Снежная фея (СИ) - Романова Милена - Страница 13

Миран подбежал к этому странному шару, обломал ветки вокруг него и самой крупной начал пробивать дыру в толстой ледяной стенке. Постепенно шар начал покрываться мелкой сеткой трещин и когда он пробил в нём небольшое отверстие, треснул и сам развалился на мелкие кусочки. Внутри, прижав к груди ноги, лежала бледная фея. Миран бросился к ней, дотронулся до щеки, но девушка была холодна как лёд, пульс не прощупывался, даже сердце молчало. Ледяные пальцы сжимали полотенце, в котором он принёс ей пирог.

Миран прижал к себе ее хрупкое холодное тело и закрыл глаза. Все тщетно… он все разрушает на своём пути, так с чего он взял, что сможет ей помочь, спасти, сделать жизнь девушки хоть немного лучше? Сердце сжималось от непередаваемой тоски, разрывая душу на части, хотелось выть, орать на весь мир, молить бога, да всё что угодно, лишь бы спасти её. И Бог услышал его. Снег вокруг засветился, и сотнями мельчайших искорок полетел к девушке, впитываясь в кожу, будто та магия, что она отдала этому миру, возвращалась к ней обратно. Фея сделала первый слабый вздох.

Вдалеке послышался лай собак, его уже хватились, но Миран и не думал убегать, или прятаться. Девушке нужна помощь и уход, и он сделает всё возможное, чтобы ей никто не причинил вреда. Миран снял с ее головы венец и спрятал его в кармане. Потом нежно прижал фею к груди, встал и направился судьбе навстречу.

Фейлин долго блуждала по бескрайней ледяной пустыне, ей было жутко холодно и одиноко. Она стремилась куда-то, и в начале пути вроде бы даже знала куда, но потом забыла. Постепенно все эмоции и страхи пропали, был лишь холод, не только вокруг, но и в ней самой. Надежда выбраться, ещё какое-то время теплилась в сердце, но потом вместе с ним угасла и она. Фейлин упала в пушистый снег, ставший таким родным и желанным, и уснула.

Сквозь толщу ледяного безмятежного сна постепенно стали слышаться звуки. Сначала тихие, но потом они стали громче, все настойчивее тревожа ее мирное спокойствие. Вдруг стало тепло, кто-то обнял ее, и жар человеческого тепла опалил похлеще любого костра, он жег и кусался, мешал ей спать. В последней надежде избавиться от огня, она призвала к себе на защиту снег, но и он не смог остудить это яростное пламя. Ей было очень жарко и нужно было во что бы то ни стало вздохнуть, она почему-то знала — ей после этого станет легче. Лёгкие жгло, грудь горела, но она все-таки смогла это сделать, и когда свежий морозный воздух пронёсся живительным ураганом, стало действительно легче.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Жар уже не приносил боль, он лишь приятно грел грудь, тёплыми волнами распространяясь по телу и вот пришёл момент, когда она смогла открыть глаза. И то что она увидела, ей очень не понравилась. Она была не в лесу и даже не у себя дома. Она лежала на кровати невероятных размеров, в ворохе белоснежной атласной ткани. Комната тоже была огромная, в ней бы запросто поместился весь ее домик, ещё и место бы осталось. Через высокие стрельчатые окна в комнату проникал рассеянный солнечный свет и Фейлин могла до мелочей рассмотреть искусную роспись, которая украшала стены и потолок, упираясь в узорчатый белоснежный камин, в котором весело играло пламя.

Негромко хлопнула дверь, Фейлин быстро спряталась под одеялом, закрыв глаза. В комнату зашли две женщины, тихо разговаривая между собой, до нее доносились их приглушённые одеялом голоса.

— Бедная девочка, как же ей досталось от этой болотной ведьмы! Я думала, она не выживет.

— Знахарь сказал, что ей еще повезло, если бы его высочество не успел вовремя, она была бы уже мертва. Я и не думала, что ведьмы могут высасывать жизнь из людей! Страх-то какой!

— Да что там жизнь, раз самого принца смогла превратить в животное!

— Хорошо, что ему удалось ее убить. А как инквизитор был рад. Говорят, это она наслала холода, чтобы его позлить. Видно, знала, злодейка, про его артрит.

— Тише ты, а то еще услышит кто… — испуганно предупредила подругу та женщина, что по голосу показалась Фейлин старше, послышались звуки совсем рядом с кроватью, как будто они что-то ставили на стол.

Потом та, что помоложе печально вздохнула и открыла одеяло:

— Какая же она бледная и хрупкая! Чтоб этой ведьме гореть в аду! Может, очнётся, поест и ей станет лучше…

— Будем молить Бога, принц из-за нее сам не свой, как бы сам не заболел…

Когда женщины тихо покинули комнату, Фейлин отважилась открыть глаза. У кровати действительно был небольшой столик. На нем стояли тонкие белоснежные тарелочки, а в них лежали нарезанные дольками фрукты и странные закрученные и запечённые ленточки, чем-то напоминающие толстых гусениц. И совсем кстати, стоял прозрачный кувшин с водой, рядом с ним находился такой же прозрачный и лёгкий стаканчик.

Фейлин села, еле дотянулась до стакана с кувшином и налила себе воды. Казалось бы, такие простые движения, а на них ушли почти все ее силы, и это еще кувшин был очень легкий не то что у нее дома. Фейлин выпила почти всю воду, съела дольку яблока и бессильно откинулась на подушку. Надо было бы обдумать: как она здесь оказалась? И при чем тут принц и ведьма? Но мысли путались и сон незаметно одолел ее.

Снился ей опять тот красивый мужчина. Будто она спала на его руках, а он гладил ей волосы и смотрел на неё с такой печалью и сожалением, что Фейлин стало даже не по себе. Не такого взгляда она хотела от него, не жалости уж точно. Она оттолкнула его и провалилась в зелёную мерзкую жижу, ту самую, что плавает в болоте. Попыталась вырваться, но ее лишь сильнее в нее засасывало, послышался старческий скрипучий смех.

— Попалась! — закаркали вороны, окружив ее со всех сторон, пытаясь заклевать. Фейлин закричала, в холодном поту проснувшись в кровати.

Уже наступила ночь. Комнату освещал лишь лунный призрачный свет, заставляя Фейлин сильнее дрожать от пережитого кошмара и холода. "Мне нужно быть сильной, нужно успокоиться." — повторяла она из раза в раз, отгоняя жуткие мысли подальше. Постепенно нервная дрожь прекратилась и Фейлин, глубоко вздохнув, села, медленно опустив ноги на пол. В голове окончательно прояснилось и она смогла всё хорошенько обдумать.

"Если я ещё не в клетке, значит, никто пока не догадывается кто Я, и это даёт мне время, чтобы сбежать отсюда. Принц… Как же некстати он оказался в лесу и нашёл меня в сугробе… да и помог ли он мне? Очень сомнительно. Хотя, всё же стоит признать, что я переборщила с силой и вместе с самолечением, почти превратилась в лёд… Но вот чего не пойму: зачем я нужна принцу, так ещё и во дворце? Ну отдал бы деревенским лекарям и никакой мороки, а тут целую историю с ведьмой пришлось выдумывать…" — совсем запуталась Фейлин, кусая губы. Потом подумала о матери: "Как же она там без меня? У неё же сил почти ни на что нет… Сил нет…" — Фейлин глубоко задумалась, вспоминая всё, что ей рассказывала мама. Пока, наконец, не поняла: "Она использует магию на лечение, вот почему постоянно спит! Но… но почему же мне ничего не сказала, я ведь могла помочь?!" — совсем расстроилась Фейлин и решила позвать сов, чтобы хотя бы их глазами посмотреть всё ли с ней в порядке. Да передать, что скоро вернётся, чтобы мама не волновалась. Только вот способность эта почему-то не действовала… она чувствовала силу, да её было мало, но на зов вполне хватит, так в чём дело?

Фейлин решила всё же проверить магию и создала в воздухе несколько кружащихся снежинок, которые опустились на пол и тут же растаяли, только сила зова по-прежнему почему-то не откликалась… Фейлин в недоумении села и огляделась.

Комната выглядела немного иначе: у камина появилось кресло, стоящее к ней спинкой; недалеко от кровати была высокая и, кажется, раздвижная стенка, обтянутая плотной белой тканью с нарисованным на ней цветком; рядом с ней странный сундук с ручками и с прикреплённым к нему зеркалом в рельефной раме. В темноте эти предметы казались ей непонятными и скорее устрашающими, чем любопытными, подходить к ним совсем не хотелось. И лишь то, что возможно в этом сундуке найдётся приличное платье, убедило её подойти к ним и проверить, как только станет немного светлее.