Секреты серой Мыши (СИ) - Страйк Кира - Страница 15

— Тео, ты где так штанишки разодрал? — я решила, что сейчас доем и помогу ей. Уж элементарно штопать детские вещички я точно смогу.

— Это мы со Стефаном заборчик у курей чинили — я за сук и зацепился. — пробубонило дитё набитым булкой ртом.

— Правильно, — с тихим раздражением в пол голоса, как будто самой себе прокомментировала нянька, — сынок пятилетний забор чинит, а отец вон… Э-эх! Всё не так.

— А когда Лаура от своей Шарлотт вернётся? — повела тему я, отлично усвоив уже, что доброй женщине только повод невинным вопросом дай — она сама всю подноготную подробно расскажет. А мне стоило узнать об увлечениях мачехи поподробнее.

— Да кто ж её знает. Не стало стыда у людей. — попавшись на мою замануху ответила пампушечка и, как обычно, ненадолго замолчала.

В общем, как и ожидалось, после небольшой паузы няньку «прорвало» и тут уж она высказалась от души.

Из её эмоционального рассказа я узнала, что Шарлотт Лесаж — это давнишняя подруга нашей баронессы, и отношения эти зародились ещё в детстве.

Их родители, будучи почтенными представителями одного сословия, дружили домами. Девочки выросли, но связи не прервали. И совершенству этой «заклятой дружбы», как говорится, не было предела.

Внешне очень разные, барышни, таки, сошлись в характерах, без конца и края соперничая, стараясь хоть в чём-нибудь, да «переплюнуть» друг друга, то распуская слухи и ссорясь, то наоборот объединяясь в «дружбе» против кого-либо третьего… В общем, насыщенные «высокие» отношения.

Приятная лицом, немного пышнотелая, темноволосая Шарлотт раньше Лауры выскочила замуж за крепкого купца из наших же краёв, по имени Андре Лесаж. Мужичок ей попался во всех отношениях приятный — жизнерадостный, такой же пухлявый, как и его молодая жена, весельчак и балагур, к тому же неприлично богат. Но одно тёмное пятно, по разумению наших барышень, на его светлом образе всё-таки было — не родовит. Андре не был дворянином.

На этом и решила сыграть Лаура, в попытках «обскакать» свою лепшую подружку. Что из этого вышло — вам уже известно, не будем повторяться.

В общем, «картина маслом»: одна — с деньгами, но без дворянства, вторая — с титулом и голой, простите, попой.

И наша баронееса регулярно наезжала к своей подружке к обеду, нередко засиживаясь до самого ужина. Молодец какая! Правильно, зачем заботиться о том, чем кормят дома твоего мужа и ребёнка, когда у самой есть в распоряжении такой богатый купеческий стол.

Впрочем, сегодня баронесса вернулась домой злой и раздражённой.

Оказалось, что причиной огорчения Лауры стал роскошный новенькиий набор украшений, подаренный подружке её заботливым богатым мужем. Выплеснув эмоции на бессловесную Жаклин, баронесса заперлась в комнате до утра.

Я ещё несколько дней занималась тем, что разбиралась в найденных бумагах. На моё счастье, удалось рааздобыть толстый бухгалтерский талмуд, оставшийся от старого барона.

В столе кабинета обнаружился выдвижной ящик, запертый на внутренний замок. Сделав ищейскую стойку, я перевернула всю приёмную и нашла-таки искомый ключик на самом видном месте — на полке (здесь она тоже была). Он не привлёк внимания сразу по одной простой причине — покрытый от долгого лежания пыльно-жировым налётом ключ слился с поверхностью и стал абсолютно неприметной деталью деревянной полки.

Почистив находку, я открыла ящик, где и обнаружилась толстенная тетрадь с записями. Это была моя точка опоры и большая удача. Потому, что теперь можно было получить информацию о том, как всё должно здесь быть на самом деле. Как правильно функционировало баронство во времена своего процветания.

Считать я умею, хоть и не люблю. В своё время мне — чистокровному гуманитарию, всё-таки пришлось тесно познакомиться с математикой хозяйства и бизнеса. Поэтому, я настроилась на волевые усилия со своей стороны и углубилась в разбор талмуда. Но, как ни странно, чтиво меня незаметно увлекло.

Я кропотливо сопоставляла «новые» отчёты с записями старого хозяина имения, и волосы на моём затылке начинали шевелиться. Цифры были несопоставимы. К тому же, обнаружились такие пробелы в статистической информации, что никак не складывалась полная картина ситуации. И, главное, в воздухе так и висел жирнючий вопрос — куда всё делось?

В хозяйственных счетах царил полный бедлам.

Поначалу попадались бумаги с неумелыми попытками барона создать видимость планирования бюджета. Но дальнейшие расходы неимоверно выпирали за рамки отведённых средств. Что же касается статей «прихода», так вот их как раз стало, как нынче модно выражаться, исчезающе мало.

По итогам своих исследований, я сделала вывод, что пора ехать и смотреть на всё хозяйство собственными глазами. Оставалось убедить доктора в необходимости длительных прогулок на свежем воздухе для выздоравливающей Таис, чтобы иметь законный повод выезжать из усадьбы.

Впрочем, сделать это было достаточно легко. Доктор уже ум сломал, что бы ещё выжать из себя, на предмет рекомендаций по части лечебных воздействий в мой адрес. Поэтому, охотно поддержал мою идею.

Царапины мои подсохли и, хоть и несколько пугали, но не представляли опасности. Однако отправить на службу — явно мешали. На чём я, к вящей радости Пилюлькина, освободила его от необходимости дальнейших визитов. Эскулап облегчённо выдохнул и испарился из поля нашего зрения «с концами».

Ну и слава богу. Не знаю уж, сколько там герцог отсыпал доктору монет, но, видимо, много. И если бы не моя «вольная», бедолага, наверное, ещё год не отстал от меня, вымучивая всё новые и новые заковыристые методики лечения. Изображать из себя болящую я прекрасно могла и без его непосредственного участия. Тем более, пока это вообще не представляло никакой сложности.

На следующий день я дождалась, когда баронесса изволит отбыть к тёте Шарлотт, оповестила Марлен о своём желании совершить прогулку и отправилась на конюшню.

У Стефана было слишком много работы, чтобы отвлекать его на сопровождение моей персоны. Но он с удовольствием отрядил своего сына на эту роль. Словоохотливого парнишку звали Бернар. Вездесущий Тео увязался с нами.

Приличной повозки нам не досталось — на ней укатила Лаура. Поэтому, хорошенько утеплившись (всё-таки весна — не лето, пора обманчивая, а схлопотать к рёбрам ещё и сопли — малоприятная перспектива) и маленько благоустроив рабочую телегу старым мягким тулупом, мы отправились в своё небольшое путешествие.

Не смотря на окружавшую слякоть и серость опадающего снега, прогулка доставляла несказанное удовольствие. Просыпающаяся природа радовала глаз молодой зеленью, ясным небом и нежными красками первых цветов. Ехали потихоньку — чтобы не растрястись на ухабистом бездорожьи. Сперва я решила познакомиться с ближней деревней — той самой, где с Таис приключилось несчастье.

Братишке было трудно усидеть на месте, поэтому он без конца спрыгивал с повозки, завидев вдоль дороги что-нибудь любопытное.

То ему срочно надо было разглядеть старое птичье гнездо, которое уже начинали осваивать новые жильцы. То пустить щепку по журчащему по дороге ручейку. То нарвать любимой Таюшке букетик хрупких подснежников, кучками пробивавшихся на попадавшихся тут и там полянках.

Через час неспешной езды под щебетанье неугомонного Тео и комментарии Бернара въехали в деревню. Она производила приятное впечатление. Ухоженные дома, аккуратно одетые люди, которые неустанно кланялись и высказывали радость от моего выздоровления и пожелания доброго здравия и благополучия. Разрухой и не пахло.

Совсем немного нищих возле церкви. Тут я со стыдом констатировала, что даже не имею возможность что-либо подать им. Кроме дырявой монетки Тео, которую я теперь носила не снимая, у меня ничего и не было. Хотя, судя по спокойной реакции людей, такой милости лично от меня там никто и не ожидал.

Мы медленно продвигались по улочкам, а я пыталась понять, почему же такая добротная деревня не приносит доход?