Пуля для невесты. На карусели чувств (СИ) - Суботина Татия - Страница 1

Озвученная Егором возможность доспать несколько благословенных часов перед рассветом выглядела просто жестокой насмешкой. Особенно после того, как любые ухищрения с моей стороны по этому поводу оказались совершенно бесполезными. Как ни ворочалась, а сон не шел. Оставалось лишь пялиться пустым взглядом в потолок. И считать секунды до рассвета.

Кузя так и не появился. Что ужасно бесило! Тоже мне помощник!

Сейчас, как никогда я нуждалась в теплой компании. Но ее не было…

Из-за вынужденного одиночества пришлось остаться наедине с мрачными мыслями, принять навязанное решение и начать действовать. Правда только после того, как хорошенько проплакалась в подушку.

Иногда, когда я сильно прикусывала костяшки пальцев чтобы скрыть наиболее громкий всхлип, казалось, что слышу шаги за дверью. Но в комнату до утра так никто и не вошел, поэтому я посчитала эти звуки за шутку разыгравшегося воображения. Так не хотелось оставаться одной, что сознание просто старалось выдумать «спасителя».

Конечно же, никакого не было. Взрослые девочки могут полагаться только на себя. В любых ситуациях. И особенно в борьбе с собственной болью. Так терпеливо учила меня жизнь. Раз за разом преподнося новые, довольно жестокие уроки.

Раньше, после предыдущих болезненных ударов я все равно стремилась отыскать опору извне. В ком-то близком или же чужом, с возможностью в будущем стать мне кем-то родным. Наивно и так глупо. И это не срабатывало. Не знаю почему. Просто чуда не случалась. Даже крохотного личного чуда. Либо чудес просто нет, либо я их не заслужила.

Теперь же решилась внять «урокам» жизни, найти силы внутри себя и больше не подставлять вторую щеку для ударов.

Как ни странно, но слезы сразу высохли. И хоть сдавленные рыдания все еще клокотали в горле, а в груди жгла боль — к утру я оказалась более чем готова. Собрана и даже не слишком бледна.

Розовые лучи солнца, что робким светом пробрались в комнату, застали меня сидящей с неестественно выпрямленной спиной на кровати. Сборы не заняли много времени. В течение получаса я приняла бодрящий душ, чтобы окончательно избавиться от вялости и усталости в мышцах. Обязательным пунктом было скрыть последствия бессонной ночи и моего ужасного плаксивого настроения. И хоть с косметикой по большому счету я оставалась на «вы», но задуманное удалось.

Из зеркала на меня смотрела милая незнакомка. Цветущая полуулыбкой и даже легким румянцем на щеках. Только в глазах можно было рассмотреть обиду, что притаилась слишком близко к поверхности. Но ее скрыть мне пока не удавалось. Да и человечество не придумало таких средств, чтобы мгновенно могли излечить душевные раны.

Вопреки желанию поддаться унынию и, расплакавшись, остаться в кровати обнимать подушку, я поступила иначе. Заплела волосы в объемную французскую косу, растянула губы фальшивой улыбкой и вместо привычного брючного костюма выбрала нарядное красное платье и туфли-лодочки.

Я действительно выздоровела, Илларион постарался, и прекрасно себя чувствовала. Душевная боль не в счет.

Безупречный внешний вид придал большей уверенности в себе. Настроение не поднялось, но угроза развалиться на куски прямо здесь и сейчас, отступила. Вызвать такси самостоятельно по мобильному телефону не составило большого труда. Пригодилось, что ранее в разговорах с Илларионом я узнала адрес особняка. Думала просто удовлетворить любопытство, а… получилось несколько иначе.

Сложив немногочисленные пожитки в дорожную сумку я, не дожидаясь пока кто-то соизволит зайти и любезно выдворить меня из особняка, вышла в коридор.

Буквально сразу же натолкнулась на… Егора.

Мужчина сидел на полу около стены напротив моей теперь уже бывшей комнаты.

Неужели он все это время провел здесь?

В первое мгновенье мне показалось, что Егор спит. Но стоило сделать шаг в сторону главной лестницы, как мужчина вздрогнул, поднял голову с рук и вскочил.

Он выглядел всколоченным и откровенно уставшим. От вчерашней решимости и жестокости не осталось даже следа. Только я уже приказала себе больше не покупаться на трагический изгиб бровей, вину, явственно читавшуюся во взгляде и любые слова, что готовы были уже сорваться с его губ. Вчера Егор показал истинного себя. Непробиваемого, холодного и… чужого.

— Так рано, — просипел мужчина охрипшим от сна голосом.

Я лишь пожала плечами.

— Завтрак? — нерешительно предложил он.

— Нет, спасибо. Я уже вызвала такси.

Показалось, что Егор вздрогнул от моих слов.

— Я провожу, — сказал мужчина, попытавшись взять мою дорожную сумку.

Не позволив ему этого сделать, я отступила.

— Не стоит, — упрямо вздернула подбородок. И как только удалось изобразить столько равнодушия в голосе? — Не хочу отвлекать вас, Егор Владимирович, от дел.

— Вы мое дело, — просипел он, а в глазах сверкнула непоколебимость, — Катерина Леонидовна.

Вчера Егор пытался поскорее от меня избавиться, бомбардировал беспочвенными обвинениями, обидными фразами, ощутимо отдалился и сбежал как от чумы. Сегодня же, казалось, всеми уловками пытался притормозить мой уход. Такое противоречивое поведение могло кого угодно поставить в тупик. И я не исключение.

— Что? — переспросила, решив, что ослышалась.

— Я провожу, — проигнорировав вопрос, припечатал мужчина.

Каким-то образом Егору удалось незаметно приблизиться. Когда он взялся за лямки сумки, положив ладонь поверх моей руки, мне пришлось вынужденно принять «помощь» и отступить. В момент соприкосновения с мужчиной, все мое тело прошило молниями. Радость, желание — последнее что хотелось бы сейчас чувствовать рядом с ним.

Проклятье!

Изображать из себя каменную стерву наподобие матери совсем не так легко, как всегда казалось.

Чтобы удержаться в роли и не поддаться обаянию сейчас молчаливого и довольно угрюмого Егора, я поспешила вперед. Шла быстро и резко — совершенно не задумываясь о мужчине, который не считал обиды, что уже успел мне нанести. И оборачиваться не надо было, затылком ощущала — идет чуть ли не шаг в шаг, тяжело дышит и сверлит спину взглядом.

На протяжении всего пути через особняк никто не попался на глаза. Словно ранним утром здесь все вдруг вымерли или бесследно исчезли.

В холле Егору удалось на несколько шагов меня обогнать. Открыв и придержав входную дверь, он вновь проявил галантность. Сейчас эти джентльменские замашки не действовали на меня одурманивающе.

Такси дожидалось около ворот. Совсем немалое расстояние я преодолела так быстро, будто пятки мне лизало адово пламя.

Боялась, что передумаю.

Боялась, что Егор удержит.

Хотела, чтобы он предпринял попытку удержать…

Водитель, симпатичный мужчина со светлым ежиком волос в черных джинсах и белой футболке, заблаговременно вышел из машины, встречая нас улыбкой. Открыл багажник. Очень предусмотрительно с его стороны.

Скривившись, Егор жестом отказался от помощи и самостоятельно погрузил сумку. Пока он отвлекся на багаж, таксист, сияя довольством, как новенький медяк, открыл мне дверцу автомобиля и помог устроиться на заднем сидении. Сам же сел за руль и завел мотор.

Уехать, не попрощавшись, не удалось.

Вместо того чтобы уйти, подпрыгивая от радости из-за ожидаемого избавления от меня, Егор склонился над машиной. Заглядывая в салон, он нетерпеливо постучал костяшками пальцев по стеклу. Хоть и демонстративно скривившись, мне пришлось опустить окошко.

Не знаю, что именно ожидала услышать от мужчины, но в итоге получила лишь еще одно разочарование…

— Я оплачу, — пробормотал Егор, не переставая хмуриться. — Вы не получили расчет…

— Не стоит, — отмахнулась. — Я вполне в состоянии заплатить самостоятельно. А ваши деньги оставьте при себе, для более компетентной гувернантки.

И ведь даже врать не пришлось. Нехитрую сумму я захватила с собой еще при прошлом поспешном переезде в особняк. На такси уж точно хватит.