Любовь и волки (СИ) - Иванова Ольга Владимировна - Страница 7

— А у вас весело, — отметила я, невольно начиная пританцовывать в такт музыке.

— Это потому что суббота. В будни здесь поспокойнее, — объяснил Глеб. — Хочешь чего-нибудь? Мороженое? Пирожки? Сладкую вату?

— Давай мороженое! — выбрала я, а Глеб уже сам вел меня в сторону лотка с холодным лакомством.

Продавец, лысый дядечка с круглыми лукавыми глазками, при нашем приближении сразу подобрался и заискивающе заулыбался:

— Чего желаете? Пломбир? Сорбет? Фруктовый лед?

— Пломбир. Клубничный, — заказала я, отчего-то ощущая себя в этот момент ребенком, предвкушающим любимый десерт.

— А мне лимонный, — Глеб тоже улыбался и весело поглядывал на меня.

— Надеюсь, нашей гостье понравится, — произнес продавец, протягивая мне вафельный стаканчик с большим розовым шариком.

— Спасибо, — я сразу лизнула мороженое, оценивая вкус: насыщенный, в меру сладкий. Мне нравится!

Продавец, получив оплату, раскланялся и обсыпал нас комплиментами и пожеланиями.

— Хочешь попробовать мое? — предложил Глеб, хитро улыбаясь. — А я твое.

— Давай, — мы поменялись мороженым, но Глеба оказалось чересчур кислым, почти как живой лимон, даже лицо судорогой свело. Я засмеялась и забрала свое клубничное назад.

Внезапно подул ветер, срывая с моей головы соломенную шляпку. Я вскрикнула, едва не выронила мороженое, собралась было броситься за беглянкой, но Глеб остановил меня, ринувшись за ней сам. Однако и его опередили. Высокий смуглый брюнет с косичками-дредами и банданой, прямо родной брат Джека Воробья, с легкостью поймал мою шляпу почти на лету и двинулся к нам, точнее, ко мне ибо взгляд его зеленых глаз был направлен только на мою персону. Одет он тоже был вызывающе: алая майка, белые шорты, на груди болтаются несколько амулетов, запястья и лодыжки обвешаны яркими браслетами.

— Ваша шляпа, прекрасная незнакомка, — с улыбкой заправского пикапера подал он мне мой головной убор.

Но я не успела поблагодарить, как Глеб сам вырвал шляпу у него из рук. Во взгляде любимого я уловила не только гнев, но и неожиданно испуг. Однако это длилось лишь мгновение, Глеб быстро вернул самообладание и окинул Джека Воробья холодным взглядом, процедив:

— Не стоило себя так утруждать, Игнат.

Его пальцы сомкнулись на моем запястье, и он почти насильно потащил меня прочь от брюнета. Я была обескуражена такой реакцией Глеба, но успела бросить Игнату:

— Спасибо.

А отойдя уже на достаточное расстояние от него, спросила:

— Глеб? В чем дело? Этот парень... Он ведь не сделал ничего плохого, наоборот...

Но ответ получить не успела: дорогу нам преградила четверка молодых мужчин, среди которых я узнала и вчерашних мажоров.

Вперед вышел блондин, единственный незнакомый мне из всей четверки. Он не был таким смазливым, как его товарищи, а на лице, «украшенном» шрамом вдоль щеки, застыло хищническое выражение и кривая усмешка. Глеб заслонил меня ото всех и устало поинтересовался:

— Что надо?

— Да так, — отозвался блондин, — дошел слух, что ты невесту привел, а она-то не...

В этот момент у меня заложило в ушах, точно от перепада давления. Я мотнула головой, сглотнула, пытаясь прогнать неприятные ощущения.

— Какое отношение это имеет к вашей семье? — говорил уже Глеб. — Это только наше дело.

— Это оскорбление всех...

Ну вот, опять заложило. Да что ж такое? Я сглотнула еще энергичней, сделала глубокий вдох.

— Я тебя умоляю, — Глеб закатил глаза. —Уйди, Ден, прошу по-хорошему...

— А то что? — тот оскалился в ухмылке. — Предка своего переплюнешь? Сомневаюсь... И если бы не кодекс... Загрыз бы тебя уже давно, к чертям собачьим.

— Не зарывайся, Ден, — тон Глеба изменился на угрожающий, а кулаки сжались. Мне даже показалось, что короткие волоски на его шее и руках встали дыбом, словно у животного. — Мы уже давно квиты. Или все-таки хочешь проверить, кто кого загрызет? — последнее он произнес с тихим рычанием, отчего мне самой стало не по себе.

— Но ты ведь в меньшинстве, Волков... Не боишься? — блондин стал разминать пальцы, щелкая костяшками. — А может плевать на кодекс? Хоть удовлетворю чувство мести...

— Прекратите! — я сама не поняла, как оказалась между мужчинами. Да, мне было страшно, голос дрожал, но стоять в стороне и просто смотреть на это все не могла. — Что вы устроили? Вокруг же люди, дети! Ведете себя как...

— Ден, — один из свиты блондина положил ему руку на плечо. И уточнил с опаской: — Может, действительно, не стоит?

Глеб же схватил меня за запястье и силой вернул себе за спину, процедив:

— О чем я тебя просил?

Ноздри Дена все еще подрагивали от гнева, но взгляд прояснился. Он окинул им Глеба, затем вперился в меня, скривился в улыбке и поднял руку:

— Так уж и быть... Пойдем. Но когда-нибудь я все же получу сатисфакцию. За все, слышишь Волков? Ты ответишь за весь свой род... — он с презрением сплюнул на землю и развернулся.

Толпа любопытствующих, которая за это время успела собрался вокруг нас, расступилась перед ним, пропуская. Глеб проводил четверку взглядом и посмотрел на меня:

— Что за безрассудство, Аня?

— А лучше бы было, если бы они набросились на тебя вчетвером? — возмутилась я.

— Я сам бы с ними справился, Ань. И вообще, это я должен защищать свою женщину, а не она меня, ясно? Не смей так больше делать! Иначе отправлю тебя домой.

— Я и сама могу уехать, — во мне взыграла обида, и я с гордым видом пошла прочь от него.

— Разошлись! Представление закончилось! — услышала, как рявкнул Глеб на зевак, но даже не обернулась.

Ускорила шаг, нырнув в одну из улочек, отбегающих от площади, и двинулась куда глаза глядят. Но далеко уйти не удалось: Глеб догнал меня в два счета.

— Ну прости, — обнял сзади, останавливая.

— Я очень боюсь драк, — призналась я, теряя всю свою решимость. — А если в ней участвует дорогой мне человек... — в носу защипало от подступающих слез.

— Мне жаль, что тебе пришлось стать свидетельницей этой сцены, — Глеб прижал меня к себе крепче. — Но больше никогда не вмешивайся в мужские разборки, пожалуйста... Это может быть опасно для тебя.

— Кто они, Глеб? — я уже сама прильнула к нему. — О чем они говорили? Что за месть?

— Это давняя история, которая произошла еще до моего рождения, — со вздохом ответил он. — В ней замешан мой прадед...

— Тот самый, который на портрете? — вспомнила я.

— Да, он.

— И что за история? — я ненавязчиво высвободилась из объятий Глеба и, взяв его под руку, повела дальше вниз по улочке, на удивление тихой и безлюдной.

— Разборки двух семей, которые не прекращаются до сих пор, — Глеб снова вздохнул. — Рассказывать долго, давай в другой раз?

— И этот Ден, и те мажоры из той самой семьи, которая обижена на твоего прадеда? — все же уточнила я.

— Да, Денис Серов и его братья разной степени дальности.

— Но это же странно... — недоумевала я. — И неумно... Враждовать до сих пор, когда виновников конфликта, как я понимаю, уже нет в живых. Мы ведь не в средневековье живем, а в современном цивилизованном мире. Неужели нельзя решить все миром?

— Поверь, нельзя, — ответил Глеб после некоторой паузы. — Все намного сложнее, чем кажется.

Я собралась было посетовать еще на несправедливость ситуации, но тут улица закончилась очередной площадью, в центре которого росло огромное дерево. Под ним сидели, лежали, дремали или читали книги с десяток людей.

— Ого, — прошептала я. — Да оно нереальное! Что это за дерево?

— Наша местная достопримечательность, — чуть улыбнулся Глеб.

— Оно очень старое, да? — не переставала восхищаться я.

— Очень, — Глеб продолжал улыбаться.

— Это ведь дуб, да?

— Не совсем. Редкий вид.

— А давай посидим тоже под ним? — загорелась я идеей.

— Только недолго, — Глеб согласился как-то нехотя, но пошел за мной.

Мы сели почти у самого ствола, и крона дерева скрыла нас от вечернего солнца словно купол. Здесь было сумрачней и прохладней, чем снаружи, но от этого еще восхитительней и чудесней. Будто это непростое место, а волшебное. Да, энергетика здесь была какая-то особенная...