Безумный Новый год или верни мне молодость, Дед Мороз! (СИ) - Порохня Нюша - Страница 18

Черномыс замолчал, а Валька не лезла к нему терпеливо ожидая, когда он продолжит. В этот момент он не был похож на того монстра, который охотился на своего брата, но тёмная сторона его все равно проглядывала из этих чёрных очей.

— Лебедь утром пришла… — тихо сказал он. — Положила на окно ромашки и только успела доброго утра мне пожелать, как стрела пронзила её сердце и пригвоздила к стене. Мы не поймали убийцу, он скрылся в лесу, но стрелу Вепра я узнал. Не смог он вынести того, что сестренка со мной видится, тайнами делится, да ласкается, как котёнок маленький… Знал, что по больному бьёт, но не остановился. Сестру не пожалел, чтоб меня раздавить, душу мне вывернуть…

Валька слушала его и проникалась той болью, что он испытывал, но что-то не вязалось в этой истории, ну не могла она поверить что Вепр убил свою сестру. Никак не могла.

— А что Вепр говорит?

— А кто его слушать будет? — рыкнул Черномыс. — Мне его разговоры не к чему, я и так знаю, что это он Лебедь убил. Ну ничего, скоро и его время придёт. Мы его на свою сторону переманить пытались, чтоб силу забрать, но не пошёл он за нами, на своём стоит… Да теперь знаю я одну штуку — как сделать чтоб силы его скрепить. Заточу в одно место страшное, сам силы мне отдаст, а потом убью его. Без жалости.

"Знаю я это место"… — подумала Валька, вспоминая из-за чего все это началось, но ни одно слово не вырвалось из её рта, хотя стоило это ей огромных усилий.

— Хватит жалости здесь разводить, — Черномыс поднялся с пола и в один момент превратился в мрачного и злобного Тёмного. — Сейчас тебе еду принесут, а потом будем к свадьбе готовиться. Чего тянуть, да? — он подмигнул ей и вышел, оставив Вальку задумчиво жевать губу…

— Наелась? — Черномыс наблюдал за Валей, которая особо не стесняясь умяла плошку сметаны, краюху хлеба, утиную ногу и запила все это медовухой. — Вкус к еде у тебя добрый…

— Никогда не жаловалась, — вздохнула Валька и погладив живот спросила: — Мне хоть на речку сходить можно? Жарко очень…

— Сходи. Я Угрюму скажу, чтоб проводил тебя, — согласился Черномыс. — Да только смотри — вздумаешь убежать, накажу.

— Не вздумаю, — буркнула Валька. — Не волнуйся.

Он улыбнулся в бороду и добавил:

— Есть два наряда для тебя свадебных, вернёшься, выберешь, который к душе будет.

— Выберу… — кивнула Валька без особого энтузиазма. — Как скажешь, так и сделаю.

Он внезапно подошёл к ней схватил за плечи и обжог горячим поцелуем её губы, испачканные сметаной.

— О нем думаешь, да? — страсть на грани злости сквозила в его голосе. — Наряжу тебя как царицу, в меха соболиные одену, хочешь золото? Серебро? Все дам тебе, осыплю…

Валька стояла, потупившись, а шестеренки в голове молотили со страшной силой. Хотелось заорать: — Да! Хочу! Меха! Золото! Тебя!

Но она молчала, продолжая игру, которая вполне могла оказаться обалденной жизнью в будущем.

— Так на речку можно?

— Иди, — он почти оттолкнул её и прошипел: — Одежу чистую и рушник Угрюм принесёт.

Угрюм проводил её к речке и по его лицу Валька поняла, что ему не очень нравится быть её провожатым. Оно и понятно, здоровенный мужик, закаленный в боях и лишениях, таскается по прихоти какой-то бабы по лесу.

— Можешь идти обратно, — сказала я. — Никуда я не денусь. Поплаваю и приду.

— Возле берега только, — проворчал он. — Там, дальше, змеи границу стерегут.

Угрюм отошёл от неё и устроился в кустах, развалившись на траве.

Валька сняла обувь и прямо в рубашке вошла в воду, чувствуя приятную прохладу. Слушаясь совета Угрюма она зашла лишь по пояс, окунулась несколько раз и вернувшись к берегу, прилегла на воду. Она тихо качала её тонкими ручейками, струясь между пальцами, колыхала волосы и журчала возле ушей, будто баюкая. Валя расслабилась, раскинула руки и вдруг её тело грубо дернули вверх, рассеивая мириады водяных струй. Она вскрикнула от неожиданности и страха, ощущая холод этих рук. Распахнув глаза уже закричала во всю глотку — облаченный в чёрное, с жуткого вида маской на лице, всадник бросил её на коня перед собой так, что руки и ноги болтались по обе стороны лошадиного крупа.

Он дёрнул поводья и конь взвился на дыбы, издав такое жуткое ржание, что по Вале пробежали мурашки ужаса. Она уже не видела, как Угрюм бросился за ними, обнажая меч и как конь похитителя взмыл вверх ломая границу разделившую реку — Валя потеряла сознание.

Угрюм с изумлением наблюдал, как неведомый всадник мчится по течению, будто это и не река вовсе, а широкая дорога. Его худощавая фигура, укутанная плащом, гордо восседала на вороном жеребце, лицо закрывала маска через которую лица было совсем не разглядеть, такая же маска была и на лошади украшенной серебряной сбруей.

Я понимала боль Вепра и желание отомстить. Кто бы мог подумать, что Черномыс его брат? Что он убил их единокровную сестру и теперь охотится за ним, в желании заполучить силу… Когда я слушала рассказ Вепра, моё сердце сжималось от сострадания к такому благородному, доброму, сильному мужчине, воюющему с силами зла. Если бы я могла помочь…

Не спеша расчесала волосы деревянным гребнем, умыла лицо холодной водой и только вознамерилась открыть окно, чтобы впустить свежий воздух, как услышала какие-то волнения во дворе. Стук копыт, звон вылетевших из ножен мечей, заставили меня сжаться в дурном предчувствии. Неужели Тёмные напали??? Не долго думая выскочила из дома и даже опомниться не успела, как чёрный всадник похожий на вихрь, подхватил меня и, перескочив через высокий забор, помчался по лесу раскачивая верхушки деревьев. Его рука, прижимавшая меня, была жутко холодной и этот холод казалось пробирал до костей. Изогнувшись, я посмотрела на него и ахнула: лицо моего похитителя было скрыто за маской, украшенной серебряными шипами и лишь страшные глаза, состоявшие из одних белков, смотрели на меня в узкие прорези. Что-то мне подсказывало, что это не Тёмный, я даже была уверена в этом. Но кто это тогда? Что ему нужно???

Я прекрасно понимала, что дергаться и сопротивляться не было смысла. Неизвестно какие цели преследовало это чудовище и что оно может сделать со мной. Да и свалиться с лошади, находясь на такой высоте, было равносильно падению с пятого этажа. Оставалось терпеливо ждать, чем все это закончится.

Конь, моего ужасного похитителя, пролетел над лесом и опустился к реке. Я с трепетом наблюдала, как он догоняет ещё одного всадника, мчащегося по водной поверхности, заставляя границу реки вибрировать и светиться, покрываться сеткой голубоватых разрядов. Но волновалась я не из-за этого, а от того, что второй всадник вёз Вальку висевшую на крупе лошади, как куль с мукой. Да что же это происходит?!

Скорость была сумасшедшей, ветер свистел в ушах, холодные брызги обжигали кожу, а ледяная рука всадника была похожа на камень. Сколько мы скакали, сказать было трудно, ведь при такой скорости километры пролетали за минуты, но вскоре кони повернули к берегу и замедлили ход. Перед нами раскинулась каменистая долина, на которой возвышались тёмные стены мрачного городища.

Мы въехали в ворота, которые тут же закрыли за нами, и всадник спешился легко спрыгнув на землю. Он стащил меня следом и взяв за руку повёл к каменному строению, возле которого стояла охрана. Все, кого я успела увидеть, были как и мой похититель — в масках, сквозь которые глядели лишь жуткие глаза. Оказавшись внутри каменного дома я даже поежилась от той мрачности, которая царила в нем. Щербатые стены, потолки, закопченные гарью от чадящих светильников и ледяные полы, по которым бегали сороконожки. Гулкая тишина разбавлялась лишь нашими шагами и тяжёлым дыханием моего спутника.

Наконец мы вошли в большую арку и оказались в круглой комнате, посреди которой стоял стол, а во главе его сидел мужчина в чёрном плаще, змеившемся под его ногами. Длинные, чёрные волосы были перехвачены на лбу серебряным обручем, борода заплетена в косу и скреплена серебряными кольцами. Его лицо можно было назвать красивым, если бы не глаза… Когда он поднял их на меня, я даже сделала шаг назад напуганная их чудовищным видом. В отличии от его слуг, белки в глазах этого монстра были пронизаны черной паутиной, опутавшей всю поверхность. Она двигалась, меняла форму, растекалась выше, ниже, выплескивалась к бровям и втягивалась обратно. Это было жутко до дрожи в коленях…