Полвека тому вперёд (СИ) - Кара-Басов Максим - Страница 29

— Думаю, смогу. Ничего сложного в этом нет.

Топор лениво огляделся на отдыхающих вдоль тропы лампасников:

— Всё время будь рядом со мной. Как крикну — хватай копьё и ходу в лес.

— А этот, — подросток кивнул на зеленоголового всадника.

— А этот — мой, — процедил Топор сквозь зубы.

В этот миг он увидел прямо перед носом пылающий зелёным пламенем наконечник копья. Зловонное дыхание циклопа пробежало по лицу, и Топор поморщился. Копьё уперлось в глотку, переместилось под подбородок и сержант с трудом сдержал стон от обжигающей боли.

“Ты что это задумал, червь?”, — отчетливо проступили в голове чужие мысли, — “Я тебе кишки вырву и заставлю их сожрать!”.

Наконечник отошёл в сторону и Топор рухнул на колени. Шершень гортанно засмеялся, затем махнул копьём в воздухе, показывая направление на зелёный туман.

— Поднимайтесь, скоты! — заорал надсмотрщик, шлёпнув в воздухе кнутом, — Пора в путь!

Отступление. Развалины Мясухи.

Великий Князь Орловский, с воеводами и дружиной, встал в сотне саженей перед воротами того, что раньше называлось крепостью Мясуха. Позади суетились немногочисленные слуги, разбивая временный лагерь внутри дымящихся развалин.

Впереди, с поднятыми стягами, разворачивалась вышедшая с дороги колонна тяжёлой панцирной пехоты.

— Вижу значок Южного Полка, — проговорил седой воевода, — Стало быть, сам воевода Чернов-Кобылин пожаловал.

— А этот боярин…?

— Чернов? Племянник его, вроде бы.

Князь ещё больше поморщился:

— Невместно мне с ним первым говорить. Никита Михалыч, выезжай вперёд.

Седой воевода и два боярина вслед за ним выдвинулись вперёд на полсотни шагов. Навстречу им выехала тройка всадников на чёрных циклопах, с белыми и зелёными лентами в гривах.

Всадники сблизились, тот, что ехал посередине, необычайной грузный и мощный воин, снял шлем и поклонился седой головой своему виз-а-ви[7]:

— Рад видеть тебя, воевода Пестов. Здоров ли твой Род, счастлив ли твой Князь?

— И я рад видеть тебя в здравии, Григорий Иваныч! Слава Тотему, все живы-здоровы!

Выдержав приличия, врановский воевода махнул рукой своим сопровождающим и те немедля развернулись и неторопливо отправились назад. Воевода спрыгнул с циклопа и, взяв того в повод, спросил Пестова:

— Могу ли я пройти к князю?

Тот, зеркально повторив маневр Врана, показал место рядом с собой:

— Пройдёмся, Григорий Иваныч!

Они, не спеша, не роняя чести, поскрипели пешком к ожидающему неподалёку князю. Пестов, немного склонив голову к коллеге, тихо произнёс:

— Рой. Боярин Чернов и все сопровождающие мертвы.

Чернов-Кобылин сбился с шага и посмурел лицом:

— Княжна?

— Не нашли. Нет ли у тебя Следа Крови[8]?

— Нет… И быть не может, то княжье дело!

Они приблизились к князю и припали на одно колено перед ним. Князь жестом отослал своего воеводу обратно в строй, обратившись к воеводе Вранов:

— Встань, верный слуга брата моего!

Тот поднялся на ноги, уперев тяжелый взгляд в князя. Орловский вернул такой же и, не отводя глаза, сказал:

— Скорблю о потере в твоем Роду, воевода! Мы прибыли слишком поздно. Он погиб, как достойно умереть честному воину, от железа в грудь, с железом в руке!

Воевода повторно склонил голову. Князь спросил:

— Как так случилось, что княжна путешествовала с таким небольшим сопровождением?

— Ваше Высочество, мы должны были сопровождать её, но кто-то сжёг мост у Бутаковской Башни, и княжна конно, с ближней свитой, отправилась в объезд, пока мы настилали новый. С ней было десяток воинов, из них трое бояр и один ведун…

— Ладно. Будем ставить лагерь пока что, — князь кивком указал на шатры внутри развалин, — Разбивайте свои палатки у ворот. Мои разведчики отправились на поиски Пчёл. Может быть, успеем вернуть полон…

Падение Небес, Апокалипсис, Судный День, — у того страшного Дня много названий. Но суть одна — в мгновение ока сгорели сотни тысяч человек. От голода, холода и болезней умерли миллионы. До сих пор самые отчаянные разведчики не рискуют уходить за границы известных нам территорий. Мы знаем, что бывшее Подмосковье обитаемо, благодаря (и вопреки) радиации и Мути — но насколько плотен туман ужаса за теми границами! Дикие земли на юге, Северный след до мёртвого Новгорода, сильно загрязненные берега Волги… На западе, до бывшей Калуги, как и на севере, много относительно чистых мест, но Медведи и Кабаны плотно прикрыли там свои границы.

(Энциклопедия Ядерной Эры. Издание 3-е, дополненное. Святоч, 38-й год Я.Э., типография Патриархии СПД).

Под елью воцарилось молчание. Парни, насупившись переводили взгляды с моего пистолета на Ворону. А она, не отрываясь, смотрела на княжну.

Девочка изысканно присела:

— Простите мне нарушение приличий. Хоть нас и не представили друг другу раньше, — прощебетала она с самым милым выражением лица, — я представлюсь сама: Анастасия Алексеевна, вторая княжна Врановская, к вашим услугам.

Ворона привстала, побледнев от боли:

— Воительница Тотема Лесных Орлов, Ольга Воронова, известная как Ворона.

Мы молчали. Я не знал, как представляться, а ребята по статусу не вышли.

Ворона, тем не менее, быстро взяла руководство в свои руки:

— Крюк, на тебе дрова и обед. Март — возьми у Молчуна патроны к ружью и стань на дозор, вон там бугорок небольшой и поляна, смотри в оба. Молчун…

Она продолжала сверлить меня взглядом своих прелестных глаз. В них бушевала ярость и злость, и я внезапно почувствовал комок в горле.

— Пока что убери своё оружие и помоги мне.

Что со мной происходило? Почему она внезапно получила такую власть надо мной? Я дернул головой, поднял горсть снега и тщательно протёр лицо. Наваждение немного ушло.

— Мне долго ждать?

Я повесил винтовку на спину и помог ей удобнее сесть к стволу.

— Теперь иди, помоги Крюку с дровами.

Я кивнул и вышел из-под полога, а за спиной Ворона обратилась к девочке:

— Простите меня княжна за мой вид, я никак не ожидала нашей встречи…

В результате, я остался поддерживать огонь. Крюк отобрал у меня винтовку, буркнув что-то про барчуков безруких, и уже через полчаса вернулся из леса, притащив пару страшноватых зайцев и какую-то приличную тушу, в которой я определил разжиревшего до размеров небольшого кабана тушканчика. Оба зайца были заколоты с помощью самодельного копья с обожжённым наконечником, которое Крюк буквально за пару минут смастерил из подручных средств. А тушкан был застрелен одной пулей в голову:

— Держи. Хорошая винтовка! — отдал мне АВ-шку охотник, и принялся сноровисто свежевать туши.

Мне осталось только расстелить платок и тщательно обиходить оружие. Особенно это касалось “макарова”, который я нормально не мог почистить с того памятного дня, когда из него отпугнул оползня. Переснярядил оба магазина, проверил, как работают оба. Крюк рядом крутил импровизированный вертел с тушканом, приговаривая:

— Эх, мне бы сковороду бы сюда, какую-никакую… Да перчика, да кореньев…

Так прошло ещё с час. Солнце уже встало в зенит, и начало чувствительно пригревать. Вокруг закапало, посыпалось мокрым снегом с соседних деревьев.

— Молчун, смени Марта.

Есть, товарищ женщина! Сменить так сменить.

Оставляя позади умопомрачительный запах шашлыка, я нырнул под лесной полог. Без труда нашёл Марта, который уютно обустроился в снежной лёжке под зелёной соседкой нашей ели-красавицы:

— Принимай пост. Вон оттуда мы пришли, видишь, немного натоптали? Это единственный удобный проход от дороги. И вон ещё, справа — там небольшой овражек, в полроста глубиной. Могут и оттуда к нам подобраться. Бди.