками Титова вещицу. Он видит голые ягодицы Евы, и остатки здравых мыслей в его голове моментально рассеиваются. Склоняясь, проводит ладонью вдоль ее спины. Покрывает поцелуями плечи.

А Исаева приподнимает и пододвигает к нему попку. Трется о его возбужденную плоть и хрипло стонет.

Он чувствует ее горячую влагу. Проскальзывает между складок к влажному узкому входу и плавно заполняет до основания. Со стоном начинает двигаться.

Это зрелище… Плавные изгибы ее ягодиц и талии, изящная дуга позвоночника, тонкая шея, подрагивающие плечи, его пальцы на ее бледной коже — это выглядит безмерно возбуждающе.

Сердце Титова раздувается у него в груди. Оглушающе бьется в районе горла. Весь его организм содрогается в штормовых волнах сумасшедшего наслаждения.

Поднимаясь на колени, Адам одновременно подтягивает бедра девушки ближе. Обхватывая и удерживая их руками, фиксирует в нужной позиции. Коленки Евы сильно дрожат, пока она пытается раздвинуть ноги шире. А когда он снова начинает двигаться, девушка сжимает руками коврик, чтобы оставаться на месте, беспорядочно всхлипывает и стонет.

Титов обхватывает ее под животом, помогая удерживать устойчивое положение. Накрывает грудью спину. Прижимается лицом к ее затылку. Ее волосы щекочут ему нос, но по какой-то причине это больше не раздражает его. Он вдыхает особенный запах Евы. Стенки влагалища туго сжимают его член, но из-за обильности ее возбуждения это не затрудняет движения. Ему хочется стонать с каждым совершенным им ритмичным толчком.

— Бл*дь… Ева… Это настолько приятно… — стонет ей в шею.

— Да… Адам-м-м… я просто… сейчас… умираю… Адам-м-м…

— Это потому что ты моя, Эва… Для меня… Моя…

Ее голова запрокидывается вверх, а спина сильнее прогибается. Проникновение непроизвольно становится глубже, и они оба стонут, не в силах больше говорить.

Ева быстро кончает, сжимаясь и истекая соками. И Титов, дождавшись, когда пульсация ее плоти прекратится, забывается в своей эйфории.

Некоторое время спустя Титов пьет кофе и задумчиво рассматривает застывшую посреди кухни Исаеву. Все еще не знает, как начать серьезный разговор. Не хочет ассоциировать ее с тем человеком, который убил его отца и пытается уничтожить его самого.

Грудь Адама сжимается, препятствуя нормальному функционированию организма, затрудняет дыхание.

Хр*н с тем, что она Исаева!

Его Ева — это просто Эва.

Но ему необходимо внести какую-то ясность в их отношения. Понять, чего она от него хочет.

— Зачем ты приехала, Ева? Что у тебя случилось?

Повисшие вдоль ее тела руки медленно сжимаются в кулаки.

— Я в порядке. У меня все хорошо.

Но он знает, что это ложь. В глубине души она горит.

— Я могу тебе помочь.

Неожиданно. Для них обоих.

— Мне не нужна твоя помощь. По правде говоря, ничья не нужна.

Титов глубоко вдыхает и поджимает губы.

— Тогда сними футболку, Ева. Я хочу тебя осмотреть.

Она приоткрывает рот и замирает. Не спешит выполнять требование. И подозрения, что закрались в его сознание во время секса, когда она упорно не разрешала снять с себя топ, углубляются.

— Я жду, Эва.

— Нет. Я не стану…

Отставив чашку, Титов подходит к ней и хватает край футболки, которую она у него одолжила после ванны. Ева пытается сопротивляться, отчаянно отталкивая его руки. Ее широко открытые глаза таят немую просьбу — остановись.

Но он не отступает. Раздевает ее.

Оставшись в одних лишь трусиках, девушка прекращает движение. Не пытается прикрыться руками, потому что это бесполезно. Замечает, как напрягается лицо Титова. Слышит, как замирает его дыхание, и как срываются ругательства.

Он видит красно-синие пятна вдоль ее ребер. Испытывает резкую боль. Та просто разрывает его грудную клетку. Перекрывает дыхание. Ускоряет сердцебиение. Повышает температуру тела.

Он хочет убить того, кто посмел это сделать.

Без промедления. Без выяснения обстоятельств.

Уничтожить.

Взгляд Титова буквально ослепляет Еву. Внутри нее вспыхивают искры надежды, которых не возникало уже долгое время, и это очень сильно ее пугает.

Она вздрагивает и опускает веки.

— Все хорошо у тебя? Говоришь, нет проблем? Черт возьми, Ева…

— Это не проблема, — останавливает его быстрым хриплым шепотом. — Это случайность. Я просто упала. Со всеми такое бывает.

Когда они снова встречаются взглядами, Адам до крови закусывает губу.

— Перестань врать, Ева. Укажи направление. Я убью этого зверя.

Исаева прилагает усилия, чтобы рассмеяться. Чувствует, как этот смех продирает гортань, а глаза наполняются жгучими слезами.