Находка Шторма (ЛП) - Тоул Саманта - Страница 19

– Я большой. – Я выпячиваю грудь.

– Или, когда кто-то ездит на такой машине, как твоя, и у кого куча денег, думаю, я просто ожидаю, что он будет старше. Или же ты вырос в богатой, но, судя по тому, как воспитан, правильной семье.

– Ты знаешь много богатых детей? – спрашиваю я ее, поддразнивая.

Она морщит нос в раздумье, и это чертовски восхитительно. Она очаровательна. И с каких это пор я начал думать, что женщины очаровательны? Определенно, с тех пор, как встретил ее.

– Нет. Только богатого парня без майки, у которого ужасный вкус в музыке.

– Ты даже не знаешь, какую музыку я люблю. – Я смеюсь. – Так откуда ты знаешь, что это ужасно?

– Неправда. Я знаю, что ты любишь хеви-металл восьмидесятых.

Верно. Я киваю.

– Итак, что еще тебе нравится?

Ты. Эта мысль поражает меня.

– Мне нравится... Джастин Бибер.

Я улыбаюсь ей, и она фыркает от смеха. Опять же, чертовски восхитительно.

– Но, серьезно, я люблю металл, – говорю я ей, пытаясь вспомнить другие группы, о которых она могла бы знать. – «Led Zeppelin»³⁷, «Black Sabbath»³⁸, «AC/DC», – ты ведь слышала о них? Они украшали восьмидесятые годы.

Она бросает на меня взгляд.

– Я слышала о них.

– А о более современных группах? Ну, тех, что появились в девяностые – «Avenged Sevenfold»³⁹, «Slipknot»⁴⁰, «Five Finger Death Punch»⁴¹?

Она качает головой.

– Ты действительно ничего не слушаешь, кроме музыки восьмидесятых?

Она бросает на меня взгляд.

– Там действительно есть группа под названием «Five Finger Death Punch⁴²»?

Я смеюсь.

– Да. Ужасное название, но отличная музыка. Я как-нибудь сыграю ее для тебя.

– Хочешь послушать Мадонну вместе со мной?

– Ну, я никогда не имел ничего против Мадонны.

– Неужели? – у нее все лицо светится.

– Просто к твоему сведению, ты же знаешь, что Мадонна сделала кучу классной музыки после восьмидесятых?

– Я в курсе, – чопорно говорит она. – Мне просто нравятся ее ранние песни.

– Мне очень нравится ее эротический образ.

– Конечно, нравится. – Она закатывает глаза, и я смеюсь.

– Значит, ты признаешь, что знаешь еще о кое-какой музыке?

– Я никогда не говорила, что не знаю о ней, я просто не слушаю ее.

Остается только радоваться, значит, она на самом деле ничего не знает обо мне.

– Так ты из Лос-Анджелеса? – спрашивает Стиви меня через минуту.

О, да, я сказал это, когда мы вернулись в гараж.

– Да. – Можно было бы остановиться на этом, но мои губы продолжают двигаться. – Но я родился в Куинсе⁴³, а в Лос-Анджелес переехал, когда мне было тринадцать.

– Когда тебя усыновили? – спрашивает она чуть тише.

Я киваю. Она не выспрашивает больше никаких подробностей, и я рад этому. Стиви, кажется, знает, когда мне не хочется говорить. Это черта, которую я ценю. Особенно, когда все постоянно лезут в мои дела и задают вопросы о моей жизни.

– Мы пришли, – говорит она несколько мгновений спустя.

Я следую за ней по ступенькам к большому двухэтажному дому с серыми кирпичами и голубыми панелями. На втором этаже есть балкон над входом в дом.

Это напоминает мне те дома, которые можно увидеть в одном из семейных фильмов студии «Hallmark»⁴⁴. Ну, типа, парень из большого города приезжает в маленький городок, где хочет скупить всю недвижимость. Но потом, вместо того, чтобы начать переделывать дома под офисы, влюбляется в горячую женщину, владелицу этой недвижимости. Не подумайте, что я целыми днями смотрю эти фильмы. Но они нравятся Тру, и ты поневоле тоже погружаешься в жизнь на экране. Эти, казалось бы, скучные фильмы затягивают так же, как наркотик. Но вы никогда не услышите от меня публичного признания в этом.

Я игнорирую боль, которую чувствую в сердце, когда думаю о Тру. Не хочу думать об этом сейчас. Иначе пропадет легкость, которую я испытываю рядом со Стиви.

Она впускает нас в парадную дверь, закрывая ее за нами.

– Бабушка, – зовет она, направляясь к стойке администратора в коридоре. Берет со стола какой-то листок бумаги. – Я оставила ей эту записку перед уходом, значит, ее еще нет дома.

Она обходит стол и бросает листок в ведро для бумаг. Я прислоняюсь бедром к столу.

– Я только быстренько тебя оформлю. И принесу ту футболку, что обещала. А потом покажу твою комнату. Может, у тебя есть какие-то предпочтения? У нас большой выбор. Последний гость уехал сегодня утром, и мы никого не ждем в ближайшие дни.

Я пожимаю плечами.

– Пока есть горячая вода и удобная кровать, я счастлив.

Она смеется.

– Тебе легко угодить.

Опираюсь о стойку и наклоняюсь ближе. Явственно чувствуется легкий запах вишни. Это естественный запах малышки, который чувствовался, когда я сидел рядом с ней в кабине эвакуатора.

– Иногда да. Но определенно не всегда. – Я многозначительно приподнимаю бровь, флиртуя с ней.

Ее щеки розовеют, и она опускает взгляд на регистрационную книгу. Снова незаметно заглядываюсь на ее грудь. Она тоже покраснела.

– Я отведу тебя в «Бэйвью», – говорит она, не глядя на меня. – Там самый красивый вид. Отсюда и название. «Бэйвью».

Она всегда что-то бессвязно бормочет, когда нервничает. Это чертовски мило.

– Звучит неплохо. – Я отхожу от стойки, освобождая ей место.

– Давай я схожу за твоей майкой. Дай мне пять минут. – Она исчезает в коридоре, и слышно, как где-то открывается и закрывается дверь.

Я жду в тишине, просто наслаждаясь этим. Это приятное место. Уютное. Оно напоминает мне о доме моих приемных родителей. Нет, не стану думать об этом.

Через несколько минут появляется Стиви с черной футболкой в руке.

– Надеюсь, подойдет. Это все, что я смогла найти в шкафу у Бека, на чем не было масляных пятен. Хотя они могут быть и тут, просто они не видны.

Я беру у нее футболку.

– Это здорово. Спасибо.

– Нам нужен ключ от двери номера. – Она вернулась за стойку и присела на корточки, потом поднялась с ключом в руке. – Пойдем, покажу тебе комнату.

Я следую за ней по широкой дубовой лестнице, не сводя глаз с ее задницы. Она так соблазнительна, что хочется сжать ее руками, а потом заняться с ее хозяйкой сексом.

Мы поднимаемся еще на один лестничный пролет и идем к двери в конце коридора. Стиви вставляет ключ и отпирает дверь, открывает ее и впускает нас. Я следую за ней внутрь. Это хорошая комната. Большая, просторная, много света. Огромное окно, из которого виден залив. Мой взгляд притягивает большая двуспальная кровать в деревянной раме, очень удобная. При виде ее я подавляю зевок.

– Ванная пристроена, – говорит Стиви, открывая дверь в маленькую ванную комнату. – Душ, туалет, но нет ванны.

– Подойдет. Я не из тех, кто принимает ванну. – Я бросаю майку на кровать и подхожу к окну, выглядывая наружу.

–Я тоже. Не понимаю, почему люди хотят мыться в собственной грязи. – Обернувшись, я вижу недовольное лицо.

– Сколько таких людей ты знаешь?

Хихикаю в ответ.

– Я живу с двумя вонючими механиками. А ты что думал?

– Хороший ответ.

– Ну что, комната тебе подходит? Есть и другие, если хочешь, можешь посмотреть.

Я поворачиваюсь к ней лицом, отвернувшись от вида из окна.

– Она идеальная.

«Ты идеальная».

Стиви застенчиво улыбается, как будто она может читать мои мысли.

– Ладно, хорошо. Что ж, оставляю тебя, чтобы ты мог устроиться.

– Прежде чем ты уйдешь, – говорю я, останавливая ее, еще не готовый к ее уходу, – не могла бы ты подсказать, где находятся магазин одежды и аптека? Мне понадобится кое-что, пока я здесь.

– О, конечно. Я имею в виду, что можно сделать еще лучше, если тебе это удобно. Я могу взять тебя с собой. В городе есть универмаг, где ты найдешь все, что тебе нужно. Это в тридцати минутах ходьбы отсюда, туда нетрудно добраться пешком. Но можно съездить на машине, если ты хочешь. Мне самой нужно кое-что забрать из города.