Прометей: каменный век (СИ) - Рави Ивар - Страница 56

Не прошло и двадцати минут, как бесформенный кусок породы начал плавиться, растекаясь по углям. Еще через двадцать минут я держал в руках кусок железной болванки, похожей на застывшую лаву из вулкана. Теперь в нем было от силы килограмма три. Показав Раму оставшуюся породу и объяснив его задачу, переплавить породу до появления железной крицы, ушел в палатку. Надо было решить вопрос наковальни, медный молот у нас был, но для ковки железа он не годился.

Наковальней мог быть крупный валун, таких валялось немало у входа в море и на мелководье. А вот молот надо было отлить, ковать медным молотком Рама, только смешить кур, которых я пока не нашел, но не терял надежды их заполучить. Железо надо расплавить и залить в готовую форму. Вначале была идея попробовать залить в песке, но глина мне показалась более подходящей.

Форму молота в глине я вырезал быстро, так как у меня не было опыта делать металлические изделия полыми, чтобы вставить рукоятку, решил молот сделать небольшим и полностью из железа. Вопрос был только в другом: как расплавленное железо перелить в форму. Перебирал разные варианты, но не было ни одного, который меня полностью удовлетворял. Как достать расплавленный жидкий металл из топки печи и залить готовую форму. Нел позвала поесть суп, который она научилась делать из рыбы с добавлением трав. Что за травы было непонятно, но женщины племени Гара ели эти травы, находя их в лесу и все были живы-здоровы… Мой взгляд рассеянно блуждал, пока Нел наливала мне супа в глиняную миску из нашего котелка.

«Котелок! В нем переплавлю руду, и не теряя ни капли металла залью в форму», — мысль была отличная, на радостях шлепнул Нел по попе. Нел это сразу восприняла как на намек на секс и игриво улыбнувшись ушла в палатку, оставив меня наедине с рыбным супом и своими мыслями.

Сегодня был особенный день: мы должны были залить первый молот из расплавленного железа. Плавить железо я решил в своем «котелке», поместив внутрь куски измельченной породы и много углей. Когда железо расплавится до жидкого состояния, вылью его в готовую форму в глине, которая уже два дня этого дожидается.

Пристроив котелок в наклонном положении, чтобы внутрь можно было подавать воздух, мы с Рамом начали процесс плавки. Я переживал за котелок, не расплавится ли он сам после таких воздействий температур, но он с честью выдержал. Да и как не выдержать если сделан он из титана с добавлением вольфрама. Прошло два часа после начала процесса плавки, нам не удалось добиться жидкого состояния металла. Весь кусок породы полыхал ярко-красным пламенем, но металл не расплавился до состояния, чтобы его залить в форму. Похоже, что мощность нашей печи и нашего вентилятора было недостаточно для полного плавления железа. Вытащив кусок породы, Рам отбил шлак и получил железную крицу, которую можно ковать и придавать ей нужную форму.

Рам начал ковать горячую крицу, пытаясь сделать из нее молот, но железо довольно быстро остывало, а медный молот оказался слабоват против твердости металла. Я вспомнил про комплект ключей и инструментов, которые захватил с собой, покидая станцию. Тогда я набрал их целых два гермомешка из-под еды, но до сегодняшнего дня я так и не заглянул в них. Рожковые и накидные ключи из хромо-ванадиевой стали я берег для ковки ножей, когда в достаточной степени овладеем кузнечным мастерством. Но сейчас мне нужен был большой массивный ключ, чтобы использовать его как молот для ковки.

В первом мешке оказалась практически вся мелочь: винты, гайки, рожковые и накидные ключи меньших размеров, кусачки и плоскогубцы. Надо же, я совсем про них забыл. Тогда на станции, я просто выгребал из кейсов содержимое и складывал в мешок, особо не понимая, что именно мне пригодится. Теперь я жалел о своем решении оставить ноутбук. Надо было закачать в него всю информацию по примитивным технологиям и пусть у меня не было электричества, но у меня был аккумулятор, можно было бы запитать и пользоваться какое-то время. Что и говорить, не космонавт, а лох!

Открыв второй гермомешок я вслух выругался, когда извлек из мешка молоток среднего размера с прорезиненной рукояткой. Точно, я достоин премии Дарвина, как самый тупой выживальщик! За два года не провести нормальной ревизии среди инструментов. Если бы меня сейчас увидел Седоков Виктор Николаевич, наш инструктор по выживанию в Звездном, подзатыльник схлопотал бы точно.

И все это богатство, которое значительно облегчило бы мою жизнь, два года лежало в мешках в моей палатке. Вернулся к Раму, который продолжал нагревать крицу и пытался стучать по ней медным издевательством в виде молотка.

— Держи Рам, это подарок тебе от Макс Са, — вручил парню молоток, который тот принял с благоговейным трепетом.

Вместо наковальни заставил приволочь огромный валун с плоским верхом, нам бы еще щипцы и процесс ковки пойдет куда удачнее. Из крицы, через два часа, Раму удалось выковать железный молот: я боялся, что он пережжет металл, поэтому эстетический вид молота меня мало волновал, остановил процесс ковки, когда молот приобрел знакомую форму. Из оставшихся криц меньшего размера, планировалось выковать наконечники для копий и стрел.

Половина племени наблюдала за таинством Макс Са, боясь подойти поближе. Когда выкованный молот остыл, взял его в руки: он был небольшой, но заметно больше молотка с МКС, в руке лежал удобно, бьющая поверхность получилась удачно ровной. Теперь у гас был молоток для ювелирной работы и молот, для более грубой.

За эти два дня с момента находки железной руды, мне не удалось сходить самому в гору, но охотники натаскали около пятидесяти килограммов руды от темно-красного до черного цвета. Если выход металла будет около тридцати процентов от общей массы руды, у моей палатки лежало примерно пяток будущих топоров, и очень много наконечников для копий и стрел, не считая ножей.

Решил отложить процесс ковки новых изделий до завтра, требовалось принести уголь, который тлел под дерном уже шестой день. Поставил охотников снимать слой дерна, Рам тем временем измельчал руду. Этот доморощенный кузнец все схватывал на лету, постоянно пытаясь что-то изменить и улучшить.

Нел копошилась у костра перед палаткой, для нее у меня тоже было задание: надо научиться плести крепкие веревки и канаты, которые нам будут нужны для исполнения всех моих задумок. С этого момента веревки от парашютных строп решил использовать только на тетивы для луков.

— Нел, иди сюда, — девушка оставила костер и подошла.

— Нел, ты помнишь мои веревки с палатки, на которых мы сушили рыбу?

— Да Макс, принести? Девушка обозначила движение в сторону палатки.

— Нет, подожди, — остановил её, — надо, чтобы женщины Гара научились плести такие же крепкие веревки из своих трав. Сможешь вместе с ними такие крепкие веревки сделать? — Нел посмотрела мне в глаза, явно борясь с желанием отказаться от такой сомнительной чести. Лепить горшки она умела хорошо, но веревки из трав ее сбивали с толку, не могла понять, как они получаются, хотя женщины старались ее научить.

— Хорошо, моя прелесть, мы сделаем, — наконец выдохнула она, понимая, что отказ не принимается.

— Вот и отлично, а теперь корми своего мужчину, толстушка, — снова легонько шлепнул ее по выпуклому заду, который с беременностью стал еще более рельефным.

Нел засмеявшись убежала к костру, слово толстушка ей очень нравилось, подчеркивая, что она носит ребенка. Получалось, что у нее срок примерно восемнадцать или двадцать недель. Я думал о ее предстоящих родах с некоторым страхом, вспоминая курсы акушерства и гинекологии в институте. Медицинские препараты у меня были, но Нел все это отмела: их женщины уходили в хижину и рожали сами, без посторонней помощи.

Со стороны леса показались мои рудоносцы, впереди был Зик, который был мною назначен старшим в бригаде сборщиков руды. Но сегодня он не бежал ко мне, сломя голову. Его лицо было озабоченным и выражало растерянность.